Шарлотта

Сегодня невеселый день. Именно так я привыкла называть те дни, когда мне приходится быть просто Шарлоттой, а он — Эмерсоном, а не сэром. Хороших девочек не бывает. Нет, да, господа. Просто обычная секретарша. Чепуха.

Мы делаем это через день, и в такие дни, как этот, я все больше и больше разочаровываюсь.

К счастью, сегодня мы в клубе.

У Эмерсона встреча с несколькими поставщиками секс-игрушек, чтобы пополнить магазин, так что, думаю, мне действительно не на что жаловаться на сегодняшний день.

Когда мы приходим в клуб, я иду за ним направо, где собрались все — Гаррет, Мэгги, Хантер и даже рабочий-строитель Дрейк, который больше не в своей пыльной одежде и каске, а красиво одет в обтягивающие джинсы и футболку с V-образным вырезом, демонстрируя клок темных волос на груди. Мой взгляд на мгновение задерживается на нем, и он ловит мой пристальный взгляд, подмигивая мне, отчего я краснею и отвожу взгляд.

Мой взгляд скользит по Эмерсону, который тоже наблюдает за мной, но он не выглядит таким счастливым, как Дрейк. На самом деле, он пристально смотрит на меня, нахмурив брови.

Черт… что это за взгляд? Что я сделала не так?

Прежде чем я успеваю спросить, в парадную дверь входит незнакомая мне женщина. Она высокая рыжеволосая девушка, одетая во все черное, и с черной сумкой в руках. На ее плечах и талии обернут ремень безопасности. Я ловлю себя на том, что смотрю на него. Это больше похоже на дань моде, чем на то, что она использует, и мне нравится, как это смотрится на ней. Сильный, доминирующий и сексуальный. С сияющей улыбкой на лице она представляется всем.

Затем, когда ее взгляд падает на лицо Эмерсона, она останавливается.

— Привет, Эмерсон, — говорит она с яркой, кокетливой улыбкой.

Мгновенно волосы на моей шее встревоженно встают дыбом.

— Моника, — отвечает он, сдерживая собственную улыбку. — Как у тебя дела?

Они явно знают друг друга.

— У меня все отлично. Ты?

— Хорошо, спасибо. Сейчас ведешь свой собственный бизнес?

— Да, — говорит она, крепче сжимая свою сумку. — И бизнес идет отлично.

— Я горжусь тобой, — отвечает он, и фальшивая улыбка, которую я пыталась сдержать, превращается в хмурый взгляд. Когда я слышу, как он хвалит кого-то другого, мне хочется кричать.

— Это твоя новая секретарша? — спрашивает она, взглянув на меня.

— Да. Это Шарлотта. Шарлотта, пожалуйста, поприветствуй Монику Тейлор. Мой старый сотрудник.

Я бросаю взгляд в его сторону, но он не подает мне никаких знаков. Просто пустое выражение лица.

Когда ее взгляд скользит по моему телу, оценивая меня, я неловко переминаюсь с ноги на ногу.

— Приятно познакомиться с тобой, Шарлотта.

Он слегка кивает головой, как бы напоминая мне о своем приказе. Он сказал мне поприветствовать ее.

Приказал мне это сделать. Он не делает этого, если только это не… день дома/сабы. Он что, пытается выставить меня напоказ? Потому что он хочет, чтобы она увидела, насколько хороша его новая секретарша?

Что ж, очень жаль, потому что я уже чувствую себя упрямой.

Я не хочу встречаться с его бывшей секретаршей. Особенно сейчас, когда мое воображение посылает мне образы ее, стоящей перед ним на коленях. Его похвала звучала в ее ушах, а не в моих.

Внезапно я понимаю, что меня можно заменить. Правда обрушивается на меня, как поезд, и это мучительно, почти сбивает меня с ног. Я имею в виду, что я не дура. Я знаю, что до меня у него были другие девушки, но я, черт возьми, не хочу с ними встречаться. Жестокое напоминание о том, что она, вероятно, переспала с ним, а я нет, тоже ранит. И я ненавижу то, как он приказал мне поприветствовать ее, даже несмотря на то, что мы оба знаем, что сегодня не один из таких дней. Я не собираюсь играть эту роль за нее.

Итак, я стискиваю зубы, одариваю ее чертовски фальшивой улыбкой и говорю:

— Привет.

Краем глаза я вижу, как вытягивается его лицо. Его челюсть подрагивает, когда он пристально смотрит на меня. Такое ощущение, что я стою под проливным дождем, а его разочарование сфокусировано на мне лазером. Глаза Моники расширяются, но она ничего не говорит, приветствуя остальных членов группы.

Я отказываюсь оглядываться на Эмерсона как из упрямства, так и из страха.

Моника выставляет все, что она принесла, на стеклянную витрину и приступает к своей презентации. Она привезла множество игрушек, которые могли бы пригодиться клиентам здесь, в клубе. Фаллоимитаторы, вибраторы, наручники, кремы, лосьоны, смазки. Как ни крути, она это принесла. И я хочу обратить на это внимание, но я не могу заставить свой разум сосредоточиться ни на чем, кроме разочарования Эмерсона во мне, настолько сильного, что это превосходит мое разочарование в нем. И то, что внимание Моники почти полностью сосредоточено на Эмерсоне, не помогает.

Как только она заканчивает, Мэгги предлагает Монике провести экскурсию по заведению, и я на мгновение испытываю облегчение оттого, что мы вот-вот избавимся от этой сучки, которая только что устроила засаду на мой идеальный день.

Затем она поворачивается с лучезарной улыбкой к мужчине рядом со мной и говорит:

— Эмерсон, я бы с удовольствием провела с тобой экскурсию.

Моя кожа гудит от жгучей ненависти, когда я смотрю, как она касается его руки. Я так сильно презираю эту женщину, что готова была бы ударить ее. Я быстро делаю шаг, чтобы последовать за ним, но он поворачивается в мою сторону, хватая меня за руку шепча мрачным, низким голосом:

— Оставайся здесь.

У меня отвисает челюсть. Он серьезно?

Что он собирается с ней делать? Отведет ее в одну из отдельных комнат и…

— Хорошо, — бормочу я, отворачиваясь.

Если он думает, что сейчас добьется от меня ответа Да, сэр, то он сумасшедший.

Когда я смотрю, как они уходят, слезы застилают мне глаза, и я начинаю чертить круги на полу от своих расхаживаний, пытаясь убедить себя не быть такой злой, какой я себя чувствую прямо сейчас.

Какое мне дело? Он не мой парень. У нас нет никаких претензий друг к другу, и он, конечно же, никогда не прикоснется ко мне подобным образом, так что мне действительно следует просто забыть об этой заминке. Это глупо. Глупая влюбленность, но я никогда не буду чем-то большим, чем его, иногда, извращенной секретаршей.

Задержавшись у стены большой комнаты, я держусь на расстоянии от Дрейка и Хантера, которые единственные,