Стивен устало улыбнулся графу.

– Может быть, скоро увидишь. В любом случае дело в том, что… сила вызывает привыкание. Ее тяжело достать из эфира, но несложно вытянуть из людей. Легко, эффективно, но пагубно. Когда начинаешь, очень трудно остановиться, поскольку чувство отсутствия власти ужасает. И, безусловно, у любого практика возникает искушение смотреть свысока на обычных людей – менее талантливых, менее способных, менее достойных внимания, – и если использовать людей для подпитки силы, то со временем начинаешь считать их низшими существами. Они называют их… вас, – поспешно поправился он, – скотом. Тем, кого съедают. Тем, кого можно использовать и выбросить. Это и определяет колдуна, в той или иной мере.

– Скот, – произнес Крэйн.

– Да. Прости.

– Ты тоже считаешь нас низшими существами?

– Нет, – возразил Стивен. – Я выполняю обязанности, за которые меня ненавидит большинство магов, и не только колдуны, поскольку не считаю, что кто-то имеет право использовать собратьев в своих целях, основываясь на их происхождении. Ты – граф, я – практик, мы оба родились такими, и ни один из нас не имеет права набирать силы за счет других людей.

Крэйн тщательно обдумал услышанное.

– Я чертовски рад, что ты здесь.

– В самом деле? Потому что я бы предпочел, чтобы мы оба оказались где-нибудь в другом месте. Попробуй немного поспать, Люсьен, уже поздно. И не волнуйся. Я присмотрю за тобой.

Стивен моргнул и понял, что уже наступило утро. Золотистый свет просачивался сквозь тяжелые парчовые занавески. Он вспотел из-за того, что спал в костюме, и замерз, шея и спина болели из-за ужасно неудобного кресла, что-то пыталось привлечь его внимание, и Крэйн…

…стоял прямо перед магом, тряся его за плечо.

– Что случилось с защитой? – требовательно спросил Стивен, вскочив на ноги.

– Ничего, – успокоил его Крэйн. – Круг все еще горел, когда я встал с кровати тридцать секунд назад. Слушай.

Мозг Стивена наконец обратил внимание на звук, о котором уши пытались сообщить уже некоторое время.

– Какого дьявола… Кто кричит?

– Я не знаю. Меррик отправился вниз, чтобы выяснить.

Говоря это, Крэйн начал натягивать на себя сорочку. Стивен поспешил в свою комнату, быстро переоделся в обычную одежду и разозлился на себя, заметив вытянутые колени и потертые, вечно грязные манжеты. Это навело его на мысль, которую он, натягивая ботинки, тут же выкрикнул:

– Пожалуйста, надень что-нибудь, в чем ты сможешь бегать. Ничего с Сэвил-роу[33].

– Я не заказываю свои костюмы на Сэвил-роу, – ответил Крэйн, выходя в обычном сером твидовом костюме, который все еще выглядел в двадцать раз дороже любой одежды, что когда-либо покупал Стивен. – Я бы не опустился до такого. Пойдем же.

Они поспешили вниз по лестнице, не обращая внимания на Грэма и выскочившую из-за угла перепуганную горничную. Остальной персонал уже направлялся к источнику ужасающего шума. Звук был чудовищный, бесконечный, мучительный вопль нескольких голосов, нечеловеческий, и пока они неслись к конюшням, смогли различить и человеческий голос тоже, глубокий, мужской, заходящийся в рыданиях, как ребенок.

Вместе пробежав через двор конюшни, Стивен и Крэйн одновременно застыли в ужасе.

Меррик держал конюха за руки. Этот мужчина встречал их у станции в день приезда, но его обыкновенно угрюмое лицо было искажено горем и страданием, и слезы текли по его щекам. Меррик кричал на него, но слова невозможно было разобрать из-за ржания лошадей.

Одна из них лежала во дворе мертвая, пена и кровь все еще вытекали из раскрытого рта, язык вывалился наружу, глаза выпучены. Остальные, к сожалению, все еще были живы. Их полные страха и налитые кровью глаза закатились, распухшие языки были высунуты, на них виднелись темные язвы с сочащимся желтым гноем, из раздутых ноздрей без конца текла слизь. Лошади бились и дергались в агонии, в страхе опорожняли кишечник, их ржание все не стихало.

Крэйн ухватился за плечо Стивена и прокричал, перекрывая адский шум:

– Какого… дьявола… происходит?!

Стивен попытался ответить, но ему пришлось притянуть графа к себе, чтобы прокричать прямо в ухо:

– Уведите отсюда людей.

Большая часть персонала столпилась у ворот конюшни, оцепенев от страха. Крэйн подошел к ним. Стивен стиснул зубы и поспешил к конюху, готовя правдоподобную ложь.

– Лошадиная чума, – выпалил он, как только Крэйн и Меррик присоединились к нему. – Нужно положить этому конец. Мне жаль.

Конюх не стал спорить, но посмотрел на Крэйна полным боли, умоляющим взглядом.

– Они в агонии, милорд.

Меррик тихо ускользнул, когда Крэйн сжал плечо конюха.

– Позволишь мне сделать это самому? Или хотя бы помочь?

Конюх скривился, но, посмотрев на пятерых живых лошадей, коротко кивнул. К тому моменту, как он достал свою винтовку, Меррик вернулся с двумя пистолетами.

Застрелив всех лошадей, Меррик, Крэйн и конюх застыли на месте, оставшись во внезапно затихшем дворе, где запах пороха перекрыл смрад навоза и крови, но выстрелы и ржание все еще звенели у них в ушах.

– Иди домой, Варри, – наконец произнес Крэйн. – На твоем месте я бы напился до беспамятства, но поступай, как считаешь нужным. Возьми пару дней отдыха. Мы выясним, что произошло. Я разберусь, даю слово.

– Не приближайтесь к другим лошадям какое-то время, – добавил Стивен. – Есть небольшая вероятность заражения.

Варри в ужасе оглянулся на мага.

– Думаете, это я виноват?

– Нет-нет, совсем нет. Я имел в виду, что что-нибудь от них могло попасть на вашу одежду, – поспешил объяснить Стивен. – Это простая предосторожность. Но на самом деле я думаю, что весь персонал прямо сейчас следует отправить по домам. Они должны держаться подальше от лошадей и от Пайпера, по крайне мере пару дней, начиная с текущего момента. Мистер Меррик, как думаете, вы смогли бы освободить дом в ближайшие десять минут?

Меррик взглянул на Крэйна.

– Сэр, – и исчез, потянув за собой опустошенного конюха.

– Зачем? – спросил Крэйн.

Стивен развернулся на каблуках и, не говоря ни слова, пошел прочь от смрада страха и смерти. Крэйн последовал за ним, шаг за шагом, когда Стивен покинул пределы конюшни, прошел через неухоженную лужайку, не обращая внимания на сырую траву и мгновенно промокшие штанины брюк, и поднялся к озеру.

– Зачем убивать лошадей? – наконец заговорил Стивен. – Чтобы не дать нам уехать. До железнодорожной станции сколько, двенадцать миль?[34] Три часа пешей прогулки. Достаточно времени, чтобы поймать нас. Зачем заставлять животных так страдать? Чтобы запугать нас. Зачем отправлять персонал домой? Потому что убийцы, вероятно, направляются сюда, и я не хочу, чтобы ваши слуги в этом участвовали.