Катерина распахнула верхнюю дверцу.

– Вот, взгляните, – все с той же улыбкой предложила она. – Моя коллекция. Дело моей жизни.

Некоторые книги выглядели потрепанными, но большинство были новехонькими. Я принялся читать названия на корешках – ни одного знакомого: «Мужчина для поцелуя», «Невесты Белладонны», «Галантный игрок и кокетка» «О Пассионато!», «Звездно-полосатая возлюбленная»"; «Язык соблазнительницы», «Любимый враг», «Дикарские объятья», «Черная луна, белая госпожа»; «Амазонка Эми»; «Покинутая любовь моя»; «Женщина апачей», «Истинная любовь и проповедник из Лосиной Челюсти», «Жена в аренду», «Сладкая страсть прерий», «Нейрохирург и потерянная любовница», «Шепни любовь во внемлющее ушко», «Опутанное сердце купидона», «Остров любовного пламени», «Примани голубку», «Незначительная интрижка». И так далее, том за томом, полка за полкой, они вздымались так высоко, что я уже не различал названий. Некоторым авторам – Бикки Беккер, Роне Райан, Хизер Хилл и Вайноне Вайз – принадлежало по множеству книг; были тут и авторы с чужеземными именами:

Дарси Д'Амур, Делинда Десприт, Мандива Монкёр. Волей-неволей это производило впечатление.

– Смотрите! – сказала Катерина и нагнулась, чтобы распахнуть нижнюю дверцу. Просто чудо, что ее груди не вывалились наружу. – Мой журнальный отдел.

Я стал смотреть на журналы, чтобы не смотреть на груди. Годичные подписки изданий с названиями вроде: «Исландские любовные штудии», «Романтический ежегодник», «Пресвитерианская любовная конференция», «Компаративные исследования любовных романов».

Голова пошла кругом от книг, вина и женской груди. Катерина следила за мной – улыбаясь, выжидая.

– Большое собрание книг, – сказал я. – И вроде бы не по алфавиту расставлены. Как же вы находите нужную?

Вопрос явно пришелся ей по душе.

– Книги – мои лучшие друзья, – с улыбкой ответила она. – Я знаю, где стоит каждая – инстинктивно.

– Ого! – отозвался я.

Мы снова уселись у огня. Она стала рассказывать мне, что большую часть времени либо читает книги дома, либо ищет новые. Местная библиотека помогала ей разыскивать самые редкие издания. Сначала она смотрела книгу в читальном зале и если одобряла ее уровень, то выписывала экземпляр для своей коллекции.

Мне показалось, что Катерина как-то странно посматривает на меня. Или это от вина все казалось немного странным?

– Сейчас я читаю книгу Долорес Долоросы, – продолжала она. – Это одна из моих самых любимых писательниц. Не первой молодости, но очень привлекательная женщина, Ребекка, полюбила юношу по имени Тайлер, человека с таинственным прошлым. Я как раз дошла до того места, когда он приходит к ней домой и они занимаются любовью.

Она с улыбкой обернулась ко мне, и я подумал: как она красива!

– Дивная сцена, – продолжала она. – Позвольте, я прочту вам немного. – Катерина поднялась и принесла книгу, лежавшую на столе возле графина с вином. Села в кресло и начала читать: – Вот, слушайте: «Они лежали в нагом объятии на розовых атласных простынях, и Ребекка шептала тайные слова ему в ухо, и ее шепот вновь воспламенил его страсть. Он сбросил с себя оцепенение, ритмичное движение его тела неистово ускорилось, и она поняла, что вскоре его тело взорвется непрерывным сотрясающимся потоком жидкого пламени». – Дочитав до этого места своим улыбчивым, слегка гнусавым голосом, Катерина закрыла книгу. – Разве это не прекрасно? – спросила она.

Я занервничал.

– Да, – повторила она, улыбаясь мне, – это очень таинственный юноша, и она ничего не знает о нем. Это придает остроту акту любви.

Я был наивен: в неполные девятнадцать лет весь мой опыт сводился к тем встречам с Марией Хебблтуэйт много лет назад. Но знаки показались мне безошибочными: я был уверен, что Катерина Кливз меня хочет. Я решился. Поставил бокал на стол и поднялся.

Она тоже вскочила.

Но ее высокий рост, огромная грудь, запах духов и приклеившаяся улыбка – все это оказалось для меня чересчур.

– Мне пора, – струсил я.

Улыбка не покинула ее губ. Катерина внимательно присмотрелась ко мне.

– Ладно, – сказала она. – Ступайте.

И через несколько секунд я уже стоял переддверью ее дома, глубоко втягивая в себя прохладный воздух, испытывая разочарование и вместе с тем – облегчение.

Ночью в постели я все размышлял о Катерине Кливз; я думал о ней весь следующий день на работе. Затем решился. После работы надел свой лучший костюм, пошел прямиком к ней домой и постучал в дверь. Несколько раз стучал, но ответа не было.

Я отправился в библиотеку. Она сидела на обычном месте за читальным столом, и перед ней лежала раскрытая книга.

Катерина не подняла головы, даже когда я остановился рядом.

– Катерина, – позвал я.

– Добрый вечер, – по-прежнему не глядя на меня ответила она.

– Катерина, – повторил я. На этот раз она подняла голову.

– Я подумал, – промямлил я, – может, мне стоит сегодня вечером заглянуть к вам? В смысле, когда вы дочитаете. – Я чувствовал себя идиотом.

Она посмотрела на меня и улыбнулась.

– Нет, – сказала она. – Слишком поздно. Я не знал, что ответить.

– Я вчера почему-то разнервничался, – сказал я. – Теперь все в порядке.

Она покачала головой:

– Вы опоздали. Причем намного, – сказала она. – Понимаете, вчера, после вашего ухода, я дочитала книгу. Я говорила, что называется она «Симпатичный незнакомец»? – Она и эти слова произносила с улыбкой, но теперь улыбка больше походила на оскал. – Теперь я начала новую. – Она показала мне книжку. Это был «Рыцарь бархатного копья» Карлы Корасон. На обложке взволнованная дама взволнованно следила за перипетиями рыцарского турнира. – Действие происходит в Средние века, и это так увлекательно, – продолжала Катерина. – Боевой рыцарь приезжает в маленький замок в лесу, где барон держит пленницей молодую женщину… Я предпринял последнюю попытку.

– И у меня нет ни малейшего шанса? – спросил я.

– Нет. Слишком поздно, – вздохнула она. – Вот что. Долорес Долороса выпускает по четыре-пять книг в год, как правило – о симпатичных незнакомцах и женщинах не первой молодости. Если случится так, что я буду читать следующую ее книгу и мы встретимся как раз в подходящий момент, – кто знает?…

Глаза ее странно блестели – то ли слезами, то ли безумием.

– И потом, – подытожила она. – В книге это гораздо увлекательнее.

На этом мы расстались. Я вернулся в свой пансион. Наверное, можно было остаться в городе и дождаться очередной книги Долорес Долоросы и удачного стечения обстоятельств, однако вскоре я получил письмо от доктора Гиффена. В Канаде он преуспел, но жаловался на здоровье и вновь звал меня к себе. Я подумал и на сей раз принял приглашение.