— Великий и благородный владыка, взошла новая звезда, новое дитя родилось в нашем царстве, и мы привели его сюда, дабы он получил твое благословение и был усыновлен тобою.

Владыка-государь с улыбкой отдал поклон и обратился ко мне добрым и ласковым тоном:

— Дорогой брат, я с радостью приветствую тебя в царстве истинного братства. Мы испытываем огромную радость, когда еще одна душа присоединяется к нашему небольшому кругу. Все приветствуют тебя как брата.

И будто эхо его слов разнеслось, когда все собравшиеся обратили ко мне свои взоры и хором воскликнули: «Будь нам братом, мы приветствуем тебя!» «Насколько же отличается этот царь от царей земных, — думал я. — Он принимает меня как брата, и ему не кажется, что мягкая улыбка и ласковые слова несовместимы со строгостью и властью. Ни напыщенных речей, ни широких жестов». Меж тем он чуть наклонился вперед и продолжил спокойным, искренним, проникающим в душу голосом:

— Брат, более подробные пояснения и наставления даст тебе верный наставник, а сейчас я, образно говоря, лишь намечу основание, на котором строится наш храм. Слушай. Есть один Бог, один человек, одно Братство, одна истина; это — краеугольные камни, на них и возводим мы все здание. Бог-это бесконечный, всеохватывающий Дух, бесформенный и неизменный, вечный и непостижимый для всех, кроме Себя Самого.

Человек представляет собой индивидуализированное проявление Бога в добровольно принятых им самим условиях, центр в Беспредельной Субстанции, вокруг которого вибрирует Дух и через который течет и являет себя в мире форм и предметов.

Человечество — это единое Братство, сумма всех индивидуализированных центров Божественной деятельности, которые, будучи по видимости разделены, едины в жизни и по существу.

Истина — это полное, самосознательное выявление Бога в Его индивидуализированных проявлениях и просветление, что приходит к каждому с нею вместе. Бог воспринимает всю истину, и человек как индивидуализированный Бог способен воспринять всю истину через посредство Бога, Который живет в нем. — Он закончил речь, и его слова зарядили удивительной энергией сам воздух. Несколько мгновений царила глубокая тишина. Значение слов, отмеченных печатью духа, не может быть сполна передано буквами, звук же обладает силой, неведомой письменной речи.

Затем поднялся седобородый и, еще раз почтительно поклонившись государю, достал из складок своего одеяния белую коробочку. Встряхнув ее, он выбросил на стол четыре игральные кости. Трижды он встряхивал коробочку и бросал, после чего, повернувшись к владыке, сказал:

— Сумма бросков — 51, каждый раз выпадало 17; невидимые силы, управлявшие метанием жребия, повелели, чтобы наставления были переданы сестрой Иолой. — Он повернулся к Иоле и поклонился ей. Пожав мою руку, лежавшую на столе, она поднялась, грациозно и почтительно поклонилась государю и седобородому, а потом обратилась ко мне: — Номер моего брата 49? Я посмотрел на руководителя, тот кивнул головой, и я подтвердил.

— Тогда смысл этого выбора открывается, — произнесла Иола, обратив к государю твердый открытый взор. — Пятьдесят один плюс сорок девять составляют квадрат десяти, значение которого известно всем.

Седобородый бросил вопросительный взгляд на государя, который снова наклонился вперед и обратился ко мне:

— Брат, невидимые силы говорят, что ты стремишься к более высоким степеням. Так ли это?

— Я хочу достигнуть высочайшей вершины. Да, к Богобытию устремлена моя душа, — ответил я с удивительно легким сердцем и сознанием силы. Государь сделал знак рукой, и руководитель с Иолой сели на место. Тут заговорил Аполлон, сидящий одесную государя:

— Я представляю солнце — символ жизни, центр живительной силы, сердце солнечной субстанции, чье биение разносится по всей нашей солнечной сфере. Я есмь дух его действия и проявления в материи. Но мой знак скрывает тайну и имеет два значения. Познай этот секрет, и ты никогда не умрешь. — Он замолк, и раздался чистый, музыкальный голос женщины, сидящей слева от государя:

— Я представляю луну — символ тонкой материи, важнейшей субстанции, необходимой для формы и роста. Я есмь проводник духа и основа, без которой он не может действовать. Мой знак также заключает в себе тайну и имеет два значения. Познай его секрет, и твоя форма, став совершенной, не рассеется. — Она умолкла, и снова заговорил государь:

— Всегда, с того времени, когда мы встречались в колоннадах Фив и Мемфиса, Озирис и Изида пребывают с нами. Их совершенный и гармоничный союз в тебе сделает тебя Гором.

При этих словах все взгляды обратились к знаку зодиака над престолом. Я тоже посмотрел туда и увидел, что его окутала фиолетовая дымка. Когда эта субстанция обволакивала знак, в нем, казалось, оживали золотые атомы, которые двигались и быстро вибрировали. Облако задержалось лишь на секунду, затем исчезло, и знак стал виден снова. Но вместо солнца и луны, как прежде, там оказался золотой диск с белым крестом. Пока я задавался вопросом, с помощью какого неизвестного механизма произведен этот феномен, руководитель поднялся и отдал приказ: «В зал обучения!» Присутствующие встали, дружно поклонились государю и вышли двумя рядами.

Мы проследовали коридором, подобным тому, по которому сюда пришли, пока не оказались в следующем сводчатом зале. Его украшал фриз, изображающий зодиак с планетами, движущимися в разных знаках; великие звезды также не были забыты. Стены покрывали мистические символы, круги, треугольники, кресты, квадраты, линии, точки, буквы, аллегорические сцены и цифры. По четырем сторонам зала стояли четыре дивных статуи: золотой лев, человек из слоновой кости, гигантский орел и бык. В центре находился длинный низкий стол, сделанный из цельного куска мрамора, а на нем — кубы, сферы и другие символы.

Были здесь и еще два весьма примечательных произведения искусства. У одного края стола стоял цельный куб самого черного мрамора, какой мне только доводилось видеть. Над ним, поддерживаемая четырьмя египетскими колоннами с капителями в виде цветов лотоса, стоявшими по четырем углам куба, находилась пирамида прозрачной белизны с квадратным основанием. В центре пространства между основанием пирамиды и верхней плоскостью куба располагались две фигуры около зеленоватой нити, которая соединяла пирамиду с кубом: сделанный из какого-то кроваво-красного материала демонического вида карлик с чертами, носившими отпечаток хитрости и злобы, пытался разрубить нить обагренным кровью мечом, а высеченный из слоновой кости человек благородного вида с лицом, искаженным страданием, отражал удары чудовищного карлика голыми руками, обагренными кровью. Это произведение искусства занимало все мое внимание, пока Иола не увлекла меня к столь же удивительной скульптурной группе у другого конца стола.

Здесь стояла созданная из перламутра фигура человека в полный рост, пригвожденного к черному кресту. Громадный змей, чье тело испускало красный фосфоресцирующий свет, кольцами обвивал его и пил кровь, сочившуюся из ран от гвоздей. Вздувшиеся жилы и каждая линия человеческого тела свидетельствовали о муке, но лицо говорило об удивительной силе духа. При виде этой скульптуры дрожь пронзила меня. Я отвел глаза и увидел посреди стола медитирующего Будду, который сидел на гигантском лотосе с лепестками из жемчуга. Спокойный взгляд мудреца, погруженного в медитацию, заметно контрастировал с выражавшим страдание взором человека на кресте.