– Там, – мотнул головой драур.

Кивнув в ответ, что понял, посланник Фейлинора Серебряного шагнул к напрягшейся Таре.

– Сударыня, – отчеканил он, отвешивая короткий сухой поклон, – прошу меня извинить. Это было недоразумение. Если бы я знал, что вы приняли меня за кого-то из своих врагов, не стал бы так спешить и пугать вас еще больше. Могу поклясться, что не отношусь к числу ваших преследователей…

Наверное, он говорил еще что-то – девушка его уже не слышала. Не понимавшая эльфийского языка и лишь сообразившая, что опасность миновала, Тара просто-напросто потеряла сознание.

Очнулась она, лежа на чем-то мягком и теплом. Пахло деревом, шерстью, молоком и хлебом. Слышались негромкие голоса.

– Ну вы вообще того, – вещал знакомый высокий голос. – До чего девчонку довели! Кожа да кости… Э-эй! Давай уже, приходи в себя! Ты вообще живая?

О да, она живая, и ей ужасно хочется есть. Желудок тут же поспешил высказаться, оповестив всех громким бурчанием, и девушке пришлось открыть глаза.

– Привет! – весело воскликнул Карадор, маячивший перед носом с глубокой миской, в которой плавали размякшие кусочки хлеба. – Это тебе! Говорят, самое оно после голодовки. Ты давно последний раз ела?

Тара с трудом села на постели. Она находилась в тесной полутемной комнатке, которую делали под свои размеры светлые альфары – пятерым гостям тут было явно тесновато. Но для уставшей и замученной беглянки узкая короткая постель казалась верхом роскоши.

– Не помню, – прошептала Тара, сглотнув слюну. Есть хотелось неимоверно, но в подсунутой под нос ложке оказался лишь крошечный кусочек пропитанного молоком хлеба.

– Не торопись, – посоветовал присевший рядом тот красивый мальчик, который поддерживал ее у ворот, не давая упасть. – Ешь маленькими кусочками, а то стошнит. Я знаю, – добавил он, обращаясь ко всем сразу, – мне уже приходилось… голодать.

– Отлично! – возвестил Карадор, передавая ему миску и ложку. – Вот и займись ею. А я пока выясню, чего это за нею гонялись всякие там…

– Я тут ни при чем. – А вот этот голос Тара определенно до сегодняшнего дня не слышала. Вскинув глаза, она увидела, что давешний рыцарь стоит у самой двери по стойке «смирно», как прекрасно обученный солдат или стражник в карауле. Кстати, на человеческом языке он изъяснялся довольно четко, хотя и с заметным акцентом. – Я видел, что она бежит в сторону города, но не обратил внимания. У меня приказ великолепного лорда Фейлинора найти того, кто известен ему под именем Серебряного Рыцаря…

Тара напряглась, перестав жевать хлеб – пауза, повисшая в этот миг в разговоре, подсказала девушке, что незнакомец сказал что-то важное.

– Кого-кого? – поинтересовался Карадор.

Фрозинтар оцепенел.

– Примерно пятьдесят лет назад некто, известный как Серебряный Рыцарь, оказал услугу правящему Дому Наместников Серебряных, – промолвил Асатор, – но исчез, не получив своей награды. О нем знали весьма немногие, так что долгое время считалось, что он – лишь плод воображения сестры лорда Фейлинора, леди Фейнирель. Так было до тех пор, пока недавно на церемонии представления нового Наместника Аметистового мой лорд не увидел вас. – Рыцарь кивнул замершему драуру. – И послал меня за вами.

– Зачем? – тут же заинтересовался Карадор, поскольку Фрозинтар продолжал молчать.

– Я не имею права говорить этого при посторонних, но лорд Фейлинор желает встречи с вами…

– Э нет! Так неинтересно! – Неугомонный эльф встал перед Асатором, уперев кулаки в бока. – Кончай темнить! Или ты сейчас колешься, что там задумал твой лорд, или мы тебе устроим допрос с пристрастием по методам Тайной службы Великой Паннории!

Ни один мускул не дрогнул на лице рыцаря.

– Пытайте, – равнодушно разрешил он. – Все равно никто не услышит ни одного слова, предназначенного для чужих ушей.

– Не надо! – тоненько вскрикнул Льор, вздрогнув так, что миска в его руках чуть не перевернулась. Тара поскорее забрала у него посудину и сделала большой глоток, вместе с молоком захватив еще один кусок плававшего там хлеба. У нее вдруг резко пересохло в горле. Ведь и Танир тоже обещал что-то с нею сделать, не только изнасиловать. Эльфы наверняка применяют какие-то особые пытки, неизвестные людям.

– А здесь чужих нет. Здесь все свои! А ну давай выкладывай, какую пакость задумал твой хозяин?

– Мой… хозяин? – Голос рыцаря все-таки дрогнул. – Мой хозяин, как вы изволите выражаться, не способен ни на какую пакость! Лорд Фейлинор – самый благородный и порядочный из всех, кого я знаю. Я буду счастлив умереть, защищая его доброе имя, и, если вы немедленно не возьмете свои слова обратно, вызову вас на поединок!

– А я драура натравлю. Фрося, что сидишь, как неродной? Меня тут сейчас убивать будут…

– Тебя, пожалуй, убьешь, – проворчал тот себе под нос.

– Лорд Фейлинор не хозяин мне, – отчеканил тем временем Асатор. – Но я готов умереть за того, кто спас мне жизнь.

– Вы хотели сказать – «честь»? – неожиданно подал голос Льор и тут же покраснел от собственной смелости.

– Честь… – Лицо рыцаря на миг исказилось как от сильной боли. – Чести у меня нет.

– Вас тоже… изнасиловали в рабстве? – робко пролепетал юноша. – Извините.

С некоторых пор на территории Империи Ирч появилась новая мода – многие эльфы-мужчины, побывавшие в рабстве, стриглись коротко, отпуская волосы разве что до плеч. На Коралловом Острове это был еще и способ подольститься к Наместнику Данкору, который в свое время был рабом. Исключением из постоянно живущих в Цитадели бывших рабов был разве что лорд Тиндар, бывший наследник Наместника Жемчужного – но он носил кастовую прическу знатного орка, хвост на макушке.

– Нет, – слегка удивился Асатор. – Но я выжил, хотя долг предписывал мне умереть вместе с остальными. Я же осмелился остаться в живых и боролся за жизнь, хотя должен был желать смерти. За это меня собирались казнить, как дезертира, и, если бы не лорд Фейлинор, который спас мне жизнь…

Он замолчал, опустив взгляд на свою руку. Тара с любопытством вытянула шею – на ладони в самом центре красовался застарелый шрам. Когда-то кисть была пробита насквозь большим гвоздем или штырем.

– Что это?

– На войне обвиненных в предательстве и дезертирстве казнят рабской смертью, – обычным своим ровным голосом промолвил рыцарь. – Мне поверил только лорд Фейлинор.

– Как, вы сказали, вас зовут? – внезапно поинтересовался Карадор.

– Асатор.

– Из какого Дома? – уточнил эльф, заметивший трехсложное имя рыцаря[12].

– Не из какого. Моего Дома больше нет. У меня не осталось никого – ни родных, ни близких, ни друзей, ни однополчан. Есть только лорд Фейлинор, которому я служу и ради которого готов отдать жизнь. Вы согласны последовать за мной на Серебряный Остров?