Он знал, что, после того как Рубинчик согласится, Иван почти автоматически даст свое согласие.

– Согласен, – коротко ответил Миша.

Кривоносов облегченно вздохнул. Все шло так, как он намечал. Пока проколов не было.

Все трое повернулись к Ивану в ожидании последнего подтверждения объединения их сил.

Твердохлебов пристально смотрел на Кривоносова. Губы его были сжаты в одну узкую полоску.

– А авиакомпания? – спросил он. – Кому достанутся «Русские линии»?

Вот оно, подумал Кривоносов, сейчас все может полететь к чертям.

– Сейчас не время, Иван, – спокойно ответил он Твердохлебову. – Главное сейчас – это избавиться от Адвоката. А с авиакомпанией мы разберемся потом.

Твердохлебов, кряхтя, поднялся.

– Все, что ты тут нам пел, – сказал он, – в принципе правильно. Но все это нормальная борьба. Кто-то кого-то вытесняет, кто-то сопротивляется. Объединить силы – тоже правильное решение. Конечно, лучше соединиться и раздавить тварь, чем ждать, пока она раздавит нас поодиночке. Я не спорю, вопрос вы поставили правильный, и, может быть, я к вам присоединюсь. Но сейчас меня интересует другое. После того как мы разделаемся с ним – как будем делиться? Я же насквозь тебя вижу. – Он опять пристально взглянул на Кривоносова. – Если бы у тебя не появилась возможность заграбастать эту авиакомпанию, а тебе кажется, что она появилась, ты бы ни за что не стал развязывать эту войну. Так бы и терпел эту гниду, однозначно. Но как запахло миллионами и даже миллиардами, ты решил этого Адвоката уничтожить. Причем в основном нашими руками. А потом хвать пирог – и был таков?

Последнее было глупостью, но убежденный тон Твердохлебова настолько не вязался с тем, что они знали об этом главаре, что никто не обратил на это внимание. Так и остолбенели, как в игре «замри», глядя на Ивана.

Как будто обезьяна вдруг стала перед ними декламировать стихи.

Но в словах Твердохлебова все-таки была изрядная доля здравого смысла. Поэтому Рубинчик обратился к Кривоносову.

– Ну, Михаил Яковлевич? Народ, – он жестом показал на Ивана, – требует ответа.

Что ж, подумал Кривоносов, придется обещать. Пока обещать. Правда, за свои слова придется потом расплачиваться. Ладно, потом разберемся.

– Все очень просто, – примирительно заявил Кривоносов. – Обо всем этом мы могли бы договориться тогда, когда обговорили бы все остальные, более важные детали. Я собирался предложить вам по двадцать пять процентов от всех видов прибыли. Каждому – поровну. Я просто хотел предложить это в конце, – повторил он. – И мы выпили бы за это.

– Ничего, – мрачно откликнулся Иван. – У нас найдется повод выпить. Главное – договориться.

Кривоносов развел руками.

– Я все сказал.

– О'кей! – воскликнул Рубинчик. – Значит, так и решим. Я бы, конечно, не отказался и от ста процентов, но – не до жиру, быть бы, как говорится, живу.

– О'кей, – повторил за Рубинчиком Костя Белый. – Давайте перейдем к делу. Цитируя Мишу, я бы хотел спросить вас, Михаил Яковлевич: как же нам все-таки извести этого проклятого изверга?

Кривоносов молчал. Он смотрел на Ивана.

– Что? – спокойно выдержал тот его взгляд. – Чего уставился?

– Я не слышал ответа, – сказал ему Кривоносов. – Ты с нами или нет?

– Ваня! – воскликнул Миша.

– Да ладно, – недовольно проворчал Костя Белый, – это же просто бюрократизм какой-то. Слышал – не слышал…

– Ну? – не сдавался Кривоносов, продолжая ждать ответа.

– Ясное дело, – пожал плечами Твердохлебов.

– Ура, – спокойно сказал Костя Белый. – А теперь, может быть, мы перейдем к делу?

– Перейдем, – согласился Кривоносов. – Первое, что мы должны сделать…

Договорить он не успел. Снаружи, со стороны двери, послышались вдруг крики и топот бегущих ног.

– Что такое? – насторожился Кривоносов.

Словно в ответ ему прозвучал выстрел. И сразу – второй, третий…

В руке Твердохлебова моментально появился пистолет, который он тут же направил на Кривоносова.

– Ах ты, сука, – процедил он. – Купил нас, падло…

– Нет! – крикнул что было сил Кривоносов. – Я понятия не имею, что это…

В бильярдной негромко прозвучал выстрел, будто кто-то хлопнул в ладоши. На лбу Михаила Яковлевича появилась аккуратная дырочка, и он плашмя упал на спину.

Иван перевел взгляд с Рубинчика на Костю.

– Стволы есть? – спросил он.

Те утвердительно кивнули. И тут же в их руках появилось по пистолету. Иван ухмыльнулся.

– Ну, волки… – проговорил он.

Рубинчик подскочил к двери и прислушался. Шум, крики, стоны раненых… Сказал Ивану, кивнув на распростертое тело:

– Зря ты его. Не его это делишки. Не стал бы он…

– Все равно виноват, – отрезал Иван. – Раз не мог обеспечить…

– Заткнитесь, пожалуйста, – попросил их Костя Белый. – Нашли время о воровской чести говорить. Кажется, это Портнов. Но как он дознался?

– У него везде люди, – сказал Рубинчик и выругался: – Черт! Твою мать…

– Спокойней! – сказал Белый. – Дергать надо отсюда. Вы не возражаете?

– Как? – спросил Рубинчик. – Там, кажется, уже никого нет из наших людей.

– Очень просто, – ответил Костя. – Как в американских боевиках: на три-четыре выскакиваем из двери и палим во все стороны, во все, что движется. Свой, не свой – к Бениной маме. Прорвемся!

– Если выйдем, – подал голос Иван, – собираемся завтра у меня. За безопасность зуб даю.

– Идет, – согласился Костя. – Мы тебе – жизнь, а ты нам – зуб. А если серьезно – согласен.

– Я тоже, – сказал Рубинчик. – Главное сейчас – уйти отсюда. Короче, приготовились. Три-четыре!!!

Все трое одновременно навалились на дверь, взяв оружие на изготовку, но…

Дверь осталась там же, где была.

– Еще раз! – скомандовал Костя Белый. – Три-четыре!!!

И снова неудавшаяся попытка. Дверь не поддавалась.

– Что за черт! – заорал Рубинчик.

– Спокойно! – заорал Иван. – Выскочим!

– Бля!!! – вслед за ним заорал Костя Белый. – Дым!!!

Он истошно закричал и с новой силой бросился на дверь.

Дым лез из всех щелей – густой, черный, удушливый.

– Суки! – орал Рубинчик. – Откройте, твари!!!

Иван молча ломился в дверь, но, что бы они ни предпринимали, та не поддавалась.

Дыма уже было так много, что все трое кашляли и задыхались.