– Ты хочешь убедить меня отправиться в родной мир шаенгов или тебе просто необходимо, чтобы я открыл ворота?

Прямой вопрос для той, что уже казалась мне двуличным древним монстром. В ответ по коже пробежал мороз ее шелестящего смеха.

– Не отправиться туда ты не сможешь, это уже предрешено. Ведь ты захочешь спасти свою семью от гибели? Или испугаешься и позволишь им погибнуть тут?

Что ни ответ, то провокация.

– Кстати, о предрешенном. – Я решил зайти с другой стороны. – В видении вашего Знающего упоминаются три прихода на Ниар. Во всех трех случаях речь идет о шаенгах?

– Да. – Древняя ответила не задумываясь.

Выходит, пророчество говорит не о Дине. Ведь она не относится к нашей расе. Но тогда кто, когда и зачем приходил во второй раз?

– А когда был второй приход?

Шаенга, взмахнув своими невероятно длинными серебристыми волосами, закружилась на месте, мелькая смутно различимым пятном в обступающей темноте. Ее веселый смех разнесся под сводом пещеры.

– А ты ко мне Дину приведи! Я и расскажу.

Чувствуя, что начинаю скрипеть зубами от злости, рявкнул:

– Ты говорила, с этим можно не спешить!

Женщина замерла и медленно развернулась в мою сторону, заставив в который уже раз вздрогнуть от безобразного вида ее лица.

– Тогда я не предполагала, что кровь и дар Рилсвата сохранились. А теперь об этом знаю я и знает оно.

– Оно?!

– Зло.

В какие игры играет этот фантом? Отчего выдает мне знания по крупицам, используя их к своей выгоде и не раскрывая всей картины? Какова цель шаенги? Как заставить ее говорить, а не понукать меня действовать сообразно ее одержимым планам?

Решительно потянувшись к энергии Ниара, начал стягивать к себе потоки, стремясь… не знаю, просто задушить ее, захлестнуть силой, заставить говорить! Зло, о котором она твердит, его приближение ощущает этот мир. И он избрал меня своим защитником. Мир, в котором живет моя семья.

«Не выйдет, – чуждый шепот зазвучал в голове, а сущность одним порывом отлетела далеко, в самый центр пещеры. Именно там я постоянно ощущал странную пульсацию, источник незнакомой, леденящей душу силы. – Нападешь на меня здесь и проломишь преграду! Тогда и печать снимать не понадобится, оно вырвется само».

Замерев, я удерживал в руках готовые полететь в направлении древней силы потоки. Инстинкты воина предупреждали об опасности.

– Пока дети маленькие, Дину не жди точно.

Пришлось продолжать диалог. Возможно, древняя блефовала, но рисковать так я не мог.

«Дети! – В голове прозвучал ее смех, но на сей раз с оттенком горечи. – Ради их защиты мы все готовы на всё».

Что-то трагическое, надрывное слышалось в ее голосе. Стремясь удержать мелькнувшую догадку, воскликнул:

– Почему погибли все пришедшие на Ниар женщины нашего народа?

И снова холод, резкий поток ледяного ветра, омывший кожу, – это затрясло от эмоций шаенгу.

– Дети… все дело в них. На Варлее жизни пары не связывали, ведь наши женщины тоже жили долго, в отличие от доргинь. Но была связь между жизнью матери и ее ребенка до определенного момента взросления последнего. Поэтому все пришедшие женщины-шаенги погибли, когда в родном оставленном мире смерть настигла их детей.

Потрясенный этими словами, я едва слышно прохрипел:

– А ты? Твой ребенок… Как твоя сущность сумела сохранить себя?

Древняя отвернулась и поплыла, отдаляясь от меня, скрываясь в темноте пещеры. И я отчетливо понял: никакими средствами сейчас не заставлю ее говорить.

«Уходи, я не могу рассказать об этом… И возвращайся с Диной».

Дина

От рассказов Киель стало по-настоящему тревожно. Если о первых пришедших шаенгах мы знали, то вот о том, что следом за ними смог прийти еще кто-то – нет. А что, если таинственная гибель тех первых пришедших женщин-шаенг связана с появлением тех, кто прибыл под вторым номером? И возможно, именно в появлении второй группы причина того, что шаенги решили вообще не возвращаться в родной мир. Откуда известно, что попытка возвращения провалилась, а не была в принципе признана несостоятельной?

– Расскажи, расскажи про приход той женщины, о которой предупреждал первый шаенг.

Подруга не могла не отреагировать на мою мольбу. Сколько же тайн в прошлом принявшего меня народа!

– Что знаю, расскажу, но за достоверность информации не ручаюсь – когда это было… После появления этих пришлых и непобедимых была массовая паника. Мой народ и боялся их, и стремился узнать о них больше. Лучшие наши охотники, стараясь не приближаться к ним, следили за пришельцами. Так мы узнали, что они обосновались в горной местности на Литронии. Но предупреждения и наказы шаенгов мы учли. Как ни надеялись, что они покинут Ниар так же внезапно, как появились, но избрание первой Жертвы начали.

– Почему Жертвы?

Вопрос давно вертелся в голове.

– А как иначе? Все же видели этого монстра. У нас знаешь сколько страшных сказок про шаенгов? И в каждой говорится о том, что они оборачиваются чудовищами, которые питаются…

– Младенцами и красавицами?! – потрясенно выдохнула я, перебив доргиню.

Если с детства такое внушают, стоит ли удивляться, что женщин так пугает перспектива быть отданными шаенгам.

Киель кивнула, смущенно посмотрев на меня.

– Никто же не знает правды, – попыталась она оправдать заблуждения собственного народа. – За века их пребывания в нашем мире не было ни одного опровержения этих страхов и домыслов. Ни одну отправившуюся к ним девушку больше никто не видел. В свои города они доргов никогда не пускали. Что еще можно подумать?

Мне осталось только пожать плечами: шаенги попали в яму, вырытую собственноручно.

– Так вот, белокожая женщина… Она пришла примерно через одну луну после первого явления шаенгов. В то же поселение на Литронии, куда прежде явился Рилсват. Она была неописуемо прекрасна – высокая, грациозная, с длинными черными волосами, бледной кожей и бездонными темными глазами. Рассказывают, что, впервые увидев ее, мои соплеменники застыли, потрясенные этой невероятной иномирской красотой. А потом она закричала, совершенно безумно закричала, что не позволит никому из наших женщин занять ее место рядом с ним, что уничтожит нас всех только за то, что помыслили об этом, и бросилась в атаку! В одно мгновение обернувшись таким же чудовищем, как пришедший ранее шаенг, она принялась убивать всех, кто подворачивался на пути. Потрясенные нападением, страшным преображением, скованные суеверным страхом дорги даже не сопротивлялись. Говорят, многих парализовало от ужаса до такой степени, что они не смогли сдвинуться с места.

Если вдуматься, шаенги действительно принесли Ниару мало хорошего.