Дальше… Долго сидит на кровати… Очень широкой… Необъятной практически… Оглядывает номер… Удивляется тому, что сейчас он уже не поражает так сильно, как утром. Видимо, это все от перенасыщения. Слишком много стилистически подобной красоты впитал глаз, чтобы снова остро реагировать на интерьер…

Аня хмыкнула собственным мыслям, попахивающим легким «Корнеевским» снобизмом, мотнула головой.

Подумала о том, что будет, когда он выйдет…

Потянется ли сам. Будет ждать, что потянется она. Просто лягут спать? Как часто они будут заниматься сексом в принципе? Это ведь тоже от него зависит, потому что она, кажется, всегда готова. Вспыхивает от одних только поцелуев и ощущения его близости. Хочет, просто взяв за руку, услышав голос, поймав взгляд.

И если у него так же, то они, кажется, в опасности.

Разблокировав на мгновение телефон, Аня проверила время. Всего десять… И тут же почувствовала сладость и тяжесть, потому что отсчет времени сам собой стал вестись не просто в часах, а в часах, которые проведут вместе. На одной… Очень широкой… Необъятной практически… Кровати. Или…

Шальная мысль родилась очень быстро… И очень взволновала, заставив моментально вспыхнуть щекам. Аня снова прислушалась, поняла, что в ванной по-прежнему льется вода, подползла к краю кровати, опустила ноги на пол, замерла на секунду…

Посмотрела на свои руки, потом на дверь в ванную…

Встала. Не верила, что действительно делает это, но и передумать себе не давала. Знала — он такого точно не ожидает, но не выгонит же… С чего вдруг выгонять?

Испытывая стыд и трепет, Аня освободилась от пижамы, стянула волосы резинкой на макушке, почувствовала, как по рукам идут мурашки — страха, прохлады, предвкушения, на носочках подошла, потянула ручку вниз…

Выдохнула, нырнула внутрь, пока не передумала, моментально почувствовала благодатное обволакивающее тепло пара, заполнившего всю комнату… Бросила взгляд на запотевшую створку душевой, закусила губу…

Корней стоял под широкой лейкой душа, подставив лицо струям воды. Наверное, именно из-за этого пропустил «вторжение». Был оглушен. Водил пальцами по волосам, сгоняя воду на плечи… Те самые, которые Аня так любила.

Впрочем, как и спину… И не спину тоже…

Мужчина сделал еще несколько таких же движений, потом склонил ухо к плечу, сделал шаг от лейки, тряхнул головой…

Заметил застывшую у входа Аню не сразу. А когда все же — задержался взглядом… Уж точно не стесняясь, даже удивления не выказывая. Просто прошелся по силуэту так, будто их не разделяла местами запотевшая створка…

— Что-то случилось? — спросил, не сомневаясь, что пусть сказано негромко, но Аня услышит даже через шум воды.

Ничего не сделал и не сказал, когда Аня мотнула головой. Сил хоть что-то вытолкнуть из себя пока не нашла. Хотела… Наверное, чтобы ее инициатива ограничилась вот этим, а дальше — он сам все понял. И сам же сказал, что делать.

Но Корней, похоже, не захотел. Потому что отвернулся, снова «ныряя» головой под душ. Теперь — затылком, немного склонив голову…

Ане нестерпимо захотелось сглотнуть… А еще коснуться. Потому что тепла пара казалось уже мало. А он такой горячий…

Каждый шаг в сторону отделенной прозрачной стеклянной стеной душевой давался Ане сложно, но она шла…

Остановилась за шаг до возвышения, почувствовала волнующий прострел, когда поймала быстрый мужской взгляд повернувшего на секунду голову Корнея…

— Заходи, чего встала? — еще один, когда он снова произнес… Кивнула, ступила на влажный кафель…

И снова ждала, что уж тут он точно сделает все сам… Но нет. Просто стоял. Просто позволял воде стекать по телу. Просто манил собой — силой, атлетичностью, воспоминаниями о том, как приятно его касаться…

И пусть Ане было одновременно стыдно и страшно, она сделала шаг к нему… Потом еще один… Остановилась за спиной… Коснулась ее сначала одним пальцем, скользнула вверх до лопатки… Потом уже четырьмя до плеча… По нему… И по второму тоже… Чувствуя напряжение под пальцами и трепет внутри…

Привстала на носочки, потянулась губами… К коже. Так, как он целует ее. Тоже сначала лопатка, потом носом по позвоночнику, выше… Снова губами… Позволяя рукам пройтись до предплечий, нырнуть под них, обнять поперек торса, прижаться своим телом к его…

Закрыть глаза, осознать, что вот оно — счастье. Оплетено ее руками.

Снова задрожать, когда мужские пальцы накрывает ее кисти, довольно настойчиво тянут одну из них вниз…

И Аня знает, что будет дальше. Одновременно хочет и боится. Глупо, конечно. Но она ведь так еще ни разу толком не коснулась… И сейчас… Опустилась на пятки, вжалась лбом в мужскую спину, не рискнула вновь открыть глаза, старалась дышать ровно, чувствуя… Одновременно жар. И твердость… И нежность.

И снова… Сначала одним пальцем, потом двумя, тремя… По длине…

— Сожми. Не бойся.

Дробный кивок в ответ на негромкое указание, с силой зажмуренные глаза… И попытка обхватить.

— Сильнее можно. Мне не больно.

Румянец, который он, слава богу, не видит… Закушенная от усердия губа, прилежное исполнение просьбы. Сильнее… И снова по длине.

Легкая улыбка, когда свободная мужская рука упирается в стену…

И новое движение — уже уверенней… Параллельно с невозможностью сдержать порыв — потереться лицом о лопатку. По-кошачьи… Так, будто сто лет не гладили… Осознавая, что чувствовать этот — особенный — жар и особенную твердость под пальцами почему-то безумно волнующе. Безумно ответственно. Безумно приятно. Будто знать, что человек, к которому ты жмешься, в твоей власти. Он и его удовольствие.

Не пугаться, когда Корней направляет… Без раздражения, без поучений, просто… Немного подсказывает, как можно еще. Сильней. Иначе. Более ощутимо…

И каждый раз, когда движения ее руки отзываются в нем, Ане все больше хочется улыбаться… А еще укусить. Что она и делает. Тоже, как каждая порядочная кошка, лишенная глажки. Прикусывает кожу на спине. Видит, как Корней поворачивает голову… Вряд ли ловит взгляд — слишком неудобно, но точно определяет игривость…

Снимает с себя Анины руки, поворачивается сам, придерживает за плечи ее, вжимает спиной в кафель, смотрит в лицо…

Ухмыляется, потому что она-то смотрит не в ответ, а ниже. Значительно. А еще потому, что без страха.

Не сразу, но девушка поднимает взгляд, пытается улыбнуться, сглатывает нервно, снова тянется — губами ко рту, пальцами к силе и нежности.

Пускает мужской язык в рот, сжимает рукой сильнее, скользит…

— Не зря спаивал, да? — хмурится, когда Корней отрывается, смотрит с иронией, наслаждается — продолжающимися движениями и растерянным взглядом… Улыбается, когда зеленые глаза становятся больше, в них вспыхивает возмущение, Аня пытается убрать руку, обидеться, отвернуться…