от Павленко ружье и деньги. Зато, когда у организации возникли проблемы с подвозом песка для строительства дорог в городе, секретарь горкома принял меры. Он дал указание начальнику милиции выделить автоинспектора, который останавливал грузовой транспорт, идущий на Борислав, для загрузки песком[356].

Вместе с тем в число 80 функционеров, «запутанных в сетях» Павленко, суд, очевидно, включил также тех, кто получал не денежные взятки, а различные подношения. В ряде случаев ценность таких подарков была сопоставима со значительной денежной взяткой. Так, управляющий Здолбуновским управлением Госбанка якобы получил от Павленко автомобиль «Москвич», управляющий Дубнинским отделением Госбанка — «Мерседес», начальник Звенигородского райотдела МГБ — автомобиль «Победа»[357].

Однако нередко натуральные формы подношений были не очень значительными и напоминали скорее практики блата, т. е. оказания взаимных услуг без ярко выраженной коррупционной составляющей. Каким образом Павленко выстраивал такие отношения, показывает пример М. Е. Шумана, одного из чиновников конторы Промбанка в Кишиневе. Как уже говорилось, он порекомендовал Павленко своему знакомому, замминистра пищевой промышленности Молдавии, как потенциального исполнителя подрядных работ. Шуман помог Павленко вполне бескорыстно. Во всяком случае, следствие не выявило иных мотивов.

В декабре 1952 года Шуман как свидетель был подвергнут в Кишиневе допросу следователем Главной военной прокуратуры. Он рассказал, что, получив помощь в поиске контракта, Павленко сразу же попытался закрепить отношения с Шуманом предложением встречных подношений. В один из дней Павленко сказал ему: «Вам, наверное, мало платят», а после этого в разговоре заметил: «В городе нет муки. Я вам муку подброшу». Шуман отказался. Больше подобных предложений Павленко ему не делал[358].

Из показаний Шумана неясно, шла ли речь о бесплатном подношении дефицитных продуктов или ему пришлось бы за них заплатить. Можно предположить, что такими приемами для начала сотрудничества Павленко пользовался неоднократно. Не удивился словам Павленко и сам Шуман. В ответ на вопрос следователя, не насторожили ли его действия Павленко, он ответил: «Для того чтобы ослабить контроль со стороны конторы промбанка, такие предложения иногда делают клиенты, поэтому предложение Павленко, я расценивал также, как попытку ослабить контроль со стороны конторы промбанка за расчетами, возглавляемой им организации с заказчиками»[359].

Это признание обыденности подношений вполне отражало советскую реальность. Павленко и его сотрудники далеко не всегда получали отказ. Следствие выявило многочисленные случаи подарков, услуг и натуральных подношений, принятых чиновниками. Самым распространенным среди них были застолья с обильным употреблением спиртного. Во время таких мероприятий завязывались и укреплялись знакомства, решались различные вопросы. Совместное употребление спиртных напитков рассматривалось как важный показатель лояльности и готовности поддерживать отношения. И, наоборот, отказ от коллективного употребления спиртного — как признак нежелания вступать в слишком тесные контакты и опасения компрометации.

Материалы следствия показали, что Павленко и его помощники регулярно организовывали застолья для хозяйственников, с которыми они работали, и для местных руководителей, на территории которых размещались строительные объекты[360]. Обычным делом были банкеты после заключения договоров[361]. Директор Тираспольского винно-коньячного завода дал такие показания о встречах с Павленко «во внеслужебной обстановке»: «…В расположении организации выпивали с ним раза два… Ездил на пляж в выходной день…», принимал Павленко и его сотрудников также дома[362]. В период реализации договоров на шахтах Мукачевского управления Павленко, как утверждали свидетели, систематически пил с его руководством в ресторане или на квартирах[363]. Подобные застолья были организованы также для руководства строительства Тираспольского стеклотарного завода, с которым был заключен контракт за несколько месяцев до разоблачения организации[364].

Для большей эффективности практик гостеприимства Павленко уделял особое внимание созданию комфортных условий в местах базирования организации. Здесь обустраивались помещения, в которых можно было не только работать, но принять и разместить гостей. Как свидетельствовал Константинов, после получения контрактов в Станиславской области Павленко поручил ему подыскать здание для нового «штаба» организации. Однако предложенный вариант в городке Болехове Павленко не понравился. Он предпочел более привлекательный, хотя и затратный проект в бальнеологическом курорте Моршине. Здесь через начальника курортного управления был получен и отремонтирован пустующий двухэтажный дом. Взамен Павленко обещал местному курортному управлению помощь транспортом и проведением дорожных работ[365].

В условиях всеобщего дефицита взятки часто давались продуктами и услугами. Для строительства личного дома управляющего Тираспольским отделением Госбанка руководители УВС выделяли автомашины и доставляли песок[366]. Начальник отдела капитального строительства Тираспольского винно-коньячного завода получал от руководителей УВС мясо, картофель, иногда питался на кухне стройплощадки[367]. Начальник погранзоны Эстонской ССР разрешил организации Павленко вывозить гравий из запретной погранзоны и получил в благодарность бочку помидор[368]. Некоторым работникам Министерства угольной промышленности Павленко подарил несколько килограммов белой муки и фрукты[369].

Не исключено, что в ряде случаев для деловых связей использовались связи руководителей УВС с женщинами. В материалах следствия упоминалось, что в Могилеве Павленко сошелся с главным бухгалтером конторы Промбанка[370]. Еще один участник организации сожительствовал с главным бухгалтером Сафоновского отделения Госбанка[371].

Все эти факты позволяют провести некоторую систематизацию контактов и связей организации Павленко с чиновниками и служащими разных уровней. Большинство таких контактов устанавливались и функционировали в рамках отношений знакомств и блата. Они были преимущественно равными и предполагали культивирование личной «дружбы» при помощи различных услуг, гостеприимства в виде застолий, эпизодических натуральных даров и/или нерегулярных денежных взяток. Над этими самыми распространенными практиками повседневных связей возвышались более редкие и иерархические патрон-клиентские отношения. В разное время Павленко старался выстраивать их прежде всего с несколькими руководителями угольной отрасли — с Датуашвили во Львове, с Вергасовым в Киеве, с работниками Министерства угольной промышленности СССР в Москве. Вместе с тем клиентелизм Павленко в каждом из этих случаев имел свою специфику и разный статус.

Особые отношения с Датуашвили были основаны в большей мере, чем в других случаях, на материальных интересах обеих сторон. Датуашвили давал Павленко возможность заработать на заказах, осуществлял поддержку оперативной деятельности организации и обеспечивал ее новыми связями с чиновниками. За эту организационно-консультативную работу и лоббирование Датуашвили получал деньги, фактически находился на службе у Павленко, хотя и нелегально. Эти материальные отношения в определенной мере выравнивали статусы Датуашвили и Павленко, особенно после того, как Павленко укрепил свое положение, а Датуашвили был переведен из Львова в Смоленскую область и утратил значительную часть своих возможностей. Скорее всего, можно говорить