Лорд Генри хоть и считал все это пустыми хлопотами, все же покинул Крандалл немного успокоенный, а сэр Вальтер, выполняя свое обещание, разослал людей собирать сведения.

Уже через двадцать четыре часа он был вне себя от радости: сообщник Алайна, ускользнувший из Сент-Эрта, прибыл в Крандалл с известием о смерти управляющего лорда Дайнуолда, причиной которой явилась высоченная девица по имени Филиппа, с пышной грудью и роскошными волосами. Вальтер чуть было ума не лишился, представив себе, что Филиппа могла погибнуть по милости этого Алайна.

Благодарение Господу, сейчас он, кастелян Крандалла, знает, где находится его дорогая кузина, его самая дорогая родственница, девушка, на которой он женится, как только сможет залучить ее к себе. Впрочем, скорее всего она сама прибежит к нему: по-видимому, именно в Крандалл она и направлялась, когда ее захватил Дайнуолд де Фортенберри. Можно себе представить, как этот выродок обращался с воспитанной в роскоши и неге девушкой — насиловал, издевался и оскорблял ее…

Но тогда, раз с Филиппой так жестоко обращались, зачем ей было разоблачать управляющего? И каким образом ей удалось это сделать?

Не важно. Вероятно, сбежавший мерзавец просто что-то перепутал. Вальтер обязательно женится на Филиппе, бастарде короля. Она дар небес, а дареному коню в зубы не смотрят. Вольтер надеялся, что она еще не носит в утробе ребенка Дайнуолда. Впрочем, если понадобится, он поможет ей избавится от ублюдка.

От этих мыслей у Вальтера стало тепло на душе. Наконец-то с ним будут считаться! Он уморит голодом Дайнуолда де Фортенберри, а потом четвертует его. Он захватит Сент-Эрт — владение, которое по праву должно было стать его собственностью, если б его отец не проиграл замок отцу Дайнуолда. Он плюнет на лорда Грейлама, разумеется, за его спиной, и оставит этот свинячий Крандалл. Он, Вальтер де Грассе, по значимости приблизится к герцогу! Он станет править Корнуоллом, и лорд Грейлам будет его вассалом, разумеется, с одобрения и согласия великого тестя. А затем Вальтер обратит свой взор на Бретань. У его деда там были земли, украденные потом этим подонком де Браси. С помощью короля, с помощью королевских денег и его солдат он вернет себе все, что должно принадлежать ему.

Сэр Вальтер напевал, строя планы будущей роскошной жизни. На мгновение он попытался вспомнить, как выглядит Филиппа де Бошам. Если она вылитая Плантагенет, то должна быть красоткой. Помощник Алайна что-то говорил о груди и волосах. Интересно, какого цвета у нее волосы? Вальтер де Грассе любил пышную грудь у женщин, и все же… ему будет трудно забыть, что Филиппа незаконнорожденная, а следовательно, в чем-то неполноценная, несмотря на свою голубую кровь. Он не сможет простить ей сомнительное происхождение и постарается, чтобы она всегда помнила об этом, очень постарается! У Филиппы нет выбора: измучившись от грубого обхождения у Фортенберри, она с радостью встретит своего дорогого кузена и кинется к нему в объятия.

Замок Сент-Эрт

Низко склонившись над столом в комнатке управляющего, Филиппа старательно проверяла сведения о хранящихся в замке припасах. От долгого сидения у нее нестерпимо болела спина, но она не отрывала глаз от бумаги: предстояло исправить все фальшивые записи Алайна.

Новая туника темно-синего цвета, которую она сшила для Дайнуолда, висела на спинке стула. Филиппа с детства искусно владела иглой, да и нитки, к счастью, оказались довольно крепкими.

Она подняла голову и еще раз с удовлетворением и гордостью осмотрела тунику. В ней Дайнуолд будет выглядеть весьма достойно, так, что не стыдно показаться и королю! Филиппа надеялась, что сделала плечи достаточно широкими, а талию узкой, потому что Дайнуолд очень стройный мужчина. Не меньше беспокойства вызывал и вопрос, понравится ли ему темно-синий цвет, и…

Филиппа потрясла головой: опять она рассуждает как хозяйка Сент-Эрта, словно здесь ее дом! Почему она забыла о побеге?

Девушка медленно опустила перо и поднялась. Для Дайнуолда она всего лишь одна из служанок. Иначе разве он допустил бы, чтобы последние два дня она безвылазно сидела в этой маленькой душной комнатушке?

Ради чего, скажите на милость, она делает всю эту нудную, изнурительную работу? Ради сомнительного удовольствия носить платье не по размеру, которое когда-то принадлежало его первой жене? Ради того, чтобы помогать мужчине, который обнимал и ласкал ее, заставляя пылать, пробуждая во всем теле сладкое томление, и…

— Сейчас же прекрати, глупая девка! — громко произнесла она вслух.

— А мне казалось, ты предпочитаешь, чтобы тебя называли Филиппой. — В дверях стоял улыбающийся Дайнуолд.

Филиппа готова была откусить себе язык.

— Это замечание не было рассчитано на публику, — сказала она строго, — и тем более не предназначалось для твоих ушей.

— Ладно, дело твое. Расскажи лучше, как идет работа. — Дайнуолд указал на стол, заваленный грудой бумаг.

— Ужасная неразбериха!

— Представляю.

— Ты же не умеешь читать. — Ее голос невольно смягчился.

— Да, в этом я не силен — едва могу разобрать самые простые слова. Мой отец считал грамотность излишеством; правда, в наши дни редко кто умеет читать или считать. Почему ты об этом заговорила?

— Обычное женское любопытство. — Филиппа пожала плечами. — Ты же настаиваешь, чтобы Эдмунд учился у отца Крамдла.

— Мир меняется, и люди обязаны меняться вместе с ним.

Если Эдмунд хочет чего-то добиться в жизни, он должен получить хорошее образование.

За свои восемнадцать лет Филиппа не заметила в мире никаких перемен, но спорить не стала.

— Пошли обедать, — сказал Дайнуолд. — Я зашел, чтобы позвать тебя.

Филиппа кивнула и, обогнув стол, направилась к двери, но Дайнуолд внезапно схватил ее за руку и притянул к себе.

— Ты скучала без меня, девка?

Она не просто скучала, она лежала ночами без сна, мечтая, чтобы он оказался рядом.

— Разумеется, нет. Ты чересчур самоуверен и слишком высоко себя ценишь.

— Ты не тосковала по моим ласкам?

Продолжая одной рукой держать ее за талию, Дайнуолд другой провел по животу Филиппы вниз и прижал ладонь к сокровенному месту между ее бедрами. Девушка попыталась отодвинуться, но как-то нерешительно — и Дайнуолд отметил эту нерешительность.

У Филиппы перехватило дыхание; она чувствовала тепло его пальцев и жар своего тела: их сейчас разделяла лишь тонкая ткань.

Внезапно Дайнуолд отпустил ее.

— Пошли обедать, девка! — повернувшись, бросил он через плечо.

— Я не… — начала было Филиппа, но Дайнуолд уже вышел, тихо закрыв за собой дверь.

В тот вечер за ужином девушка узнала от Нортберта, что помощнику Алайна удалось бежать, но несколько человек все же отправились на его поиски.