чем я ожидал. Этот симпатичный человек был так влюблен в свою работу, что охотно разговаривал со всяким, кто проявлял к ней малейший интерес.

– Мы собираем информацию, которая помогает нам в изучении диких популяций, – рассказывал он. – Например, измеряем кенгурят в сумках и следим, как они растут. Это позволяет вычертить кривые роста, а по ним можно определить возраст пойманных диких детенышей. А кроме того, мы осматриваем зубы – это очень важно, ведь по степени стертости зубов также можно установить возраст кенгуру. По этому признаку мы составляем представление о возрастном составе той или иной популяции на воле. Проработаем этот вопрос здесь, в лаборатории, потом отправляемся в поле и метим пробы из дикой популяции кенгуру, чтобы можно было их опознать. А затем каждый раз, когда их поймаем повторно, проверяем зубы и смотрим, развиваются ли они у диких кенгуру так же, как у наших.

– А как с плодовитостью самок? – спросил я.

– Ужасно, – ответил Джефф. – Это все равно что поточная линия на заводе Форда. Посмотришь – один детеныш развивается в чреве, второй висит на соске в сумке, а третий уже бегает, но еще сосет.

Я спросил Джеффа, как происходят роды у кенгуру – предмет, который всегда меня интересовал, – и тут он меня ошарашил.

– Ах, роды, – небрежно произнес он. – У меня есть небольшая лента на эту тему, могу показать.

– Вы засняли роды? – Я не верил своим ушам. – Но мне всегда казалось, что мало кто наблюдал роды у кенгуру, не говоря уже о том, чтобы снять их.

– Да, пожалуй, мы это сделали впервые, – сказал он. – Но ведь у нас все отработано до тонкостей, мы можем предсказать роды с точностью до нескольких часов.

Крис и Джеки в это время стояли у другого загона, флиртуя с очень милым и не по возрасту развитым валлаби, отделенным от них проволочной сеткой. Я подбежал к Крису:

– Крис, знаешь, что мне сейчас сказал Джефф Шермен?

– Что? – безучастно спросил Крис, продолжая совращать валлаби.

– Он сказал, что у него есть лента, на которой запечатлены роды кенгуру!

– В самом деле? – произнес Крис, слегка озадаченный моим волнением; по его лицу было заметно, что он не видит ничего особенного в том, что у кого-то есть лента, на которой запечатлены роды кенгуру. – Ну и что?

– Как – ну и что? – возмутился я. – Пустая голова, неужели ты не понимаешь, что мало кто вообще видел роды у кенгуру. А уж чтобы снять их!.. Насколько мне известно, Джефф первым в мире сделал это.

– Гм… – Взор Криса стал более осмысленным. – А что, это так интересно?

– Конечно интересно, – сказал я. – Когда детеныш появляется на свет, он всего-то с орех величиной. Это, по сути дела, зародыш, и чтобы попасть в сумку матери, ему еще бог весть сколько до нее карабкаться.

– Похоже, это и в самом деле интересно. – Крис слегка воодушевился. – Как по-твоему, Джефф разрешит нам воспользоваться его лентой?

Мы подошли к Джеффу, который только что извлек голенького и довольно непривлекательного кенгуренка из сумки матери и теперь с сосредоточенным видом взвешивал его в мешочке.

– Джефф, – льстиво заговорил я, – не могли бы вы дать нам свою ленту про роды у кенгуру?

– Пожалуйста, – сразу ответил он, однако тут же окатил меня холодным душем. – Только сперва спросите у Гарри.

– Разумеется, – сказал я, – я так и сделаю. Но скажите, если лента вдруг нам не подойдет, есть надежда снять этот эпизод заново?

– Конечно, это очень просто, у нас много самок, которые вот-вот должны родить, но опять же вам надо получить разрешение Гарри.

– А если Гарри даст согласие, вы не будете возражать? – спросил я, добиваясь полной ясности.

– Ни капельки, – ответил Джефф. – Я с радостью вам помогу.

Мы заранее условились с Гарри позавтракать вместе, и за ланчем я ловко уклонялся от разговора о родах у сумчатых, пока он не поглотил изрядное количество бараньих котлет и пинту-другую пива, после чего его суровое лицо самую малость смягчилось. Тогда я сделал глубокий вдох и приступил:

– Гарри… Джефф Шермен говорит, что у вас есть лента, на которую сняты роды кенгуру.

Гарри холодно посмотрел на меня.

– Есть, – осторожно произнес он.

– А нельзя нам снять с нее копию, чтобы включить в свой фильм?

– Почему же нельзя. Но решить этот вопрос должен Джефф.

– О, – сказал я, – тогда все в порядке, он уже согласился, только велел получить ваше подтверждение.

Гарри принял к сведению мои слова, и в глазах его сверкнула какая-то искорка.

– Но предположим… – я поспешно налил ему еще пива, – что эта лента не совсем подходит для телевидения.

– Предположим… что тогда?

– Можно будет снять этот эпизод заново?

– Полагаю, – сухо произнес Гарри, – что вы уже заручились согласием Джеффа Шермена?

– В общем-то, да, – признался я. – Но он сказал, что последнее слово за вами.

– Я не возражаю, – сказал Гарри. – Если Джефф считает, что съемки не помешают его работе и он может это организовать для вас, я нисколько не возражаю.

Я облегченно вздохнул и улыбнулся Кристоферу:

– Заруби себе на носу, дружище, – это будет гвоздь нашего фильма. Если сумеем заснять!

После ланча, ликующие, мы вернулись к Джеффу Шермену и сообщили ему, что Гарри не возражает. Джефф порадовался вместе с нами и живо установил в своем кабинете проектор, чтобы прокрутить заветную ленту. Увы, она нас разочаровала. Мы увидели все подробности, столь важные для Джеффа как ученого, но для телевидения этот материал не годился. Теперь вступал в силу план номер два: снимать эпизод заново.

– Пожалуй, вернее всего ориентироваться на Памелу, – сказал Джефф, пристально глядя на большеглазого серого кенгуру, который торопливо хватал своими обезьяноподобными передними лапами куски моркови и энергично их пережевывал. – Ей рожать примерно через неделю, а если она подведет, у нас есть в запасе Мерилин или Марлен, у них срок сразу за ней.

– И какой же порядок мы установим? – спросил я.

– Понимаете, – объяснил Джефф, – первый признак – это когда самка принимается чистить сумку. Обычно она это делает за несколько часов до родов. Если вы в это время будете где-нибудь поблизости, мы вам позвоним, и вы успеете установить свои светильники и камеры.

– А камеры и свет ее не испугают? – поинтересовался Крис.

– Ни капли, – ответил Джефф. – Она у нас очень спокойная.

И потянулось ожидание. Первое время мы ходили вокруг загона, словно будущие отцы вокруг родильного дома, и снимали каждое движение Памелы. Но так как, кроме родов (если получится), нам хотелось запечатлеть на пленку все аспекты «проблемы кенгуру», Гарри и Бивэн