Даже во мраке она почти могла разглядеть глазницы черепа, которые взирали сквозь ткань… взирали, как воображала Сейлин, с тревогой.

– Мне жаль говорить об этом, миледи, но вы больше ни с кем не разговаривали, и я никого не слышал! Все, что я слышал, это как вы разговаривали сама с собой…

Гумберт нес чепуху. Мужчина-здоровяк был и даже предположил, что скорее всего некроманта можно найти в казематах Ториона.

Торион…

Расположив мешок с черепом поудобнее, Сейлин пришпорила лошадь.

– Куда вы собрались, черт возьми?

– Туда же, куда и раньше, – ответила она, отметая любые возражения черепа. – Я собираюсь проверить, нет ли Зейла у Ториона. Все остальное неважно.

В этот момент бурю прорезал долгий и раскатистый звук грома, заглушивший любые возможные возражения Гумберта.

Впрочем, Сейлин и так не собиралась ничего выслушивать.

– Как же мне с тобой поступить, некромант?

Вовсе не такой вопрос хотел услышать Зейл, когда очнулся. И вовсе не этот голос – голос, который он узнал, и которому был совсем не рад.

Его голова все еще гудела. Несмотря на огромное желание спать, пока гудение не прекратится, Зейл открыл глаза.

И действительно, генерал Торион злобно смотрел на него.

Служитель Ратмы начал приподниматься, и только тогда заметил, что прикован к стене.

– Офицер, отвечающий за людей, что тебя доставили, слышал о твоем маленьком представлении в таверне. Тебе чертовски повезло, что он не выпотрошил тебя, пока никто не видел.

Зейлу удалось подняться из сидячего положения. Когда его голова прояснилась, он смог рассмотреть, куда попал… и увидел лишь голые стены. Он очутился в одной из темниц Вестмарша, которая, судя по всему, находилась глубоко под землей. Грязный пол покрывала несвежая солома. Стены были сложены из древнего камня, настолько древнего, что некромант мог ощутить прикосновение магии, о которой Торион, вероятно, и не подозревал. Также здесь присутствовали следы пребывания духов, как и под домом Несардо. Несколько духов до сих пор влачили здесь свое существование или даже были заточены в этом месте.

В камере стояла сырость. Мох покрывал углы. Дверь представляла собой толстый прямоугольный кусок металла, которым закрыли дыру в стене. Небольшая решетка в верхней части двери обеспечивала единственный доступ в мир за пределами камеры. Источником света служил квадратный масляный светильник, который держал в руке его тюремщик.

– Я спрошу тебя снова: как мне с тобой поступить?

– Освободить меня?

Уголки рта генерала слегка приподнялись.

– У некроманта есть чувство юмора. Вот так чудо, – лицо Ториона вновь помрачнело. – Или, возможно, ты действительно полагаешь, что я могу это сделать.

– Я ничего не сделал. Это на меня напали.

– Но не по словам личного советника Его Величества Эдмунда Фейвезера, владеющего ухом Юстиниана. О, и закарумиты тоже тобой недовольны… но это не должно удивлять некроманта, я полагаю.

Зейл встретил пристальный взгляд генерала таким же взглядом.

– И какое же преступление они мне вменяют?

– Естественно, богохульство. Также наложение злых чар на хранителей веры… и нет, самооборона для них ничего не значит. Им не нравятся такие, как ты, некромант, и мне тоже.

– Я заметил.

Лаконичный ответ Зейла, казалось, затронул нечто внутри генерала Ториона.

– Но я считаю, что должен быть справедлив даже с теми, кто мне не нравится. Я не нашел состава преступления, так что сделаю все возможное, чтобы вытащить тебя отсюда. Будь благодарен, что мои люди оказались рядом. Если бы закарумиты тебя схватили, ничто не спасло бы тебя от них. В их стенах они сами творят свои законы, и там тебя бы уже давно поджарили. Церковь верит в очищение всего огнем.

Отвернувшись от заключенного, Торион постучал в дверь. Мгновение спустя, потревоженный стражник открыл ее. Генерал ушел бы без лишних слов, если бы не служитель Ратмы.

– Генерал Торион! Нельзя дать Сейлин попасть в лапы Закарума, иначе…

Зейл осекся, увидев, как перекосилось лицо генерала.

– Не тебе говорить мне о какой-то угрозе для леди Несардо! Ты сам рисковал ее жизнью, просто находясь в ее обществе! Ты хочешь ее уберечь? Не упоминай ее имя снова! А еще лучше, забудь, что ты вообще встречал ее, некромант! – После паузы Торион добавил: – О, и не думай, что мы забыли про твои умения. Эта камера построена для таких, как ты. Твои заклинания здесь не сработают. Можешь проверить, как проверяли и до тебя. У тебя будет чем заняться, пока я пытаюсь спасти твою жалкую шкуру.

С этими словами высокий воин вышел из камеры. Встревоженный стражник заглянул внутрь, посмотрел на Зейла, а после захлопнул дверь. Зейл слышал, как засов встает на место… а затем была лишь безмолвная темнота.

Солдаты забрали его кинжал и мешочки, и если то, что сказал Торион, правда, они также позаботились о возможности использования магии. Несмотря на это, Зейл намеревался сбежать в любом случае и верил, что шансы у него есть. Некроманты оставались редкостью в Западных Королевствах. Если клетки защищены от Визджерей и их последователей, возможно, что он все-таки сможет использовать свои умения.

Безусловно, стоило попробовать. Зависеть от усилий генерала или милости Закарума было равносильно самоубийству. Пусть ему придется оказаться в Вестмарше вне закона, но Зейл считал, что лучшей альтернативы у него нет. Кроме того, он подозревал, что для всех время подходило к концу, и в особенности это касалось Сейлин.

Пробормотав на одном дыхании заклинание, Зейл воззвал к кинжалу. Независимо от того, где он, кинжал сделает все возможное, чтобы явиться к хозяину. Зейл сосредоточился на предмете, ясно представляя каждую грань. Его кровь питала клинок; он был такой же частью тела, как рука или сердце.

Почти сразу же Зейл почувствовал его присутствие. Ритуальный клинок был не так далеко от него, но что-то его удерживало. Возможно, некромант недооценил колдовство, о котором говорил генерал. Служитель Ратмы сконцентрировался сильнее, капли пота выступили у него на лбу, несмотря на холод в камере.

Затем он с удивлением услышал шепот. Поначалу Зейл решил, что тот доносится из коридора за дверью, но затем, прислушавшись, понял, что шепот исходит из теней его камеры.

Нечто находилось в камере вместе с ним.

По мере того как он всматривался в эти тени, Зейл увеличил свои усилия, чтобы призвать кинжал. Роптание возросло. Оно исходило со всех сторон. Слова были неразборчивы, но злоба в их тоне была очевидной. Было ощущение неимоверного возраста…

А еще он с ужасом понял, что этот шепот ему знаком. Служителю Ратмы потребовалось мгновение для того, чтобы осознать, что нарастающее присутствие – та самая древняя сила, с которой он столкнулся в доме Сейлин.