Правда, так восприняли документ далеко не все. Часть офицерства, генералитет, союзы ветеранов, чиновники и подрядчики, наживающиеся на военных заказах, посчитали это предательством, причем не столько по отношению к союзникам, сколько по отношению к ним. Война до победы! Именно с этими лозунгами выступила на улицы городов оппозиция. Робкие попытки революционеров, сумевших уйти от разгрома, подтолкнуть народ к выступлениям ни к чему не привели. Крестьяне, и раньше предпочитавшие жить по заветам дедов и отцов, были мало подвержены тлетворному влиянию агитаторов. Основами их мировоззрения была земля, вера в Бога и царя. Рабочие были больше подвержены влиянию революционной агитации, но стоило выйти фабричным законам, как большая их часть сразу перестала поддерживать революционные партии. В немалой степени этому помогло принятие новых жестких законов, запрещающих революционную деятельность.

Последнюю точку поставила казнь заговорщиков, а затем прогремевшие на всю страну ряд процессов по делам крупных чиновников, заводчиков и генералов, которые показали всем восстановленную царем справедливость. Одним из таких случаев, получивших широкую известность, стал недавний арест крупного сибирского золотопромышленника.

В Томске, в одном из ресторанов, находясь под солидным градусом, промышленник начал поносить фабричные законы, называя их царской блажью и другими непозволительными словами, которые порочили имя императора. Так было записано в протоколе жандармского следователя со слов свидетелей, после того как полицейские скрутили промышленника на глазах притихшего зала, затем под конвоем привезли в жандармское управление. Золотопромышленнику крупно не повезло, так как в зале этого ресторана жандармский ротмистр праздновал день рождения своей дочери. Год тому назад обладателю тугого кошелька никто бы и не подумал предъявить подобные обвинения, зная, что связи и деньги надежно прикрывают его от закона, а ротмистра, посмевшего раскрыть рот, сослали бы в какой-нибудь глухой угол для несения дальнейшей службы. Вот только не учел господин миллионер перемен и в итоге оказался в следственной камере, где провел четыре месяца. Так как он шел по политической статье, где его вина была подтверждена десятком свидетельских показаний, то быть бы золотопромышленнику на каторге, несмотря на его миллионы, если бы за него не вступилось общество сибирских купцов. Только благодаря его усилиям, сумевшим доказать, что промышленник является немаловажной фигурой в освоении природных богатств Сибири, его выпустили, ограничившись громадным штрафом в пользу государства. Этот случай стал не столько очередным предупреждением для людей с мошной, сколько своеобразным толчком для быстрого внедрения социальных льгот рабочих.

Новообразования добрались и до крестьян. Уже с месяц в деревнях и селах работали землеустроительные комиссии, продолжившие столыпинские преобразования в сельском хозяйстве. Крестьяне получали наделы – одни в своих родных местах, другие, получив льготы и подъемные деньги, переселялись в Сибирь и на Дальний Восток.

Народ, видя, что жизнь меняется в лучшую сторону, остался стоять в стороне, когда на улицы вышли офицеры-фронтовики, члены земских союзов и ветеранских организаций. Плакаты, колыхавшиеся над толпой, были практически все одного содержания. «Война до победного конца», «Мир с германцем – предательство родины». Городовые, расставленные по маршруту движения демонстрантов, а также конные разъезды на перекрестках, сумели отрезвить наиболее горячие головы, поэтому в столице особых инцидентов не произошло, зато в ряде других городах, в особенности в Москве, полицейские силы не сумели справиться с начавшимися беспорядками. Были срочно введены войска, и только стоило солдатам услышать крики «Война до победного конца!», как на их лицах проявилось горячее желание: вбить прикладом обратно в рот митингующим их лозунги. Демонстранты не сразу оценили уровень исходящей угрозы, и, когда солдатам был отдан приказ очистить улицы, те приложили к его выполнению настолько большое усердие, что люди стали разбегаться с криками: «Полиция! Убивают!»

За границей намного более бурно и жестоко отреагировали на мир России с Германией. Газеты всего мира запестрели сенсационными сообщениями, предоставляя людям либо изумляться, либо страшиться последствий столь невероятного поворота событий. Пресса Англии и Франции набросилась подобно стае бешеных собак на демарш русского царя, но предшествующий ему международный скандал, связавший покушение на императора с работниками посольств этих стран, в какой-то мере сгладил волну возмущения.

Утром следующего дня после появления манифеста министру иностранных дел послами союзников были вручены дипломатические ноты вместе с вопросом: почему Россия, разорвав договор в одностороннем порядке, пошла на столь недружественный шаг по отношению к своим союзникам? К их немалому удивлению, официальный ответ они получили сразу, причем в таком объеме, что иностранным дипломатам оставалось только гадать, что за документы могут находиться в толстенных папках весьма внушительного вида. Засев за чтение, чиновники посольств неожиданно поняли, что полученные ими документы имеют не столько оправдательный, сколько обвинительный характер. Согласно этим записям получалось, что Российская империя, не получая достойной поддержки союзников, полтора года одна несла бремя войны на своих плечах, что окончательно подорвало ее военную мощь, привело к разрухе и спаду в экономике и сельском хозяйстве. Неурожайный год, а также массовое дезертирство солдат, нехватка оружия и устаревшее заводское оборудование на военных заводах только усугубили это положение. Несмотря на то, что именно невыполнение союзниками своих обязательств в полном объеме привело к весьма печальному положению страны, а значит, фактически вынудило Российскую империю пойти на мир с Германией, та при этом от своих обязательств в отношении военных действий против Австро-Венгрии и Турции не отказывается.

Австрияки и турки, в свою очередь, возмутились вероломным шагом германского императора, но сделать ничего не могли, как и правительства Англии и Франции, которые оказались в схожем положении. Единственным практическим действием стало официальное заявление финансовых кругов Франции: русское золото, лежащее во французских банках, там и останется, в качестве компенсации за предательство. Английские банкиры, вторя им, стали угрожать миллионными долгами за поставленное оружие, при этом суля обобрать Российскую империю до нитки.

Хуже всех перенесли этот удар французские и английские генералы, которых просто поставили перед фактом выхода России из войны. Прекрасно понимая, что теперь им придется воевать самим и за колючей проволокой уже не удастся отсидеться, они со страхом ждали прибытия новых германских дивизий, которые будут должны перебросить с Восточного фронта. Но как, когда и где? Ответа на эти вопросы у них не было, к тому же действительность оказалась намного хуже, чем они ожидали. Оказалось, что немецкие генералы еще за полторы недели до заключения сепаратного мира начали отводить свои дивизии, сначала с австрийского, а затем с русского фронта, на переформирование. В тыл ушло, в общей сложности, около тридцати дивизий, а вместо них жидкой цепочкой вдоль линии русского фронта растянулись запасные батальоны. Это был большой риск, но он стоил мощного и внезапного удара, способного не только переломить ситуацию на французском фронте, но и стать первым шагом к победе в этой войне.