эта -единственное воспоминание, видимо, боль сильная была. Вот он его тут и воссоздал.

Она подошла и провела рукой по его телу, и рубец пропал.

– Незачем ему такие воспоминания дальше с собой тащить, давай его.

Она забрала у меня мальчика и опять сказала, чтобы тот посмотрел на меня и запомнил, и отпустила. А я в ответ запомнил его. Этот взгляд, которым они меня одаривали перед тем, как уйти в луч, невозможно было забыть.

Потом я ходил и возвращался, ждал Клавдию и возвращался опять. И так я провел весь отведенный мне период времени. Я трудился. Я сбился со счету, сколько раз я таскал камни, которые превращались в детей. А Клавдия все время приносила по два. Один раз я нашел очень странный камень, он был больше обычного. Я не придал этому значения, взял и потащил его. Но когда он начал превращаться в ребенка, я чуть не выронил его. Страшное чудовище оказалось в моих руках, 4 ноги и 4 руки. Это были сиамские близнецы, сросшиеся спинами, почти с единой головой. Существо было страшным, непонятного пола. Но я донес его до луча и стал ждать Клавдию. Она пришла, отпустила свои находки и посмотрела на мою находку:

– Ой, как же вы так, ребятки, перепутались, – переживала она. – – Ну прямо как клубок, что же вы так. Ой-ей-ей. Держи одного за ручки, вот так.

Я так и не понял, что и как она сделала, но вдруг у меня на руках оказался вполне здоровый мальчик, а у Клавдии девочка. Они вдвоем посмотрели на меня своими глазами, а Клавдия мне сказала:

– Это редкий случай, эти не в первый раз жили, пошли вдвоем в новую жизнь, но слишком уж держались друг друга, а выжить не смогли, срослись. Может, в следующий раз лучше будет. Ишь как, все равно друг к другу тянутся, видать, большая любовь была, настоящая.

Детки тянулись друг к другу, но Клавдия не дала им уже обняться опять. Она запустила в луч сначала девочку, а потом мальчика.

Мне показалось, что я перетаскал больше сотни детей, может, даже еще больше. В очередной раз, когда я передал Клавдии очередного малыша, она вдруг сказала:

«Твое время тут кончается, ты молодец. Может, кто-то из детей, спасенных тобой сегодня, поможет тебе или в жизни, или после нее. Кто знает, как оно все может повернуться. Спасибо тебе, что помог мне.

– А зачем вы это делаете – помогаете тут?

– Это вроде как послушание, если ты сможешь стать светлым, ты поймешь. В служении людям сила творения.

– А вы меня тут раньше не встречали?

– Тебя не встречала, и надеюсь тут не встречу. Недаром же ты сюда приходишь?

– Я тоже очень надеюсь на это. Можно задать вопрос?

– Да, задавай.

– А при чем тут вера?

– Будет каждому по вере его, во что веришь и чего желаешь, то и получаешь. А если и не желаешь ничего и ни во что не веришь, то что можешь создать?

– Вы про церковь?

– Я про веру и силу духа. Человек слаб, чтобы дойти самому, поэтому и создает общества, которые ему в этом помогают. Ты не был никогда в таких обществах и потому не видел, какие обители они себе создают. Иногда это хорошо, иногда плохо. Но для тебя это закрытая дверь, ты сам по себе.

– Это так плохо?

– Нет, это не плохо, ты же видел свои двери? Знаешь, что можешь.

– Да.

– Главное – люби жизнь, Николай! И помни, что все, что создано, создано для тебя, а то, что ты создашь сам, будет создано тобой и для тебя – это мироздание.

И тут я пришел в себя.

Леха, приезжай, ты мне очень нужен!

ВОЗВРАЩЕНИЕ ЛЕХИЧА

В Будищах водитель остановил меня возле церкви. Я вышел из машины и вдруг неожиданно для себя решил в нее зайти. Служба уже закончилась, церковные бабушки мыли подсвечники и прибирались. Я встал посредине церкви и рассматривал иконы, которые тут были всюду, до самого потолка и на потолке. Неожиданно для самого себя я вдруг перекрестился и поклонился в сторону алтаря. Вдруг я почувствовал, что кто-то аккуратно взял меня под локоть. Я повернулся и увидел очень старого худого человека с огромной седой головой. Это был старый, очень старый священник. От возраста кожа его выцвела и пошла бледными пятнами, волосы на голове и бороде были редкими и белее белыми. Даже некогда ярко голубые глаза сейчас выцвели и стали почти серыми. Я внимательно смотрел на этого священника, я знал его, он был мне знаком. Я представил его моложе, в ватнике с ППШ на груди. Это был отец Феодосий. Он внимательно посмотрел на меня и, улыбнувшись, произнес:

– Рад видеть тебя, Алексей. Давно я тебя жду, ты пришел ко мне наконец-то камушки снимать?

Я онемел от удивления. Как это может быть? Я же познакомился с этим самым человеком совсем в другом измерении, может, это и не он?

– Отец Феодосий?

– Да, это я, что, удивлен, что меня тут встретил?

– Да, очень удивлен, как такое возможно?

–Я не знаю про путешествия в измерениях, но я знаю тебя. Я бы очень удивился и сам, но твой друг Коля рассказал мне про тебя и твои путешествия. Я вдруг вспомнил о странном парне, который приходил к нам в партизанский отряд, который погиб на берегу Волочка. Мы записали его данные и передали в центр похоронку. Но вдруг пришел твой друг и рассказал мне столько разных историй. Я подумал, что, возможно, это был ты. А сейчас, когда тебя увидел, то понял, что это действительно ты.

– Да, я вас помню, я вас тоже узнал. Для меня прошел всего месяц с тех пор, как мы с вами расстались.

– А я думал, что ты погиб, мы отправили поисковой отряд за тобой, и солдаты пришли с докладом. Они сказали, что весь берег был усыпан останками человеческих тел, нашли осколки лодки и рации. Нашли ногу в немецком сапоге.

– Я почти погиб, меня контузило. Я очнулся в немецком госпитале через пару суток, выжил чудом. Документы, форма и знание немецкого языка спасли мне жизнь. Но выбраться оттуда было очень сложно. Меня эвакуировали в Польшу, и оттуда я пробирался уже сюда.

– Долгий же был твой путь. Пойдем на улицу, сядем. «Голубушки» нам чайку принесут, и мы с тобой побеседуем.

– Да я бы и перекусил чего-нибудь, я не ел ничего.

Пока мы садились за стол, я