Его поведение после битвы доказывает его величайшие способности командующего кавалерией, поскольку преследование было быстрым и яростным. Никакой передышки не последовало, противник был разбит полностью. Яростная резня не прекращалась до тех пор, пока остатки рассеянных варваров не были выдворены за пределы Богемии.

Поражение при Мерзебурге произвело на венгров столь сильное впечатление, что они начали испытывать такой же ужас перед германцами, как в свое время те страшились их. Спустя двадцать лет выросло новое поколение венгров, собрав огромное войско в 100 тысяч всадников, они вторглись на территорию сына Генриха, Оттона I, весьма искусно управлявшего организованной его отцом кавалерией.

Хвастаясь своей многочисленностью, венгры говорили, что их кони выпьют воду до дна во всех немецких реках. Они осадили Аугсбург, который упорно сопротивлялся их напору. Оттон собрал ополчение со всего государства; к нему присоединились богемские войска. Обе армии встретились недалеко от Аугсбурга 10 августа 955 года.

Венгры скрытно форсировали реку Лех, напали на германское войско с тыла, разбили чехов и насели на швабов. Исход боя был неясен. Император сражался с мечом в руках во главе своих латников и после ряда атак одержал успех в одном пункте, легкая конница воспользовалась им и развила его дальше, между тем как Оттон I, не выпуская тяжелых всадников из своих рук, решал ими дело там, где бой колебался.

Венгры, как отличные легкие наездники, не доводя дело до рукопашного боя, отступали перед германскими латниками и всячески старались их утомить. Только прекрасная выучка и дисциплина войска Оттона, а также его осторожное и умелое руководство принесли ему победу.

Примерно одновременно с битвами при Мерзебурге и Аугсбурге, около середины X века в Европе возникло рыцарство, новый социальный институт, несколько последующих столетий оказывавший существенное влияние на всю европейскую культуру.

Без сомнения, учреждение рыцарства стало одним из самых значительных стимулов для развития общества и перехода от варварства к цивилизации. Оно способствовало нравственному развитию народов, установило новые законы для различных социальных групп, став ядром и основой военной силы народов и определив развитие военного искусства.

Поскольку каждый рыцарь или член рыцарского ордена прежде всего являлся всадником, его положение и титул основывалось на его качествах как конного воина. Поэтому история кавалерии не будет полной, если мы подробно не расскажем о времени рыцарства, когда в рядах конницы находились воины разного положения, государственные деятели, знать и опытные генералы. Каждый феодал стремился к тому, чтобы его признали искусным воином и приняли в рыцарский орден.

Происхождение рыцарства теряется во тьме времен. Основываясь на сходстве обряда посвящения в рыцари и инициации у древних германцев, после которой юноша получал право ношения оружия и становился воином, что описано Тацитом, некоторые авторы ошибочно относят начало рыцарства к весьма отдаленному времени.

Другие исследователи связывали его возникновение с эпохой Карла Великого, точнее, с ритуалом «надевания воинского пояса» сыновьями монархов. Без сомнения ясно, что определенный ритуал дарования оружия молодым людям по достижении совершеннолетия бытовал среди большинства европейских племен намного раньше.

Однако церемониальное облачение рыцаря-неофита составляет лишь незначительную часть института рыцарства. Главными принципами ордена были: дух чести, куртуазность во всех ее проявлениях, милосердие к угнетенным и стремление к высшей справедливости. Именно эти особенности, приведшие к таким удивительным и благотворным результатам, и образовали истинный институт рыцарства. В свете сказанного учреждение рыцарства следует относить к середине X века.

Лучшим авторитетом по данному вопросу является М. Ла Кюрн де Сент-Пале, автор «Мемуаров о древнем рыцарстве», который в предисловии приводит весьма интересное описание института рыцарства: «К середине X века бедные дворяне, обеспокоенные произволом со стороны суверенных правителей и сочувствовавшие несчастьям и слезам обездоленных, объединились в поисках законодательной защиты.

Взявшись за руки, они поклялись именами Господа и святого Георгия, что посвящают себя защите угнетенных и берут слабых под защиту своего оружия. Соблюдая простоту в одежде, строгость в нравах, скромность при успехе, твердость духа в несчастьях, они скоро заслужили необыкновенную славу. Благодарность народа приписала им чудесные дела и подвиги необыкновенной храбрости, и в молитвах их поминали рядом с именами святых; люди в несчастье всегда склонны обоготворять тех, кто им помогает.

В те древние времена, когда царствовало право силы, мужество само по себе должно было казаться добродетелью. Эти же люди, получившие впоследствии название рыцарей, дали ему особый ореол. Сообразно с этим трусость наказывалась у них как непростительное преступление, равно как и отказ в защите притесняемых. Они презирали ложь, клеймили позором измену и клятвопреступление и вообще установили законы, подобных которым не издавали даже знаменитейшие законодатели древности.

Это военное братство сохраняло свой первоначальный простой характер более столетия, так как обстоятельства, при которых оно создалось, изменялись весьма медленно; позднее же, когда политическое и религиозное движение стало изменять многие воззрения, рыцарство было признано законом и поставлено в ряду прочих государственных установлений».

Выше мы уже показали, что феодальная ленная система предоставила власть земельной аристократии и тяжеловооруженным конникам. Соответственно пехота утратила свое значение, и служба в ней потеряла свой прежний престиж. Отсутствие постоянных границ, непрекращающиеся войны и стычки между соперничавшими ленными землевладельцами уничтожили искусство маневрировать огромными массами и создавали постоянные возможности для проявления личных качеств отдельного воина.

В результате открылся путь для образования рыцарства. Уверенность одетых в доспехи конников в умении владеть оружием усиливала их воинский дух и делала их более склонными к риску и честолюбивыми. Именно стремление к славе и личной чести составило суть и главный принцип рыцарства. Особенно ясно данное представление видно на примере обычаев странствующих рыцарей, сражавшихся не ради национальной идеи или религиозного чувства, но для обретения славы или из-за стремления к абстрактной справедливости.

Хотя рыцарство и представляло собой космополитический институт и по всей Европе основывалось на одних и тех же общих принципах, его тесная связь с ленной системой привела к различиям в отдельных странах. Чем многочисленнее была аристократия в данной стране, тем строже были правила при ема и, соответственно, число рыцарей меньше. Например, во Франции и в Арагоне отмечается не так много посвященных, в то время как в Англии и в Кастилии в рыцарство принимались многие.

Соответственно различались и требования к благородному происхождению принимаемых. Во Франции благородное происхождение считалось совершенно необходимым, в то время как в Испании, Англии или Германии оно требовалось далеко не всегда. Кодекс ордена Людовика Святого оказался настолько строгим, что подразумевал следующее: «Если человек, чей отец низкого происхождения, станет рыцарем, то король или феодал, к чьим владениям он приписан, должен приказать отбить ему шпоры на навозной куче».