Она поморщилась.

— Не тебе об этом говорить, — бросила она, не глядя в его сторону.

— Конечно, — согласился он, — я до такого совершенства не дошел. То ли времени не хватило, то ли интеллекта…

— Только не надо изображать из себя великого праведника, — довольно сварливо высказалась Виктория, — тем более что мне известно имя зрительницы, перед которой ты играешь эту роль. Если уж она раскопала всю эту муть, то про тебя ей точно известно…

Он посмотрел на меня. Я сделала невинные глазки. С тобой, моя радость, я разберусь потом. Наедине. Так будет лучше для нас обоих.

— Ну, Таня, — попросила из своего угла Соня, — ты же обещала…

— Что? — искренне удивилась я.

— Рассказать, как ты раскопала, выражаясь языком Виктории, «эту муть».

— Ладно, — смилостивилась я, — раз уж вам это интересно…

— Лично мне — не очень, — сообщила Виктория, вставая, — мне это совсем неинтересно.

Видимо, Викторию интересовали только собственные интриги. Таланты в данной области других людей, возможно, вообще действовали на нее угнетающе. Поэтому Сечник вежливо поблагодарил меня за мои адские труды, и они удалились.

Некоторое время мы молчали, приводя в порядок свои чувства. Это было довольно трудно.

Потом я начала рассказывать. Делиться опытом с молодежью в лице Сони.

Сначала мне было действительно ничего не понятно. Связать дядю Жору с Игорем Сергеевичем и компанией я не могла. Слишком разные калибры. Поэтому все было для меня в тумане, пока… Пока я не поняла одну вещь — убийца был прекрасно знаком со всеми, был совершенно неприметен и был влюблен в Викторию. Сначала под мои подозрения попал Александр…

— Ну уж, — праведно возмутился он, — назвать меня неприметным!

— Вот это меня и напрягло, — успокоила его я, — тебя никто не может назвать неприметным. Твоя внешность наверняка запала бы в память. Кроме этого, Илюша назвал мне имя — и ты не мог бы зваться дядей Жорой. Кстати… — вспомнила я, — Соня, а твой «Великий Игорь» не имеет к Игорю Сергеевичу отношения?

— Думаю, это он и есть, — рассмеялась Соня, — только я его никогда не видела. От него всегда приходили, но он сам был далеко от нескромных взглядов… Да и вообще крупная рыба тщательно скрыта от глаз простых смертных, каковыми мы являемся. Нам можно только заниматься всякой мелочью. Игорь же — фигура столь влиятельная, что к нему не подберешься. А кто рискнет это сделать — все равно уйдет ни с чем…

— Все равно ничего не докажешь… — махнула я безнадежно рукой и продолжила:

— Так бы я и металась, если бы…

Я задумчиво посмотрела в потолок. Честное слово, очень забавно было смотреть на то, как они сдерживали любопытство.

— Ну? — не выдержав, сурово вопросил Александр.

— Ах, — потянулась я по-кошачьи, — да что я вам буду рассказывать… Это так нескромно…

— Ах, нескромно… — многообещающе сказал Александр, — все-таки мы бы советовали тебе переступить через ненужную скромность.

— Ладно, — промурлыкала я, — постараюсь. Хотя мне это дается с огромным трудом. Итак, я бы долго еще болталась в неизвестности, если бы уборщица однажды не назвала Георгия Ивановича нашего славного «дядя Жора». А когда я спросила у Кати, почему его так называют, мне ответили, что он сам так представляется — ему так нравится. Ну а дальше надо было его просто поймать за хвост. Для этого была нужна приманка. И так как я не могла рисковать кем-то другим, я подставилась сама. С помощью письма, которое могу показать. Там я сама себе написала разные милые словечки, полностью, на мой взгляд, отвечающие действительному положению вещей. А дядя Жора решил, что это письмо от Оли Клячиной. И пошел меня мочить в ванне.

— Господи, — ужаснулась Соня, — и тебе не было страшно?

— Было, — честно призналась я. — Но со мной рядом оказался верный рыцарь. Он помог унять дрожь в коленях.

Сегодня великодушие так и сочилось из меня. Наверное, правы древние греки — для очищения души необходимы пережитые страдания. Катарсис, одним словом, облагородил мою закосневшую в грехах душу.

— Ах да, — вспомнила я о том, что у меня действительно лежит письмо от Оли, — у меня есть…

— Не надо, — остановил меня Александр, — думаю, я знаю, чье имя там написано.

Я это тоже знала. Но мне, как священнику на исповеди, хотелось, чтобы он признался сам. Он посмотрел в пол и сказал:

— Там написано мое имя.

Конечно, я догадалась об этом сразу. Чтобы написать такую идиотскую записку в загс, надо быть либо полным дебилом, либо… человеком, который ни к чему не относится серьезно. Таковым в этой компании являлся Александр.

Я сурово посмотрела на него:

— И зачем ты обманываешь бедных девушек?

— Не всех, — сказал он, умоляя о прощении, — к тому же ей так этого хотелось…

— Так вот, значит, почему они чуть не подрались в баре… — задумчиво сказала я.

— Нет, не из-за этого, — возразил Александр. — Вернее не только из-за этого…

Оказывается, он тогда ничего не понял. До него все дошло как до жирафа на сороковой день. Сначала Галина действительно начала обвинять Александра в том, что он ее бросил. Потом, переключившись на Викторию, сказала:

— Кстати, я знаю, какая сволочь хотела смерти моего брата. Правда, убила его совсем другая сволочь. Но я все равно все расскажу милиции.

— Тебе там будут дико рады, — съязвила Виктория, — раз это дело предпочли закрыть. Иногда они неплохо соображают.

Тогда Галина разозлилась окончательно и выпалила:

— Я расскажу вашему детективу, которого папенька твой нанял. Он ведь ее нанял специально? Думая, что это девчонка ни до его, ни до твоих темных делишек не докопается? Просто вернет вам казино — и разведет ручками? Только я ей все про вас рассказать могу. Это ведь ты Витьку на иглу посадила…

Здесь Викторию разобрал истерический хохот. Тогда Галина плеснула ей в лицо содержимое стакана и посоветовала:

— Успокойся. А то твой хохот напоминает ослиное ржание.

Почему-то это сравнение Александра развеселило. Но Галину ему было жаль, к тому же он чувствовал свою вину перед ней. Поэтому он сказал ей на ушко, что любит ее, все остается в силе (то есть они поженятся — правда, не знаю, насколько уж это отвечало его планам), Галина заплакала, сказала, что теперь она не такая дура и не собирается верить ему, этакому подлому донжуану. Вот, в принципе, и все.

* * *

Ну что ж, именно это я и видела в своем воображении благодаря Катиной подсказке. Но Викторию все же слегка задела угроза Галины, и поэтому, позвонив ей, она назначила встречу. Они гуляли по набережной, смеялись, и все было замечательно. Галина рассказала о дяде Жоре (так что это она подсказала Виктории путь к возвращению казино).