Зазвонил телефон. Я взглянул на часы: 6.45. Дебора.

— Я как раз читаю, — произнес я в трубку.

— Ты говорил «больше», — сказала Дебора. — Больше брызг.

— А разве не так? — спросил я невинным голосом.

— Но это даже не шлюха. Почасовой вахтер из средней школы искромсан на стройке на Олд-Катлер. Что за черт, Декстер?

— Ты ведь знаешь, что я не совершенен, не так ли, Дебора?

— Дело даже не вписывается в шаблон — где холод, как ты говорил? Куда делось ограниченное пространство?

— Мы в Майами, Деб, здесь воруют все.

— Это даже не подражание. Вообще ни на что другое не похоже. Даже Ла Гэрта поняла правильно. Она уже сказала не для прессы. Черт возьми, Декстер. Задницей чувствую, что это просто случайный придурок или наркоман.

— Знаешь, не совсем справедливо обвинять меня.

— Иди к черту, Декс! — сказала она и повесила трубку.

Утренние телепрограммы отвели шокирующей находке по целых девяносто секунд. Прилагательные на Седьмом канале были лучшими. И никому не было известно больше того, о чем написала газета. Все выражали возмущение, и мрачная атмосфера катастрофы накладывалась на все — вплоть до прогноза погоды; впрочем, уверен, что большей частью это объясняется отсутствием видеоряда.

Еще один прекрасный день в Майами. Изуродованные трупы, днем возможны небольшие осадки.

Я оделся и пошел на работу.

Допускаю, что у меня был скрытый мотив отправиться на работу так рано, поэтому я решил подкрепиться, остановившись у киоска с выпечкой. Я купил два жареных пирожка, яблочные оладьи и рулет с корицей размером с мою запаску. Пирожок и оладьи я съел, бодро пробираясь через летальный поток транспорта. Не знаю, как мне удается без последствий съедать такое количество выпечки. Я не набираю вес, не покрываюсь прыщами, и, хотя это может показаться несправедливым, положа руку на сердце, мне не на что жаловаться. Я получился вполне удачным с точки зрения всякого генетического дерьма: хороший обмен веществ, рост и сила, все, что помогает в моем хобби. И мне говорили, что на меня не противно смотреть — что я считаю вполне приемлемым комплиментом.

Мне также не нужно слишком много сна, что нелишне сегодня утром. Я надеялся приехать достаточно рано, чтобы опередить Винса Мацуоку; по-моему, мне это удалось. В его кабинете было темно, когда я пробрался туда, сжимая в качестве камуфляжа белый пакет с выпечкой. Я быстро и внимательно осматривал его место работы в поисках явных улик — коробки с надписью «ЯВОРСКИ» и вчерашней датой.

Я нашел ее и быстро вытащил несколько образцов ткани. Там их было достаточно. Натянул резиновые перчатки и на мгновение прижал образец к стеклышку для лабораторных препаратов. Я полностью отдаю себе отчет в том, насколько глупо так дополнительно рисковать, но у меня должен быть свой препарат.

Только я сунул его в барсетку, как сзади услышал шаги Винса. Я быстро расставил все на свои места и вихрем метнулся к двери, чтобы встретить его лицом к лицу.

— Боже мой, — сказал я. — Ты двигаешься так тихо. Тебя точно ниндзя тренировали.

— У меня два старших брата, — ответил Вине. — Это — то же самое.

Он с удивлением посмотрел на мой пакет.

— Да благословит тебя Будда, кузнечик. Что это?

Я бросил ему пакет. Тот ударился о его грудь и соскользнул на пол.

— Ну, вот тебе и ниндзя, — сказал я.

— Чтобы функционировать, моему тонко настроенному организму необходим кофе, — ответил Вине, наклоняясь поднять пакет. — Что здесь? Было больно. — Он засунул руку в пакет, нахмурив брови. — Хорошо бы не части тела.

Он вытащил огромный рулет с корицей и осмотрел его по всей длине.

— Ай, карамба, моя деревня не в этом году вымрет с голоду. Мы очень благодарны, кузнечик. — Он поклонился, держа рулет в руке. — Возвращенный долг — благословение для всех нас, дитя мое.

— В таком случае нет ли у тебя протокола осмотра того, что нашли сегодня ночью на Олд-Катлер?

Вине откусил огромный кусок рулета. Его губы блестели от глазури.

— М-м-м, — промычал он и проглотил кусок. — Мы чувствуем себя вне игры?

— Если «мы» — это Дебора и я, то да. Я обещал ей посмотреть протокол.

— Вуф, — произнес он с полным ртом рулета. — В эо ашу аш по-о ко-офи.

— Прости меня, хозяин, — сказал я. — Твой язык кажется мне странным.

Он прожевал и проглотил.

— Я сказал, что в этот раз у нас по крайней мере полно крови. Но ты опять в пролете. Делом уже занимается Брэдли.

— Я могу посмотреть дело? Он снова откусил.

— Он был е-ё ыой…

— Совершенно верно, согласен. А теперь по-английски. Вине снова проглотил.

— Я говорю, он был еще живой, когда ему отрезали ногу.

— Человеческие существа такие жизнерадостные, не так ли?

Вине взял со стола дело и протянул мне, одновременно откусывая огромный кусок рулета. Я схватил папку.

— Я пошел, — сказал я, — пока ты снова не попытаешься говорить.

Он вынул рулет изо рта.

— Слишком поздно.

Я медленно шел к своей маленькой кубической конуре, просматривая содержание папки. Эрвасио Сезар Мартес обнаружил тело. Его заявлением начиналась папка. Он служит охранником в «Саго секьюрити системз». Работает на них уже четырнадцать месяцев, у него нет криминального прошлого. Мартес нашел тело примерно в 10.17 вечера и немедленно произвел быстрый осмотр местности, и только потом вызвал полицию. Он сам хотел поймать pendejo,[24]который это совершил, потому что никто не должен вообще так поступать, а тут они натворили такого, когда он, Эрвасио, был на дежурстве. Как будто они сделали это с ним самим, понимаете? Вот он и решил поймать чудовище самостоятельно. Но это оказалось невозможным. Ни одного следа злоумышленника не нашлось, нигде, и он вызвал полицию.

Бедняга принял все слишком близко к сердцу. Я разделяю его возмущение. Такая жестокость непозволительна. Конечно, я очень благодарен, что его понятие о чести предоставило мне достаточно времени, чтобы удалиться. Я всегда считал, что в таких случаях мораль не имеет смысла.

Я повернул за угол — в свою маленькую темную комнатку и натолкнулся прямо на детектива Ла Гэрту.

— Ха, — сказала она. — Ты не слишком хорошо выглядишь.

И не сдвинулась с места.

— Я не утренняя пташка, — ответил я. — Все мои биоритмы выключены до полудня.

Она осмотрела меня с расстояния в один дюйм. Потом сказала:

— По мне, это нормально.

Я проскользнул вокруг нее к своему столу.