понимать поведение Воскресенского и его неконтролируемую реакцию на мои документы. – Кто-то, против кого вы не можете пойти? Я права? – перехожу на шепот, ведь даже у стен есть уши.

- Да, это будет сложно, - выжимает из себя каждое слово. А мне вновь приходится ловить его взгляд. Некомфортно, когда я не вижу лица собеседника. Тем более, в такой важный, волнительный момент.

- Ясно, - рвано выдыхаю. – Спасибо, что уделили время.

Теперь я прячу лицо в ладонях.

Все. Финиш.

Последний юрист, на которого я надеялась, сдался. Значит, и мне незачем бороться.

Встать и гордо уйти нет сил. Даже дышать не могу. И сразу воспринимаю смысл короткой фразы:

- Но для меня нет ничего невозможного.

Константин будто бросает вызов. Себе. Мне. Жулику-юристу. Всему миру.

- Что? – вскидываю подбородок. И вижу слабый огонек азарта в его потухших глазах.

Неопределенно качнув головой, он вызывает по селектору секретаршу:

- Екатерина, - обращается официально и грозно. – Закрой приемную и никого ко мне не пускай. Отмени все встречи до конца дня. Меня нет! Если мне что-нибудь будет нужно, сообщу тебе сам. Все ясно?

- Да-да, Константин Юр… - подобострастный женский голосок обрывается, когда Воскресенский убирает палец с кнопки аппарата.

Мы встречаемся взглядами – и повисает напряженная пауза.

- То есть в согласны? – разрушаю ее первая. Не верю в свою удачу. – Спасибо, - искренне выпаливаю.

Невольно протягиваю ладонь к его левой руке, которая по-прежнему лежит на папке с моими бумагами. Машинально касаюсь пальцами в знак благодарности.

Константин напряженно следит за моими действиями. Хмурит брови, беспокойно играет желваками на скулах, стискивает губы в одну линию – и едва заметно покачивает головой. Отрицательно.

Понимаю его жест по-своему - и одергиваю руку, сжимая в кулак. Ожидаю услышать хлесткое «нет» или очередные условия, но…

- Да, Вера, давай разберемся во всем этом дерь… кхм… деле, - прокашливает ругательство. – У меня к тебе ряд вопросов. Готова ответить?

- Конечно, - уверенно отзываюсь, выдерживая пристальный взгляд черных глаз. - В очередной раз повторюсь: мне нечего скрывать!

- Почему тебя не было на суде? Ты пропускала заседания, хотя повестки получала исправно, - слова отлетают у него от зубов, в то время как он сам даже не заглядывает в документы. Будто с первого раза все детали запомнил. – То, что я вижу в материалах дела, как-то не вяжется с твоим образом. Ты же серьезная и ответственная. Вряд ли забыла бы, - всматривается в мое лицо, изучает каждую черточку, ловит малейшие изменения мимики. Чувствую себя под рентгеном.

- Я в глаза не видела ни одной повестки, - выпаливаю смело, и Воскресенский недоверчиво выгибает бровь. – Я надеялась, что мы с мужем расстанемся мирно. Что у него совесть взыграет после того, что он сделал… - запинаюсь, переводя дух. После утренней встречи с бывшим не могу собраться с мыслями. Эмоции душат, среди которых превалирует типичная женская обида. – Да и Женя обещал не создавать мне проблем. Почти все ценное имущество было приобретено им до брака, а на мое кафе он не претендовал. По крайней мере, на словах.

- Ни один развод в моей практике не прошел мирно, - усмехается Константин. – Именно в этот период обе стороны обнажают свои истинные натуры, часто нелицеприятные. И тут невольно задаешься вопросом: «Кто знает, как выходят стервы из хорошеньких невест», - хмыкает с затаившимся разочарованием. Словно это касается его лично.

А ведь он тоже в разводе, и я очень сомневаюсь, что процесс обошелся без скандала. Воскресенский – не тот человек, чтобы тихо уйти с арены. Господи, с кем я связалась? На чью помощь рассчитываю? Но назад дороги нет. У меня вообще ни одного варианта больше. Значит, придется нам как-то притираться.

- «Это со мной она стала плохая, взял-то я ее хорошую», - многозначительно цитирую, и он мгновенно ловит мой намек. Уголки прямых губ, дрогнув, чуть ползут вверх, но следом опять превращаются в сплошную нить.

Мы научились понимать друг друга, и это единственное, что мне нравится в нашем общении. В остальном же, он по-прежнему говнюк. Главное, опять не выпалить это вслух. Второй раз может не простить.

- Так, литературную минутку объявляю закрытой, вернемся к делу, - барабанит пальцами по папке, но так и не раскрыв ее, продолжает невозмутимо: – Повестки были доставлены по твоему адресу. И кто-то расписался о получении.

- Я съехала от Жени сразу же после того, как узнала о его измене. В тот же день. И все время жила в бабушкиной квартире, хотя прописана у мужа, - с каждой новой фразой мой тон становится громче и воинственнее. А лицо Воскресенского почему-то вытягивается в удивлении. – Судя по всему, повестки принимал он сам. Или любовница ставила подписи за меня, - бросаю задумчиво.

Алька ведь зря времени не теряла – спешила занять мое место. В постели мужа. В его квартире. В его жизни. И ей это удалось.

- Какая любовница? – прищуривается Константин. Слегка бледнеет. Следом багровеет. И качает головой, будто недослышал.

- Беременная, - добиваю его, четко проговорив этот статус. Наверное, время лечит, потому что мне уже не так больно. Или на меня благотворно влияет присутствие наглого юриста. Который сейчас кажется немного растерянным.

- Стоп, Вера, мне нужно больше конкретики, - откашлявшись, он все-таки подцепляет пальцами уголок папки. Хмурится, и глубокие морщины залегают на лбу, вокруг усталых глаз и возле губ. – И доказательств, - добавляет чуть слышно.

- Там ничего об этом нет, - останавливаю его, с горечью ухмыляясь. – В графе «Причина развода» указана какая-то чушь вроде: «Не сошлись характерами». Женя умолял не выносить сор из избы и не портить ему репутацию, - повторяю его слова. – Ну, а я… - пожимаю плечами, осознавая, какой слепой дурой была. Любила. И верила даже после предательства.

- Какая ты наивная, Вера, - озвучивает мои мысли Константин и в сердцах бьет ладонью по столу.

- Была, - парирую тихо. – Просто меряла всех по себе, - нервно тереблю важными пальцами лямку сумки.

- Вера, ты понимаешь, к чему привела твоя… вера? – играет словами. - Я объясню, - с укором тянет и почему-то злится. – Ты проигнорировала все заседания, и суд имел полное право принять решение в твое отсутствие. Разумеется, в пользу супруга, так как у