Внимательно слушая, Лейт продолжал изучать схему тюрьмы. И, как обычно, в ответственный момент поглаживал драконью голову.

– Какого рода оружие у охраны? – спросил он.

– Внешний караул и службы административной зоны вооружены бластерами и игольчатыми пистолетами-парализаторами. У охраны внутри тюрьмы только парализаторы.

Кейн почувствовал, что сильно сожалеет о том, что услышал две последние фразы. На Земле, как он знал, тоже использовались некоторые паралитические вещества, и последствия от их применения оказывались далеко не приятными.

– А какими препаратами начинены иглы? – поинтересовался он.

– Паралит IX, если это вам о чем-нибудь говорит, – ответил Камерон. – Он вызывает мгновенную релаксацию мышц в месте проникновения, а затем меньше чем за минуту распространяется по всему телу. В пистолетах используются кассетные патроны, так что действует он по типу дробовика, и при выстреле вы получите минимум дюжину иголок.

– Но потом они, я полагаю, растворяются? – спросил Лейт.

– Потом да. Чтобы раствориться в крови, им требуется несколько минут.

Но поскольку парализуются в основном двигательные нервы, чувствительность почти сохраняется. А процесс растворения, как и сами уколы, достаточно болезненный.

– Необходимо ли противоядие или после реакции препарат сам выводится из организма?

– Безусловно, требуется противоядие и у нас довольно приличные запасы его. Но, к сожалению, оно само по себе является смертельным ядом, если вы не получили дозу паралита IX.

– Спасибо за информацию, мистер Камерон, – поблагодарил Лейт. – Со времени окончания войны нам еще не приходилось иметь дело с парализующим оружием.

– Разве СБ Плинри не пользуется им?

– Крайне редко. Мистер Тримейн, я хотел бы посвятить пару дней знакомству с городом. Что-то вроде осмотра достопримечательностей. Можем ли мы где-нибудь раздобыть карту и транспорт?

Стюарт Йорк сделал пометку в блокноте.

– Транспортом мы вас обеспечим, – сказал он. – И картой тоже.

Тримейн указал на папку с материалами о Хенслоу.

– У вас уже есть какие-нибудь соображения?

– Пока нет. Я хотел бы взять с собой эту папку и повнимательнее изучить материалы.

Возражений ни от кого не последовало, и Камерон, сложив бумаги, передал Лейту.

– Есть ли какие-нибудь новости о Йенсене?

– Или о других кораблях, совершивших посадку? – неожиданно дополнил Кейн.

– Другие корабли? – Тримейн настороженно посмотрел на Бакши и Камерона. – Вы что, еще кого-то ждете?

– Мы думаем, что вскорости с Плинри должен прибыть гонец, чтобы сообщить властям о нашем, столь поспешном и нежелательном, отлете, быстро заговорил Лейт. – К тому времени нам необходимо будет надежно укрыться, так как он, несомненно, приведет наши идентификационные данные.

Кейн повернулся к Лейту, но прежде чем он успел сказать, что имел в виду совсем не то, спецназовец легонько наступил ему на ногу. Кейн понял, что лучше пока прикусить язык.

Тримейн все еще хранил хмурое выражение лица.

– Понимаю, – сказал он. – Что ж, если так случится, вы можете либо остаться здесь, либо уехать в какое-нибудь наше отдаленное укрытие. А насчет вашей поездки по городу – Фуэс будет сопровождать вас в качестве гида. Если у вас больше нет никаких вопросов…

– У меня вопрос, – снова встрял Кейн.

Все присутствующие опять устремили взгляды в его стороны, а Лейт, казалось, даже напрягся.

– Подлетая к Аргенту, – невозмутимо начал Кейн, – во время сеанса связи мы слышали упоминание о военной комендатуре рекрилян. Думаю, нам необходимо зать, какова степень их вмешательства во внутренние дела планеты?

Лейт с облегчением вздохнул.

– Больше, чем нам того хотелось бы, – сообщила Салли. – Кроме шести военных баз они содержат во многих крупных городах собственные закрытые районы. Караланд не исключение. Однако просто так, на улице, вы их не встретите.

– Конечно, если в Хенслоу что-то произойдет, ситуация может резко измениться, – дополнил Фуэс. – Как-нибудь нам нужно будет отдельно поговорить о тактике рекрилян. В прифронтовых районах они, наверняка, ведут себя иначе, чем вы привыкли видеть.

– Неплохая идея, – согласился Лейт. – Я дам вам знать, если появится свободное время.

– Еще вопросы? – спросил Тримейн. – Тогда на сегодня все.

Заскрипели отодвигаемые стулья, и Йорк, сидевший рядом с Кейном, легонько тронул его за плечо.

– Насчет транспорта, какие вам больше подойдут машины – закрытые или открытые?

– Закрытые, – громко сказал Лейт, прежде чем Кейн успел открыть рот. – Если не возражаете, Хейвен спустится с вами вниз и выберет то, что нам нужно.

– Прекрасно.

Кейн злобно глянул на капрала.

– Вы что, у меня за няньку?! На некоторые вопросы я и сам в состоянии ответить!

Лейт взял его за локоть и мягко, но настойчиво повел к двери.

– Знаю, но об этом мы поговорим, когда вернемся к себе в комнату.

– Лейт…

Ноук подхватил Кейна под руку с другой стороны.

– Никогда не спорь с капралом на людях, – посоветовал спецназовец, сжимая ему предплечье. – Особенно среди незнакомых.

Фуэс ожидал их возле выхода.

– Что я могу сделать для вас в первую очередь, капрал?

– Если можно, раздобудьте несколько карт Караланда, – попросил Лейт.

– И если располагаете временем, мы хотели бы ознакомиться с ними при вашем участии.

– О'кей.

Фуэс зашагал по коридору в другую сторону, а спецназовцы вместе с Кейном вернулись в свою комнату. Как только дверь закрылась, Кейн яростно вырвался у них из рук и повернулся лицом к Лейту.

Но капрал снова заговорил первым.

– С этого момента, парень, чем меньше ты будешь разговаривать с аргентянами, тем лучше, – чувствовалось, что он долго обдумывал фразу, чтобы выразиться как можно мягче. – Делай вид, что ты сильный, молчаливый субъект, глубоко погруженный в свои собственные раздумья. Договорились?

– Ну уж нет! – заартачился Кейн. – С каких это пор я не имею права сам за себя отвечать?!

– Говорить – это не порок. Главное – знать меру. А ты чуть было не ляпнул во всеуслышанье, что Додс улетел на краденом «Корсаре».

– Ну и что?

– Во-первых, я просто приказываю тебе – ни при каких обстоятельствах не касаться этой темы. А во-вторых – никогда не болтай того, о чем тебя не спрашивают. При нынешних обстоятельствах это, в лучшем случае, глупо, а в худшем – просто самоубийство. Понял?