— Я забыла, потому что ничего не соображала. И начала жаловаться.

— Жаловаться? — Джейн ужаснуло это признание. Она не могла себе представить, что Николас может спокойно реагировать на жалобы.

— Да. И он был так удивлен, что я сразу поняла — этот человек никогда, ни одной секунды не думал обо мне так, как мне казалось. А потом он стал очень холоден, и я почувствовала, что он зол и раздражен, потому что узнал о моих чувствах к нему. — Голос Паулины сорвался, и она расплакалась. — Тогда он сухо предложил мне поехать в больницу. Николас сказал это только потому, что хотел от меня избавиться, и я разревелась. Это еще больше взбесило его и… и он просто ушел, ос-оставил м-меня.

Джейн молчала, пребывая в задумчивости, она вспомнила, что ей самой было любопытно, что же произошло во время визита Николаса к Паулине. Он показался ей жестоким, когда сообщил, что девушку, по его мнению, следует отправить в больницу. Губы его были сжаты, а взгляд был суровым.

Паулина плакала, но уже не так сильно, и подруга уложила ее обратно на подушку.

— Пришло время принимать лекарства, — сказала Джейн, вставая. — Я принесу тебе воды.

— Ты презираешь меня? — И, не дав ей времени ответить, Паулина продолжила: — Нельзя заставить себя не любить! Это сильнее тебя. Ты должна это знать, ведь ты любишь Стюарта…

Джейн вышла, чтобы взять воду. Она была бледна.

Когда Гай подошел к сестре по пути в офис, то не преминул сказать ей об этом, добавляя:

— Надеюсь, болезнь Паулины не заразна. Доктор — шарлатан, похоже, он так и не понял, что с ней, а теперь и ты выглядишь ужасно!

— Спасибо! — Она взглянула на него исподлобья. — Если у меня возникнет потребность в комплиментах, я буду знать, к кому обращаться!

— Вот это да… — Он посмотрел на нее удивленно. — Не понимаю, почему такая мелочь тебя обидела…

— Нельзя говорить женщине, что она выглядит ужасно, — прервала его Джейн сердитым тоном, — даже если она умирает!

Гай пожал плечами.

— Женщины! — пробормотал он пренебрежительно и пошел дальше.

Когда Джейн вернулась с водой и лекарством, Паулина сидела на постели и расчесывала волосы. На ее лице еще оставались следы слез, однако она уже успокоилось. Девушка даже сумела заставить себя слабо улыбнуться, когда Джейн дала ей таблетки.

— Тим только что забегал. Через десять минут у него будет перерыв и он придет посидеть со мной.

— Хорошо. — Джейн окинула ее критическим взглядом. — Тебе надо умыться и подкраситься.

— Он уже видел мое лицо. И даже ничего не сказал по этому поводу. — Джейн молчала, и Паулина добавила: — Ты права, Тим милый… в отличие от Николаса, такого жестокого и бесчувственного. Он помыкал бы мной, я знаю это… — Паулина замолчала. Потребовалось некоторое время, прежде чем она смогла взять себя в руки. — Выйди я за него замуж, так и было бы, правда, Джейн?

— Даже не сомневаюсь в этом. Как я уже сказала, жизнь с Николасом была бы далека от комфорта. Его жена должна была бы знать свое место. Он грек, как ты знаешь, а греки держат своих женщин под каблуком. — С огромным удовлетворением Джейн наблюдала за тем, какое сильное впечатление оказывают ее слова, и решила, что еще немного дегтя в бочку меда подлить не помешает. — Ты только вспомни, как он бывает резок. Да он гораздо чаще груб, чем вежлив. Что пришлось бы терпеть его бедной жене? Ее жизнь была бы сплошным несчастьем! Николас не уделял бы ей внимания, Паулина, потому что у этого человека действительно ни для чего нет времени, кроме работы.

Паулина притихла и какое-то время молчала. В конце концов, с нехарактерным для нее налетом злобы, она выпалила:

— Ну есть одна часть его работы, которая страдает от моего отсутствия. Его книга застопорилась — и как же я этому рада!

Джейн забрала из рук Паулины пустой стакан. Она пребывала в нерешительности. Работа над книгой продвигалась; страницы выходили не такими безупречными, как те, которые печатала Паулина, но Николас, похоже, был вполне доволен. Конечно, с Джейн все шло гораздо медленнее, но так совпало, что Николас и сам несколько замедлил написание книги.

Он должен был посетить другие места раскопок, прежде чем мог продолжить главу, которую только начал. Николас предложил Джейн сопровождать его. Так как она не смогла отыскать причину для отказа, первая поездка — в великий микенский дворец в Тиринфе — должна была состояться на следующий день. Паулине следовало узнать правду, и Джейн больше не колебалась.

— Ты все это время на него работала? — Паулина уставилась на нее, не веря своим ушам. — И ты скрывала это от меня? О, какой обман, — воскликнула девушка, и слезы снова заполнили ее глаза. — И остальные… Гай, Стюарт и Тим! Они наверняка знали, но тоже молчали!

— Мы решили, что так будет лучше, Паулина. Извини…

— Вы оберегали меня? Но я же не ребенок!

— Я принесу тебе воду и полотенце, — предложила Джейн, чувствуя, что теряет терпение. Временами с Паулиной было очень тяжело… поймав себя на этой мысли, Джейн сказала, что не должна забывать, что Паулина больна и страдает от боли и унижения. Подруга нуждалась в сочувствии и в том, чтобы ее немного побаловали… все это она в избытке получит от обожающего ее Тима.

Выйдя из хижины, Джейн увидела Николаса, идущего в направлении своего жилища. Шел ли он из офиса? Николас еще работал там, когда Джейн уходила некоторое время назад. Если он шел из офиса, то должен был проходить мимо домика Паулины. И он не нашел времени, чтобы зайти и поинтересоваться, как себя чувствует девушка. Это было очень странно… Несмотря на все случившееся, Николас всегда заглядывал, если оказывался рядом, просто чтобы убедиться, что с Паулиной все в порядке. Ведь она была не одна только в те моменты, когда кто-нибудь из ее друзей не работал.

Спозаранку на следующее утро они отправились в Тиринф. Николас был напряжен и в то же время холоден, так что Джейн пришлось гадать, что же она сделала не так. В последние дни он хотя и не был слишком дружелюбен, но вел себя вполне любезно. Это было объяснимо, так как большую часть времени им приходилось вместе работать в офисе.

Ехали они недолго, цитадель Тиринфа находилась всего в восьми милях к юго-западу от Микен. За все время, что они провели в машине, Николас не произнес ни слова. Джейн дважды высказывалась по поводу открывающихся ландшафтов, но не получила никакого ответа.

Девушка покосилась на него и, увидев точеный суровый профиль, опять стала гадать, в чем же она провинилась. Однако несколько ошибок, допущенных при печатании, не могли вызвать такую перемену в Николасе. Во всяком случае, он не придирался к ее ошибкам, понимая, что Джейн, в отличие от Паулины, не является специалистом в этом деле.

Прибыв на место, Николас припарковал машину и, взяв фотоаппарат, блокноты и план местности, зашагал прочь. Джейн приходилось время от времени ускорять шаг, чтобы поспеть за ним.