Фэй Яо еще какое-то время топала по комнате, а я мерно дышала, чувствуя, как шея и спина промокает от просачивающегося через подушку лекарства. Да уж, ощущение не из приятных…Наконец, она вышла, плотно притворив дверь, и я вскочила на ноги — чтобы тут же сесть на кровать, держась за резко закружившуюся голову.

Через несколько минут я все-таки встала, и, держась за стеночку, обошла свою комнату по периметру — чтобы убедиться, что убежать я сегодня не смогу. Не потому, что меня охраняли — покои были пустыми, и если где-то и были стражники, то, вероятно, в коридоре — а потому, что я еще никогда не чувствовала себя такой слабой и больной. Чем бы я не заболела, оно явно не прошло за день лежания в постели.

Ну почему, почему я расклеилась именно сейчас, а не неделю назад? Не через год? Почему я не могу пройти и пару шагов именно тогда, когда мне нужно накинуть невидимость и неслышно проскользнуть мимо магов, которые здесь на каждом шагу, и которые, вероятно, заметят малейшие погрешности в моем заклинании?

Да и куда я, собственно, пойду, если смогу сбежать? Если я просто уйду, кто знает, оставит ли император Рэна в живых. А устроить пожар я без огненных амулетов не смогу. Эх, почему я Такахаши только на бумаге! Сейчас мне очень пригодилась бы огненная магия.

Но все же, сидеть на месте и ждать свадьбы с императором, который своими странными действиями пугал меня до предобморочного состояния, я не собиралась. В то, что он действительно любит меня, я не верила ни капельки — потому что он создавал впечатление человека расчетливого, холодного и рационального, но никак не безумно влюбленного и способного на безрассудства. Но, с другой стороны, какие еще могут быть причины? Он ничего не выигрывает, взяв меня в жены — скорее, наоборот, рискует навлечь недовольство глав других родов, которые видели на месте императрицы свою дочь или племянницу.

С трудом одевшись, я буквально свалилась на диван. Даже от такого небольшого усилия с меня градом катился пот. Мой взгляд упал на столик. Так, кто сказал, что мне необходимы огненные талисманы, чтобы устроить пожар? Вот эта масляная лампа вполне сгодится, — подумала я и уже протянула руку, чтобы снять с нее колпак, как дверь негромко хлопнула.

Легкие, крадущиеся шаги…я подняла руку в жесте, пригодном для того, чтобы бросить сонное заклинание. Нет уж, кто бы это ни был, он меня не остановит…

— Мэделин! — негромко позвал визитер, и я выдохнула. Хесо…

Дракон шагнул в комнату, и я замерла на месте, уже поднявшись, чтобы подбежать к нему — потому что вместо своего обычного ханьфу он был в сложном, варварски роскошном сине-серебрянном наряде, на его поясе висели подвески, веер и какие-то незнакомые мне штуки, а на его щеке был тонкий, уже подживший порез.

— Что с тобой случилось? — встревожено спросила я, когда он одолел несколько разделяющих нас шагов. На его лице промелькнуло какое-то выражение и, когда он уже осторожно обнял меня, словно я была сделана из тончайшего местного фарфора, я поняла, что это было: облегчение, облегчение после всепожирающего страха за кого-то дорогого. Он словно не ожидал увидеть меня в живых.

— Ничего особенного, — успокаивающе отозвался он и, отстранившись, протянул мне что-то в ладони. Я, приняв предмет, я изумлением уставилась на него: в моей руке было сочное зеленое яблоко, небольшое и кислючее даже не вид.

—Это мне? — несколько обескуражено переспросила я. Я, конечно, люблю яблоки, но сейчас нужно быстрее сбегать отсюда, а не перекусывать фруктами! — Зачем?

— Съешь, тогда скажу, — Хесо сел на диван и устроился поудобнее, всем видом показывая, что не проронит больше не словечка.

Я попробовала было поканючить, чтобы он рассказал хотя бы, где был, но дракон хранил молчание, и мне пришлось грызть яблоко, которое на вкус оказалось даже кислее, на вид.

— Все, теперь выкладывай, — я демонстративно подняла перед собой добротно обкусанный яблочный огрызок. — Куда ты уходил? И где ты взял это жуткое яблоко?

— Украл. У царя драконов, — безмятежно отозвался Хесо, и огрызок вывалился из моих ослабевших рук.

— В Библии это ничем хорошим не кончилось, — ошарашено пробормотала я. — Но… у тебя же будут проблемы!

— Меня уже объявили преступником и изгнали, — признался Хесо. Он говорил об этом совершенно спокойно, словно мы обсуждали прошлогодний урожай риса в северных провинциях, а не его жизнь.

— Что? — я невольно схватилось за сердце, но скорее по привычке, потому что оно, сегодня сбивающееся с ритма в самый неподходящий момент, сейчас вело себя неожиданно прилично. Если честно, я была так рада видеть Хесо, что уже чувствовала себя совершенно нормально, и даже противная слабость пропала. — Хесо, зачем ты это сделал?

— Потому что ты чуть не умерла, — помедлив, сознался Хесо.

— Я…что? — ошарашено переспросила я. То есть, сегодня я, конечно, чувствовала себя не очень, но и не как умирающая…

— Врач сказал мне, у тебя слабое сердце, и тебе нельзя было волноваться, — Хесо, придвинув меня к себе, обнял и прижал к себе. Его руки, обхватившие мои плечи, дрогнули, а голос звучал сдавлено и глухо: — Я думал, что не успею — ниточка, что соединяла твою душу с телом, истончилась и почти оборвалась.

— У моего батюшки тоже было что-то с сердцем, — вдруг вспомнив, медленно произнесла я. — От этого он и … покинул нас так неожиданно…

Я вдруг припомнила все те разы, когда от переживаний мне становилось почти физически плохо, в груди что-то щемило и ныло. Значит, мне не казалось? Вероятно, я унаследовала слабое здоровье от него… Получается, все это время я ходила по лезвию ножа и могла отправиться на тот свет в любой момент?

— Но…причем тут это яблоко? — спросила я, отстраняясь, чтобы видеть лицо дракона.

— Яблоко из сада царя драконов способно исцелить все, что угодно, даровать близкую к драконьей продолжительность жизни и железное здоровье, — отозвался он. — Помнишь, я рассказывал тебе?

И я вдруг вспомнила — много недель назад, когда мы гуляли в парке, он сказал, что в саду Нефритового императора растут волшебные персики, а в саду царя драконов — волшебные яблоки. Значит, он обокрал для меня собственного правителя? И…значит, теперь я проживу почти так же долго, как и он?

Пытаясь осмыслить, что он для меня сделал, и что из-за меня потерял, я подняла на него взгляд. Получается, он спас мне жизнь — если у меня действительно были серьезные проблемы со здоровьем, то кто знает, как долго бы я еще прожила… Но теперь он не сможет больше вернуться домой и увидеть свою семью, потеряет свое положение…Смогу ли я когда-нибудь отплатить ему за его жертву?

— Не стоило, — шепнула я, поднимая руку и проводя ее вдоль пореза на его щеке. Он только улыбнулся и осторожно поцеловал меня, и в сердце что-то разбилось на миллион кусочков, и в груди засияло спокойное, ласковое солнце — не сжигающее пожаром, а дарящее тепло.

— Что с тобой произошло? — спросил он, отодвигаясь и окидывая меня пытливым взглядом. — Мне только сказали, что ты переволновалась и упала в обморок.