Парень посмотрел и ответил:

— Может, и бывали, но я не помню.

— Хорошо. А эта девушка, убитая, была одна или с мужчиной?

— Вроде как сначала она пришла в чисто бабской компании, сидели они за столиком, который Сережка обслуживал.

— Где Сергей? — повернувшись к Фринзону, спросил старший.

— Поймали по дороге домой, позвонили, попросили вернуться обратно, скоро будет.

— О’кей… Так, сначала в компании — а потом?

— А потом — я могу ошибаться, но, думаю, было так — те уехали, а она осталась.

— Почему?

— Ну, почему… Приключений захотела. Наклюкалась она крепко.

— Отчего такой вывод?

— Да вроде в компании пили вино — я же заказ выполнял, помню — а как она села за стойку, то попросила текилу. Раз, другой, третий… долго сидела, никто не подходил.

— Почему?

— Да страшненькая…

Роман кашлянул.

— Ладно, а потом?

— А потом смотрю, она с мужиком уходит. Только мысль и мелькнула — все-таки кого-то сняла.

— Как он выглядел? — задал Петрович самый важный вопрос.

— Да в том-то и дело, что не помню! Ваши милиционеры меня замучили, а я только со спины увидел, и то мельком. Знаете, сколько у меня людей за ночь?

— Хорошо, со спины. Рост?

— Высокий.

— Сколько?

— Не знаю, высокий.

— Он сутулый или с прямой осанкой?

— Наверное, с прямой.

— Наверное?

— Да не помню я!

— Плечи широкие или узкие?

— Да вроде нормальные.

— На затылке — плешь или густые волосы, седые, темные, светлые?

— Э-э… Так он в шляпе был, я волос не видел!

Следователи переглянулись.

— А плащ у него был?

— Точно! — хлопнул себя по лбу бармен. — Еще плащ!

— Черный?

— Нет, вот это вспомнил. Белый или бежевый. Светлый, в общем.

— Все, Денис, спасибо, помог. Сейчас мой товарищ запишет показания, распишешься — и езжай. Давай, Леонид, — и Петрович пошел на улицу к операм.

Два парня курили с охранниками и ржали.

— Ребята, — обратился он к служащим заведения, — кто видел мужчину в плаще и шляпе, лет сорока-пятидесяти? Согласитесь, для лета одежда странновата.

Рожи охранников приняли выражение лиц бронзовых памятников или каменных истуканов — шла напряженная работа мысли, но без внешних эмоций. По очереди стали мычать, мол, никто не мелькал в плаще, вроде. Да и это же клуб, кто тут как ни наряжается, и в шляпах приходят, и в кепках, и в бейсболках, и в беретах. Мог быть плащ, мог быть пиджак с длинными фалдами — это у них фейсконтрольщик следит, кого пропускать, но после трех, когда поток посетителей спадает, он уходит, и сюда прут все подряд. Дело охраны — чтоб за вход платили да слишком бухими не ломились. Может, был «плащ», может, не было.

— Все ясно, — резюмировал Петрович и попросил оперов просмотреть все записи камеры на входе и найти убийцу в шляпе и плаще, напомнив, что головной убор он мог держать в руке, а плащ — снять и перекинуть через локоть.

На входе он встретил только что приехавшую Женьку, кратко ввел ее в курс дела, вернулся в помещение клуба. Ленька уже дописывал бумажки. Вместе поблагодарив Дениса, они вдвоем остались за столом.

— Леня, — произнес Петрович, — я вчера вернулся на место преступления и в квартире встретил пре — странного субъекта. Я про него тебе расскажу попозже, когда здесь закончим, но похоже, ты прав — тут точно какая — то секта.

— Ага! — вид Фринзона был без преувеличения торжествующим. — Я же говорил! А твой субъект — он кто?

— Иностранец — раз, барон — два.

— Глаза Леньки округлились.

— Но это не тот барон, это другой барон?

— Другой.

— Ты его вызвал на беседу?

— Он не придет.

— Почему?

— Сбежал от меня. В окно выпрыгнул.

— Тоже нинзя?

— Тоже.

— Давай-ка рассказывай все, не откладывай.

Роман и рассказал.

Фринзон долго постукивал пальцами по поверхности стола и смог из себя выдавить только:

— Дела… У меня тоже имеется новость.

— Какая?

— У нас есть свидетель.

— Да ну!!!

— Позвонила вчера девушка, часов в десять вечера, говорит, вы мне набирали, я была недоступна, что вы хотели? Я ей вкратце объяснил дело, она сказала, что общалась в ночь с субботы на воскресенье с нашими жертвами. Она, конечно, в шоке, обещала прибыть в отдел к половине девятого.

Роман посмотрел на часы.

— Тогда надо всех оставлять здесь и ехать. Главное — пусть опера сделают копии с записи камеры внешнего наблюдения и укажут всех, кто подходит под описание.

— Тут всего описания — плащ да шляпа.

— Вполне достаточно.

— Ладно, я переговорю напоследок и отправляюсь.

— Давай, в отделе встретимся.

Машин еще было мало, доехал быстро.

Дежурный передал ему пакет от Шварцмана.

Петрович раскрыл его уже в кабинете и прочитал авторитетное мнение эксперта за личной подписью. Оставалось только разводить руками или, как Ленька, чесать затылок. Упоминались тут и «необъяснимое строение клеток», — это касалось только «осколка ногтя» — и «пока не подвергающаяся идентификации структура ДНК, необходим ряд повторных биохимических анализов» — (ага, еще месяц захотел!) — это уже относилось к слюне. А Женька постаралась, состряпала на компьютере предполагаемый вид челюстей убийцы, слепки будут много позже, — со снимка на Романа смотрели вполне похожие на волчьи зубы. Он бывал в юности на охоте, запомнил. Что, это такие специальные протезы, чтобы исполнять свой дьявольский ритуал?

«Ну, ничего, суки, — подумал следователь, — я до вас доберусь!»

Следы оставлены обувью швейцарско-итальянской фирмы «Bally». Что ни о чем не говорит, в Москве такие магазины тоже есть…

Вскоре пришел Ленька.

— На, читай! — кинул ему старший листы бумаги. — Слепчук будет в ярости.

Молодой работник прокуратуры углубился в чтение, тут снизу позвонил дежурный, сообщил о посетительнице. Через тридцать секунд в дверь постучали, и в кабинет вошла девушка.

То, что это важный очевидец, который, возможно, даст им разгадки, Петрович вдруг напрочь забыл. Его вдруг окатило свежим морским ветром с водяными брызгами, будто в этом тесном помещении вдруг началось светомузыкальное шоу, а за окном взорвался фейерверк — такой красавицей оказалась свидетельница. Ее внешность, конечно, не ушла от внимания заядлого ловеласа Леньки. Он, в отличие от своего товарища, дар речи не терял. Извернувшись ужом, бросился ей навстречу, подал стул, усадил на него и, пока Роман покачивался на воздушных волнах окутавшего кабинет эфира, представился ей и кратко изложил суть дела.