Внезапно фигура в капюшоне, стоявшая между деревьями, дернулась, резко развернулась и кинулась прочь. В следующий момент она пропала, как будто ее и не было, в лесной чаще. Но и Зара, не теряя ни секунды, перепрыгнула через труп и помчалась через поляну так быстро, как только могла.

Когда мужчина с сигнальной трубой увидел ее с конским хвостом, бьющим по плечам, в развевающемся плаще, словно черная стрела летящую по поляне, он от растерянности выпучил глаза, и труба, в которую он непрерывно и настойчиво трубил, выпала из открытого от изумления рта.

— Что за черт… — прошептал он и ошеломленно следил глазами за Зарой, пока та не исчезла между деревьями. Ошеломленный мужчина только покачал головой, не веря своим глазам, и это послужило причиной, почему он никогда никому не рассказывал о том, что пережил тем вечером на поляне. Действительно, кто бы ему поверил, что странная чужая женщина с темными волосами и пронизывающими глазами одолела пятьдесят шагов до опушки леса менее чем за три секунды?

Зара неслась по лесу, тень внутри тени, обвеваемая плащом, вздымавшимся за плечами, как крылья огромной, фантастической летучей мыши. Хотя лицо ее оставалось, как всегда, бесстрастным, словно у изваяния, глаза мерцали огнем — полные жизни горящие угли, разожженные охотничьей страстью. Низко наклонив плечи, Зара неслась через подлесок, и хотя она бежала очень быстро, едва ли она производила хоть какой-то шум. Пристальный взгляд был направлен неуклонно вперед, как будто она точно знала, куда должна бежать, ее ноздри трепетали, когда она глубоко вдыхала прохладный, пахнущий снегом и пихтами душистый лесной воздух.

Запах незнакомца ясно и отчетливо ощущался в воздухе, смесь из холодного пота, дыма и полотняной одежды, приправленная ах каким сладким, ни с чем не сравнимым ароматом страха, который Зара воспринимала так отчетливо, словно за незнакомцем тянулась длинная световая дорожка, которая надежно вела ее через густые заросли. Так что ей было достаточно лишь следовать этим освещенным путем в темноте. С каждым шагом, который Заре так легко давался, что ноги, кажется, едва касались земли, запах становился сильнее.

Зара быстро переставляла ноги и неуклонно бежала сквозь заросли из папоротников, поросли и кустов, и ни ветка, ни лист папоротника не задевал ее развевающегося плаща, как будто фауна отступала перед Зарой, робея приближаться к ней. Но на самом деле все было с точностью наоборот — это Зара отстранялась от каждого потенциального источника шума, только при этом она передвигалась так быстро, что ни один свидетель этой сцены не поверил бы своим глазам — точно так же, как мужчина с сигнальной трубой.

Беззвучно следовала Зара по пятам человека в капюшоне, все дальше и дальше от поляны. Пробегая мимо, она замечала порой отпечатки массивных мужских сапог, в которых она тем не менее не нуждалась, чтобы следовать за незнакомцем, — достаточно было запаха его страха, притягивающего ее, как магнит — кусок железа.

К тому же был еще шум, создаваемый неизвестным, когда он прокладывал себе дорогу сквозь чащу: шелест листьев, треск ветвей, шуршание ткани, касающейся деревьев, хриплое, сдавленное дыхание беглеца, которое с каждым шагом становилось все тяжелее…

Зара могла бы следовать за ним с завязанными глазами.

Вскоре она заметила перед собой бегущую через чащу фигуру мужчины, который неуклюже топал ногами и постоянно оборачивался. Зара держалась в тени и следовала за ним, беззвучно, как хищник, приближаясь к добыче. И хотя он не мог ее видеть, но, конечно, догадывался, что она догоняет его, так как запах страха, исходивший от него, все возрастал, становясь интенсивнее и более пронизывающим, — сладкий, тяжелый запах, пленительный, как духи прекрасной женщины — для мужчины.

Убегающий мужчина был в тридцати шагах от нее, но через секунду уже лишь в двадцати шагах, затем в восемнадцати, пятнадцати…

Зара чувствовала, как по артериям бежит наполненная адреналином горячая кровь, окрыляет ее, делая легкими и бесшумными шаги, приближая ее к убегающему. Она отчетливо различала его между кустами. С каждым шагом, приближавшим Зару к нему, шум дыхания мужчины становился все громче, напряженнее — сдавленное дыхание, в котором все яснее выделялся другой шум, ритмичный, глухой, каким-то образом притягательный стук, в ее голове звучавший как эхо между горными склонами.

Ба-бок, ба-бок, ба-бок.

Зара продолжала бежать — хищник в человеческом обличье, охваченный желанием, таким же изначальным и древним, как сама жизнь, и чем ближе она была к убегающему, тем сильнее становилась инстинктивная потребность схватить добычу и…

Менее чем в десяти шагах от нее беглец неожиданно нырнул сквозь стену особенно густого подлеска и исчез. Однако биение его сердца так громко стучало в голове Зары, как будто она прижала ухо к его груди. Мгновение — и она тоже достигла зарослей — и неожиданно оказалась в начале узкого ущелья. Слева и справа возвышались скалы, покрытые струпьями мха, как будто драконьей чешуей.

Фигуры в капюшоне нигде не было видно, как будто земля разверзлась и поглотила беглеца. По крайней мере, Зара не смогла обнаружить неизвестного, когда из укрытия леса вступила на заснеженную дорожку. Но, даже не видя его, она так же отчетливо, как и раньше, воспринимала его запах, и притягательный аромат страха, как и следы ног на снегу, повел ее вглубь ущелья.

Зара двигалась теперь без поспешности. Запах добычи был по-прежнему сильным — неизвестный был где-то здесь, совсем рядом. Ширины дорожки, извивающейся между скалистыми стенами, едва бы хватило, чтобы разъехаться всадникам, на различной высоте из сланцевой горной породы тянулись к солнцу жалкие сосенки с искривленными стволами. Уже через двадцать шагов тропа в ущелье делала крутой поворот, так что Заре было не видно, что там, впереди. Но скоро она это узнает.

Зара последовала дальше по тропе, не отрывая взгляда от следов на земле. За следующим поворотом узкое ущелье расширялось, образуя каменный мешок около двадцати шагов в диаметре, затем тропа снова сужалась и узким рукавом уходила дальше на восток. Кроме глыб различной величины, покрытых тончайшим слоем снега, здесь ничего не было видно, но, проследив за следами ног незнакомца вплоть до середины котла, Зара внезапно замерла.

Вновь возникло глухое, притягивающее биение сердца человека в капюшоне, теперь совсем близко — ба-бок, ба-бок, ба-бок, — но, прислушавшись, она различила, что это было биение уже не одного сердца, а нескольких.

Вот справа от нее по скале покатился ком наполовину замерзшей земли под ногой оступившегося человека.

Зара повернула голову за долю секунды, необходимую, чтобы увидеть летевшую в нее со страшной скоростью короткую стрелу, и вскинула руку, так быстро, что это невозможно было увидеть человеческим глазом. Зара схватила стрелу, когда наконечник находился всего лишь в сантиметре от ее лица. Она подняла голову и посмотрела наверх, где на краю скалы стоял коренастый мужчина с арбалетом и злобно ухмылялся, глядя на нее. Парень в накидке с капюшоном, только теперь он не прятал лицо — капюшон был откинут.