– Не знаю. Но подозреваю: что-то интересное, – задумчиво отозвалась Матильда. – Малечка, это все паршиво выглядит.

– Почему?

– Ты колечко видела?

– Да.

– Опиши мне его.

– Ну… рубин, большой, зажат в когтистых лапах, делался явно под мужскую руку…

– Надо приехать домой и нарисовать это кольцо. Оно оригинальное. – Матильда пребывала в растерянности. – Не знаю я, что делать. И жить охота, и подставляться неохота…

– В чем мы подставились?

– Да ни в чем. Сейчас еще несколько лавок объедем, так что все понятно, ехали, случайно завернули, так же случайно зашли к травнице… вот этот антураж – тоже понятно. Скажи человеку – ты лопух к ране приложи, так ведь не подействует, а если ему наплести сорок бочек с верхом, мол, собрано на растущую луну, в дальнем лесу, где видели лису, – так влет пойдет.

– Тогда что тебя нервирует? Кольцо? Но девушкам могут делать и более дорогие подарки. Особенно если девушки красивы и доступны.

– Не знаю. Попой чувствую – где-то крыса подохла, а вот где… Нет, не знаю.

– Может, и нет ее? Крысы?

Матильда пожала плечами.

Она не знала, но…

Бабушка рассказывала. Бывает у человека такое, хоть режьте, хоть стреляйте, но туда он не пойдет! Здесь убивайте, сразу!

К примеру, знакомишься ты с человеком, и совершенно ведь замечательный человек, добрый, улыбчивый, хороший… а ты четко понимаешь, что надо рвать когти. И рвешь. А потом узнаешь мимоходом, как он кого-то подставил, да по-крупному.

Или тебе говорят – дело верное, да ты что, да там уже сто человек обогатились, вон их стоянка для «Мерседесов», а тебе не хочется туда деньги вкладывать. Ну и не вкладываешь. И остаешься при своих, в отличие от других «любителей халявы». Те остаются – без своих.

Или надо куда-то идти, а ты понимаешь, что нельзя. Даже не так – НЕЛЬЗЯ! А потом там либо мина заложена, либо крыша готова обрушиться… не суть важно что, но накрывает того, кто не почуял. А ты выживаешь за счет этой счастливой «чуйки».

В военное время такого больше было. Ну так когда речь о своей жизни, интуиция обостряется. А когда о деньгах, о любви – это ведь не смертельно. Можно и прозевать. Но иногда, если тебя от чего-то отворачивает, стоит прислушаться к своей интуиции. И не лезть. Ради своего же здоровья – не лезть.

– Тальферу расскажем? – тихо спросила Малена.

– Нет. Никогда.

Матильда была категорична. Они действительно случайно оказались на этой улице, случайно поменяли этот пузырек… ладно, не станем себе врать.

Была вероятность, она осуществилась, девушки вполне допускали, что встретятся с этой Лэ Стиортой. Не ехали целенаправленно, но круги по городу наматывали.

Она целенаправленно выводила «псевдоведьму» из себя, специально шарила по ящикам стола, вот подмена пузырька – это импровизация, но – вдруг?

Сейчас флакончик холодил карман. Он согрелся от тепла человеческого тела, но девушка все равно ощущала холод. Наверное, это нервное.

Мысли отдать его Тальферу у девушки и не возникало. Но как бы самой проверить, что в нем?

– Ваша светлость, еще одна лавка…

Малена кивнула и полезла из кареты.

Еще – так еще. Дело нужное.

* * *

Домой она вернулась ближе к вечеру, когда все уже поужинали, и отправилась на кухню, где и застала эпическую сцену.

Кухарка ругалась на чем свет стоит.

Причина была печальна – крыса.

Очень умные, пролазливые, верткие и гадкие твари. И не стоит путать домовых пасюков с крысами из вивария, симпатичными и пушистенькими. Дикий волк и собака – все же разные животные.

Крыса была наглой и пакостной, ничего не боялась и прогрызла дорогу в кладовку. Выловить ее не получалось даже у кошаков. Кстати – не всякий кошак справится с крысой.

Матильда даже не раздумывала.

На ловца и зверь бежит?

– Давайте попробуем приманку, – предложила она.

Сказано – сделано, она осторожно проделала дырку в куске сыра, капнула в нее пару капель из неизвестного пузырька, потом заровняла дырку. Сыр тут был мягкий, хоть ложкой ешь.

Потом сыр был оставлен в кладовке, а коты изгнаны на ночь из кухни. Утром служанка обещала сказать – подействовало ли на вредную тварь.

Мария-Элена распорядилась принести ей перекусить и отправилась спать.

Лоран после кальяна тоже отключился, так что никто девушку не беспокоил. Сон укрыл герцогессу словно теплое уютное одеяло.

Матильда Домашкина

Что может делать домработница?

Убирать, стирать готовить… стучать. Последнее – однозначно.

Судя по взгляду, которым одарила Матильду Анна Ивановна, общего языка они не найдут.

Домработница оказалась теткой лет пятидесяти пяти, невысокой и полненькой, с натруженными руками и крашенными в рыжий цвет волосами. Явно седая, но подкрашивается.

– Доброе утро.

Вежливость по отношению к гостьям хозяина присутствует. Но не уважение.

– Доброе утро, – отозвалась Матильда.

Давид улыбнулся, стоя на пороге.

– Анна Ивановна, это Малена, Малена, это Анна Ивановна. Анна Ивановна, Малена – моя гостья, отнеситесь к ней с уважением.

И удрал на работу. Ну, хорошо хоть, соизволил дождаться и лично представить.

Дверь захлопнулась, а домработница уставилась на Малену взглядом голодного василиска. Одобрения не заслужили ни платье Малены – простенькое, но вполне приличное, подол чуть пониже колен, ни кошка на руках.

– Вам помощь нужна, Малена… э-э-э?..

– Германовна, – безмятежно отозвалась Мария-Элена. Уж что-что, а разговоры с прислугой ей были привычны и понятны. – Малена Германовна.

Пауза затянулась.

– Очень приятно, – выдавила домработница под спокойным взглядом.

– Я тоже рада нашему знакомству, – согласилась Малена. – Анна Ивановна, занимайтесь своими делами, а если мне что-то понадобится, я надеюсь, вы не откажете мне в помощи?

По сути вопрос. По смыслу – вежливый приказ. Домработница кивнула без особого энтузиазма.

– Не откажу, Малена Германовна.

– Благодарю.

И Малена удалилась в свою комнату.

Вчера она работала на кухне, но какая разница? Можно и в комнате прекрасно поработать, чтобы не мешать Анне Ивановне с уборкой.

На очереди была большая пятикомнатная квартира. Легко ли подобрать для нее обстановку? Вроде бы да. Но ведь к делу подойти хочется с фантазией…