Шок от увиденного, усиленный внезапным приказом внутреннего голоса, истошно орущего: «УБЕЙ!» — дал Максиму силы вырвать с корнем фиксирующие захваты кресла и, схватив подвернувшийся под руку увесистый манипулятор какого-то механоида, врезать им по затылку жуткого низкорослого сталтеха, копавшегося в его экипировке…

Вырубив ненавистную тварь, он действовал, как в полусне.

Кое-как надев экипировку и даже не задавшись вопросом, куда подевался Антрацит, он бежал из бункера, плохо соображая, что делает, практически не разбирая дороги.

Безумный рывок через кишащие опасностями руины завершился бы гибелью, не останови Максима внезапное внешнее воздействие.

Незнакомый голос, транслированный через чип мью-фона, приказал: «Стой», — и он машинально подчинился, споткнулся, задел плечом покрытую инеем стену, ударился и замер, дико озираясь по сторонам.

Перед глазами все плыло. Контуры руин, запорошенных снегом и пеплом, казались нечеткими.

«Повернись. Посмотри направо. Найди взглядом камень».

Максима пробила дрожь.

Он не понимал, что происходит.

Чужой, идущий извне голос вновь повторил приказ, но Максим находился не в том состоянии, чтобы прислушиваться к собственным глюкам.

Да пошел ты… — огрызнулся он, и в ту же секунду дикая, ни с чем не сравнимая боль затопила рассудок, в клочья разорвав мысли, уничтожив жалкие остатки воли, заставив дико заорать, рухнуть на колени, схватившись руками за голову, и рвать непослушными пальцами композитный материал защиты, пытаясь процарапать его, добраться до пульсирующих висков…

Это длилось всего несколько секунд, но когда боль схлынула, Макс едва ли мог пошевелиться, все тело стало ватным, в голове звенело, он полностью утратил всякую пространственную ориентацию.

«Встать!».

Приказ ударил по нервам.

«Встать, или будешь наказан!».

Макс даже не пошевелился. Всё… Он с трудом сфокусировал взгляд на клочке хмурого серого неба. Отмучился…

Новая вспышка неистовой, всепоглощающей боли заставила его дернуться в конвульсии.

«Встать!».

Едва соображая, что делает, Максим поднялся на четвереньки, затем, цепляясь за искаженный пульсацией огрызок стены, выпрямился в полный рост.

«Повернись. Посмотри направо. Найди взглядом камень».

Он вновь попытался воспротивиться, но теперь мысленный протест вызвал свежее, сочащееся болью воспоминание, и Максим… подчинился.

Справа от него сквозь снег и прах проступали мягко очерченные контуры целой россыпи различных камней и бетонных обломков.

«Подбери камень. Любой».

Он сделал неуверенный шаг, нагнулся, слепо шаря рукой по мерзлой земле, сжал в пальцах первый попавшийся булыжник, с трудом оторвал его от промерзшей кучи строительного мусора.

«Молодец».

Волна тепла, смешанного с чувством ненормальной эйфории, пронзила Макса не менее остро, чем боль.

Что-то по-прежнему сопротивлялось в рассудке, но приятное ощущение затопило разум, он неестественно подался вперед, поднял голову, словно подставлял лицо ласковым лучам солнца.

Окружающий мир отдалился, померк.

Остался только он и это блаженное тепло, омывающее клочья иззябшей души…

* * *

— Что ж… Забавно. — Генрих Хистер некоторое время пристально смотрел на выгнувшуюся фигуру сталкера, затем встал, прошелся между компьютерными терминалами, одобрительно потрепав по плечу Вальтера. — Пожалуй, я разрешу полевые испытания. Но методика воздействия, на мой взгляд, малоэффективна. Каким образом я получу универсального бойца? — Он остановился, обвел недобрым взглядом группу мнемотехников. — Вы не сумели разобраться с управляющими колониями скоргов. А мне необходимы сталтехи или существа, подобные им, но подвластные мне, а не техносу!

— Господин Хистер, сейчас изменения в организме Макса практически незаметны, — сглотнув, ответил Вальтер. — На самом деле через несколько часов он начнет трансформироваться в подобие сталтеха. У него сформируются новые группы имплантов, интегрированные системы вооружений, защитные оболочки, значительно возрастут физические возможности в результате сращивания сервомускулатуры боевой брони с живыми тканями, при этом мы сохраняем все жизненно важные органы…

— Избавьте меня от нудных подробностей! Не нужно демонстрировать фантик! Дайте же саму конфету! Устрашающий облик, биомеханическая оболочка — прекрасно! Но как я могу управлять десятками, сотнями таких бойцов?! Мне что, карать и миловать каждого из них? Сидеть тут и передавать дистанционные команды?!

— Эксперимент только в начальной стадии, — ответил старший мнемотехник. — Полевые испытания должны подтвердить правильность избранной методики либо указать на необходимые коррективы. В дальнейшем трансформация людей в биомеханических бойцов будет происходить тут, в бункерах Ковчега. Для этого нами разработаны специальные камеры, связанные с системами виртуальной реальности. Обучение постепенно уничтожит личность сталкера и сформирует идеального бойца, выработает необходимые нам рефлекторные реакции. По замыслу, к моменту начала активной эксплуатации «изделия», потребность постоянного воздействия отпадет, мозг каждого бойца накрепко запомнит, что неподчинение приносит боль, а правильно выполненное действие — ментальное поощрение.

— И что дальше? — прищурился Хистер.

— Мы намерены запрограммировать два командных уровня. Каждый сталтех будет воспринимать приказы командира боевой группы. Это низший командный приоритет. Приказ, исходящий лично от вас, отменяет все предыдущие указания и принимается к немедленному исполнению.

— Неплохо. Я бы сказал — заманчиво. — Хистер повеселел. — Значит, в организме сталкера мы выращиваем лишь определенные подсистемы, заимствованные у техноса?

— Да, — кивнул Вальтер.

— Затем помещаем будущего бойца в специальную камеру, где происходит его обучение, прививается покорность, болевыми и иными воздействиями уничтожается прошлая личность… Интересно. Но зачем в таком случае рисковать? — Хистер резко обернулся. — К чему вы затеяли полевые испытания? Зачем выпустили в оборот экспериментальные импланты?

— Полевые испытания — это крайне необходимая, исключительная важная часть эксперимента. — Вальтер несколько приободрился. — Отдельные составляющие технологии нами отработаны. Теперь нужно понять, как это действует в комплексе, вне лабораторных стен. Взять пример того же Макса. — Вальтер повернулся к экрану. — Если мы сейчас полностью подчиним его, заставим выполнять поставленные задачи, это станет двойным прорывом. Во-первых, нами будет получен бесценный материал для ментального программирования серийных образцов. Во-вторых, поставляя на сталкерский рынок наши усовершенствованные наборы имплантов, мы получим возможность сформировать стратегический резерв — сталкеры, имплантированные из таких наборов, в любой момент смогут быть востребованы в качестве разовой ударной силы либо приведены сюда для прохождения полного курса обучения. Полевой эксперимент даст нам ответ на многие вопросы, позволит постоянно формировать и поддерживать в среде вольных сталкеров определенный резерв…