И наконец… финал был настолько ярким, что даже я сам чуть было не повалился на ни в чем не повинного мальчишку, и вовсе едва ли не вырвавшегося из моих рук, выгибаясь от оргазма. Придавил его, обнимая со спины и удерживая свой вес на другой руке, все ещё оставаясь внутри него.

— Ммм... это было обалденно вкусно! — подала голос Тайра через нескольких долгих и томительных секунд молчания и ожидания, разряжая обстановку и заставив меня рассмеяться.

— А ты боялся, Персик, — шепнул мальчишке и медленно вышел из него, прекрасно зная, что именно этот момент может быть самым неприятным во всем.

Осторожно уложил его поперек кровати, двигая в сторону, располагаясь рядом.

— Отличное зрелище! Следующий раз буду смотреть представление от и до! — фыркнула Тайра, касаясь кончиками пальцев чуть припухшего ануса мальчишки, размазывая мое семя по его коже. Улыбнулся, погладив пришибленного Барашка по плечам.

— Эта комната может стать твоей, Персик. Сегодня можешь остаться здесь, если хочешь.

Переглянулся с Тайрой, мысленно шепнув что, возможно, стоит оставить его наедине с собой. Пусть подумает о случившемся. Я не хотел давить на него и давать повод проявиться новым тараканам.

Как упоительно было обманывать самого себя, просто отдавшись ощущениям, расслабившись, наслаждаясь происходящим. Как легко врать себе, сосредоточившись на голосе и прикосновениях Тайры, представляя, что это она сзади… Придурок! Знал же, зачем сюда пришел, чего ожидал?! Вот и оттрахали, все!

Судорожно вздохнул, смаргивая невольно выступившие злые слезы, продолжая лежать ничком поперек этой огромной кровати. Даже сам себе не мог объяснить, отчего сейчас чувствовал себя настолько хреново. Чисто по ощущениям все прошло хорошо… Но вместе с тем это также означало, что никаких «нет» и прочего от меня капитан теперь не услышит, зажимая в любой момент в тех же душевых или нишах в коридоре!

Да и что скрывать? По телу все еще блуждали отголоски оргазма, отрицать, что понравилось, не могу. Даже легкий дискомфорт в чуть пульсирующем растревоженном анусе и саднящее ощущение внутри воспринимались как нечто второстепенное, отчего расходились еще едва заметные нотки наслаждения… И тем паскуднее было на душе! Чувствовал себя использованным, грязным. И это чувство только усиливалось пониманием того, что я лежал на мокром от моей же спермы покрывале!

Изменив положение, скривился, почувствовав, как по ногам побежали струйки спермы Маркуса. Ну конечно, засадил и спустил, какие там церемонии… На душе стало еще гаже.

Попользовались и кинули! Что Маркус, что… что Тайра. Как подачку бросили разрешение остаться в этой комнате на ночь и все, забудут вновь до следующего раза. Вернее, Тайра забудет, и дальше играя с Кеем, а Маркус, скорее всего, просто под настроение будет прижимать и трахать где-то по углам, уже не заморачиваясь ни сделками, ни более удобным местом… Да и чего еще ожидать, если даже метку не продлили? Сколько у этой остался срок действия? Час, два, до утра?

Не сдержавшись, выругался сквозь зубы. Судорожно сглотнув, встал на ноги, пытаясь успокоиться, но с каждой секундой все больше накатывало глухое отчаяние и безысходность. Вздрогнул, задев сосок с все еще висевшим на нем зажимом. Зашипев от боли, порывистым жестом снял их, еще раз невольно подумав, что Тайра с Маркусом, по сути, «поиграли» в меня, но даже не посчитали нужным остаться рядом хоть ненадолго. Паскудство! Я же живой! Не просто тело!

Меньше всего хотелось оставаться в этой комнате, прекрасно зная, что это лишь на одну ночь. Но прежде чем покинуть ее, мне нужно было срочно принять душ. Практически тошнило от себя же, хотелось как можно скорее смыть с себя последствия сегодняшнего вечера.

К счастью, к этой комнате прилагалась своя ванная. Быстро вошел туда, отстраненно отметив роскошную обстановку, и шагнул под горячие струи воды в душе. С остервенением намыливал кожу, раз за разом смывая пену, отдраивая себя до скрипа, надеясь, что таким образом сумею успокоиться, но становилось только хуже. Ощущение использованности и грязи шло откуда-то изнутри.

Выйдя из ванной, подобрал свою одежду и принялся быстро одеваться, практически задыхаясь уже от переполнявшего чувства бессилия, обреченности, неприятия и бескрайней обиды. С каждым мгновением меня накрывало все больше. И когда уже начал застегивать первые пуговицы рубашки, внезапно осознал, что не могу сейчас в таком состоянии вернуться к себе.

Чтобы Тим и Даррэн видели, насколько мне херово, лезли с расспросами, утешениями… Паскудство!

Взгляд упал на покрывало, где предательски выделялось мокрое пятно с белыми следами. Злобно выдохнув, одним рывком стащил покрывало, чтобы не видеть его даже, и кинул на пол. И замер, не зная, что делать дальше.

Крепко зажмурившись, просто сполз на пол, опершись спиной на кровать. Подтянув ноги, обнял их руками в защитном жесте и уткнулся лицом в колени. Нужно просто не думать, забыть, что было… Да хер, что забудешь! Все уже, точка невозврата пройдена!

Солнце уже давно зашло, но я не включал магический светильник. Да и в комнате все равно царил не полный мрак — через окно проникали отсветы никогда не спящего вулкана, окрашивая комнату в багровые тона, оставляя причудливые тени.

Если прислушаться, можно было услышать, как в гостиной, которая отделена от меня всего лишь деревянной дверью, продолжается обычная жизнь необычного семейства. Негромкий довольно миролюбивый голос Маркуса, следом за которым раздался чарующий голос Тайры и почти сразу ее тихий искренний смех. Вполне жизнерадостный голос Кея, рассказывавшего что-то явно не особо важное, но интересное, и немного насмешливый голос их раба, чьего имени я до сих пор так и не знал… И от всего этого мне становилось еще хуже!

Не знаю, сколько времени я так просидел, не меняя позы, но, казалось, эмоции безысходности и отчаяния достигли своего пика, когда в дверь комнаты, где я сидел, тихо постучали. Я лишь удивленно вскинулся, не понимая, кто это может быть и зачем, как дверь отворилась, и в мягком свете гостиной я увидел Тайру.

Чуть заторможенно моргнул, поспешно стирая невольно снова проступившие злые слезы. Что, решили, что я и тут им мешаю, могу выметаться к себе? С запозданием вспомнил, что сидеть вот так при верховной — это нарушение этикета, и неловко стал на колени, чуть поморщившись от боли в затекших конечностях.

Тайра едва заметно хмыкнула и, неплотно притворив дверь, прошла ко мне. Остановилась почти вплотную возле меня и, вздохнув, села на край кровати так, что касалась моей руки ногой. Я с непониманием и бешено колотящимся сердцем просто молча смотрел на нее.

Еще раз вздохнув, она неожиданно ласково потрепала меня по волосам.

— Какой же ты тараканистый, Крис… Твоими эмоциями фонит так, что даже в нашей спальне чувствуется, — заметила она тихо.

— Простите, госпожа… Мне нужно уйти? — уточнил тоскливо, хотя и так все понятно. Судорожно вздохнув, попытался встать, но Тайра придержала меня.