Звук, который он издает… этот звук… – Я отчаянно рыдаю. Словно Джеймс снова рядом, и я причиняю ему дикую боль. – Крис, мне слишком жарко. Тут слишком горячо. Останови это!

Паника растет так быстро, что я не могу с ней справиться. Ноги дрожат, все тело начинает трясти. Крис тянется к ручкам и делает воду настолько холодной, насколько возможно выдержать. Он сжимает ладонями мои ноги, и я изо всех сил стараюсь сосредоточиться на ощущении его прикосновений. На нас льется холодная вода, но этого недостаточно, чтобы потушить огонь.

– Его нога застряла в окне. На большом осколке стекла. Я выталкиваю тело Джеймса и слышу, как рвется плоть. Ох, я чувствую, что… он… Я режу его на части, но не знаю, что еще могу сделать, и никого нет рядом, чтобы помочь мне. Никогда еще я не была настолько одинокой. Наконец, он пролезает. Снаружи я слышу, как он кричит и кашляет. Я не могу выносить этого и почти передумываю сама вылезать в окно, потому что не хочу приближаться к этому звуку. Но потом я вижу огонь. Даже не поворачивая головы, замечаю, как пламя собирается поглотить меня. И я вылезаю. Как-то у меня получается, и я падаю… Падаю прямо в лужу его крови. Кровь моего брата… она… повсюду.

– Господи, Блайт. – Крис гладит меня по ногам, растирает руки, напоминая, что я здесь, рядом с ним. Что не в том доме и не измазана кровью.

– Я подползаю к нему и тащу прочь от горящего дома. Крики не прекращаются. Я тащу его как можно дальше, но приходится остановиться и вытереть руки о футболку, потому что… потому что не могу держать его. Мои руки сплошь в крови. Я не знаю, моя ли это кровь или его, но мы все в ней, и ладони слишком скользкие. – Я вздрагиваю в объятиях Криса.

– Сделать воду потеплее? – шепчет он.

Я киваю снова и снова.

– Продолжаю вытирать руки, но не могу стереть кровь, и невозможно убраться от дома достаточно быстро. Достаточно далеко. Я не способна тащить Джеймса. – Мой голос прерывается от ужаса. – Ты должен стереть с меня кровь. Тогда я смогу помочь ему. Ты должен стереть кровь. – Я тянусь за бутылкой жидкого мыла, но меня так сильно трясет, что даже не могу ее открыть.

Крис забирает бутылку из моих рук и выдавливает мыло себе на ладонь.

– Убери ее! Убери ее с меня! – Я в панике и схожу с ума. Я осознаю это. – Пожалуйста, Крис.

Сначала он намыливает мои ладони и пальцы, чтобы я могла спасти Джеймса, и не останавливается, пока моя дрожь не начинает затихать. Его руки повсюду, намыливают меня, и я наблюдаю, как он смывает невидимую кровь с моего тела. Когда отклоняюсь в сторону и всхлипываю, Крис не отпускает меня. Я тянусь к стене и с ее помощью, с трудом поднимаюсь на ноги.

– Мои волосы. В них кровь, – говорю я ему. У меня першит в горле, а желудок скручивается в узел. – Я тащу Джеймса по пыльной дороге к машине и оборачиваюсь. Я вижу дом. Он как… куча хвороста, которая вспыхивает за секунду. Поверить не могу, как быстро он сгорел. – Теперь мои воспоминания дают, пожалуй, самое худшее признание. – И только теперь раздается вой сирен. И только теперь я вспоминаю о своих родителях.

Колени подкашиваются, и Крис ловит меня уже второй раз за день. Он разворачивает меня к себе, и впервые с этого рассказа я смотрю ему в глаза. Я вернулась в реальность. Я больше не там. Не знаю, что хуже.

– Почему, Крис? Почему я не вспоминала о них до этого момента? Я забыла о них? Я забыла о них, черт побери! – Меня накрывает абсолютной жестокостью этой правды. Глаза болят, слезы обжигают и причиняют боль, но их невозможно остановить. – Что со мной не так? Как я могла позабыть о них? – Я ударяю кулаками по груди Криса.

Он обхватывает мои запястья и удерживает их на месте, заставляя послушать его.

– Ты не забыла о них. Ты не забыла их, Блайт.

Он прав.

Я не забыла о них.

Не могу произнести это вслух, но Крис может.

– Ты знала, что они погибли. Когда ты пошла за Джеймсом, то уже понимала, что они умерли. Пожар был слишком сильным.

– Да. – Позже, когда плач утихает и я снова могу говорить, зарываюсь лицом в мокрую футболку на его груди и продолжаю рассказывать. Опустошенная и измученная, я могу теперь закончить эту историю более спокойно. – Я все равно вернулась к дому. Оставила Джеймса истекать кровью на грязной дороге возле машины, а сама вернулась. Я вспомнила, что сбоку где-то валялась стремянка. Я нахожу ее и поднимаю.

Чувствую, как Крис начинает мыть мне голову. Он намыливает волосы нежно, но тщательно, смывая воображаемую кровь, потому что понимает, как мне это необходимо.

– Поначалу мне это не удалось, левая рука в ужасном состоянии. Наконец, я справилась и подошла к дому. Он просто… просто весь объят огнем. Но я вбила себе в голову, что только… Что? Заберусь повыше и скажу родителям, чтобы они выпрыгивали? Я не думала. Просто двигалась. Нашла участок стены под окном родительской спальни. Огонь сюда еще не добрался, и дом все еще выглядел вполне мирно. Я прислонила лестницу с той стороны и начала карабкаться вверх. Металл под руками нагревался, заставляя подниматься быстрее. Я не помню, куда смотрела. Смотрела ли я на их комнату, или на ноги, которые каким-то образом продолжали двигаться, или на землю. Зрение затуманилось. Наверное, от дыма. Думаю, что я взобралась всего на несколько ступенек. Вряд ли их там было больше восьми. Позже осознала, что остановилась. Я просто стояла на стремянке, пока огонь спускался ко мне.

Я снова могу видеть. Снова чувствую себя самой собой.

Я почти выдавливаю улыбку.

– И потом он спас мне жизнь.

– Появился пожарный, – вставляет Крис. Он оттягивает мою голову назад и смывает шампунь.

– Нет, – говорю я. – Он не был пожарным. Я это знала, потому что мы жили у черта на куличках, дороги были ужасные, и пожарным пришлось бы добираться до нас целую вечность. Им пришлось припарковаться в начале грунтовой дороги и послать к дому какой-то грузовик с водой. Еще и мы с Джеймсом перегородили путь, и им пришлось сначала убрать Джеймса, чтобы сдвинуть машину с дороги. Я помню, как услышала дикий скрежет. Тогда я еще не знала, но оказалось, что грузовик толкал нашу машину весь остаток пути к дому. Мы бы сэкономили время, не пусти я днем Джеймса за руль. Машина тогда не перекрыла бы дорогу. Возможно, что-то изменилось бы.

– Нет, – отвечает Крис. – Огонь распространился слишком быстро, разве не так?

– Я не уверена.

– Уверена. Думай, Блайт. Ты сама говорила. Дом был готовым костром, который только и ждал малейшей искры. Когда ты проснулась, он уже практически сгорел.

Я осторожно киваю.

– Ты ничего не могла сделать, чтобы помочь им добраться быстрее.

Я снова киваю.

– Ты в это веришь? – спрашивает он.

Я не уверена, поэтому рассказываю ту часть истории, за которую цепляюсь и которую всегда хорошо помнила.

– Я была на стремянке, когда широкие ладони обхватили меня за талию. Он так легко поднял меня… и мы оба полетели на землю. Я упала прямо на него и увидела, как стремянку поглотил огонь, когда обвалилась стена дома. – Теперь могу свободно вздохнуть, рассказывая о единственном моменте спасения в этой безжалостной трагедии. – Только благодаря ему я жива. Он не был пожарным. Обычный человек в простой одежде. Наверное, снимал домик по соседству.