— Ты в порядке?

— Да, — сказала Миа. — Или скоро буду. Перестаньте обо мне тревожиться.

— Ма! Па! — сказал Зак, выходя вперед. — Мне нужно с вами поговорить.

Джуд резко подняла голову, и Лекси вдруг вспомнила передачу о природе, в которой какой-нибудь зверек наступает на ветку, а хищник внезапно вскидывается. Именно так встревоженно Джуд сейчас смотрела.

— Хочешь с нами поговорить? Что-нибудь случилось? — Она быстро поднялась, подошла к сыну.

Зак глубоко вздохнул.

— Я не поеду учиться в Калифорнию. Я хочу, чтобы мы все трое отправились в Сиэтл, в центральный местный колледж. Что скажешь, Миа? Мы могли бы снять квартиру.

Джуд окаменела.

— Что? — Майлс вскочил. — Мы оплатили твой депозит за учебу. Сумма не подлежит возврату. Черт возьми, Зак…

— А я не просил вас платить, — резко ответил Зак.

— Но ты и не просил нас не платить, — возразил Майлс. Он стоял рядом с женой, побледневшей как полотно. — Вот что я тебе скажу: я не собираюсь платить ни за какую чертову квартиру. Если хочешь упустить свой шанс, валяй, но расплачивайся сам. Посмотришь тогда, как весело будет учиться в коллед же, когда придется работать полный день и оплачивать собственные счета.

— Это несправедливо! — возмутился Зак. — Нельзя же…

— Хватит, — прошипела Джуд. Вид у нее был потрясенный. — Я просто не понимаю. Объясни нам, Зак.

— Зак, — сказала Миа, хмурясь, — значит, ты не поедешь со мной учиться?

— Я не могу ее оставить, — сказал он убитым голосом.

— А меня ты можешь оставить? Можешь? — Миа расплакалась.

— Нет. Я хочу, чтобы ты поехала с нами. Я же сказал, — ответил Зак. — Перестань, Миа…

— Какой у меня выбор? — рыдала Миа, глядя то на Зака, то на Лекси. — А ведь ты моя подруга. — И она помчалась к себе наверх.

Зак выбежал из комнаты за сестрой.

Лекси почувствовала на себе взгляд Джуд, которая явно осуждала ее, обвиняя во всем, что произошло. Лекси была готова сквозь землю провалиться.

Эта семья так много для нее сделала, так много ей дала, и вот теперь она виновата в их неприятностях. Ей понадобилась вся ее смелость, чтобы взглянуть в лицо Джуд.

— Не сердитесь на меня, — прошептала она, сжимая руки. — Прошу вас.

— Ты сама не понимаешь, что наделала, — сказала Джуд. Голос ее дрожал, в лице ни кровинки.

— Я ничего не сделала. И моей вины тут нет.

— Разве?

— Я не просила его об этом. Он сам так решил.

— Подумай о Мии, а не о себе и Заке. Ты же знаешь, какая она способная и какая застенчивая. Что, если вы на самом деле поселились бы вместе? Сколько времени прошло бы, прежде чем вы с Заком начали ее игнорировать?

— Этого бы ни за что не случилось.

— Ты так думаешь? А мне кажется, это уже произошло. — Джуд помолчала, и лицо ее немного смягчилось. — Прости! Не хочу тебя втягивать во все это. Но если они не поедут в Калифорнию, то пожалеют об этом и рано или поздно начнут винить тебя.

Лекси неприятно было слышать правду, заключавшуюся в этих словах.

— Поговори с ними, — сказала Джуд, так крепко сжимая руку Лекси, что у нее побелели костяшки.

Лекси хотела отказаться, сославшись на то, что сама не знает, как поступить, но она знала. Некоторые шаги очевидны. Она уже совершила одну ошибку, рискнула своей дружбой с Мией, чуть не лишившись расположения всей семьи. А потом, как сейчас, например, ее ослепили любовь и желание. Но больше такой ошибки она не повторит.

Лекси развернулась, пересекла комнату, внезапно показавшуюся ей огромной, и стала подниматься наверх по лестнице. Оба были в комнате Мии — стояли друг напротив друга, как статуи, и молчали.

— Привет, — сказала Лекси.

Они повернулись одновременно с абсолютно одинаковым выражением лица.

— Как бы мне хотелось быть сильной, — сказала Миа.

— Ты сильнее, чем думаешь, — сказала Лекси, входя в комнату. Зак протянул к ней руку, но она увернулась. — Но сейчас речь не о том.

Миа начала плакать.

— Я так мечтала об университете Южной Калифорнии!

— Ты можешь поехать туда и без меня, — сказал Зак, и Лекси чуть его не расцеловала за такие слова, но она услышала, как дрогнул его голос, увидела раскаяние во взгляде.

— Я бы, кажется, убила за возможность учиться в Южнокалифорнийском университете, — тихо сказала Лекси. — Я бы все отдала. — Она смотрела то на одну, то на другого и поражалась их схожести. — Вам, ребята, нельзя отказываться от всего только потому, что у меня другие возможности. Я вам не позволю.

Она видела, какую боль причинила Заку, но в то же время он испытал облегчение. Лекси прерывисто вздохнула. Да, он любил ее. Но и сестру любил тоже, а еще он хотел, чтобы им гордились родители. И будущее себе обеспечить также необходимо. Все это он мог сделать в Южнокалифорнийском университете. Лекси вымученно улыбнулась.

— Хватит об этом. Вы вдвоем отправитесь в Южную Калифорнию. Я останусь зажигать в местном колледже. Будем видеться во время каникул.

— У нас будет целый месяц на Рождество, — сказала Миа. В иное время она бы улыбнулась, но сейчас вид у нее был убитый, не меньше чем у Лекси.

Наверное, это и есть взросление, когда отсекаешь от себя мечты, чтобы оставаться практичным.

— Нам будет тебя не хватать, — сказала Миа. Зак стоял рядом и смотрел уныло, даже с отчаянием, но тоже чувствовал облегчение. Его просто загнали в угол.

— Разлука ничего не изменит, — сказала Лекси, но все трое понимали, что это не так.

Решение принято. И ничего уже нельзя изменить.

Следующие несколько дней Джуд чувствовала себя не совсем уверенно, хотя все вроде бы складывалось удачно: Лекси каким-то образом удалось убедить Зака не ломать планы. Следовало бы считать, что дело завершилось самым удовлетворительным образом, так оно и было, но, как случается со всеми компромиссами, каждый при этом что-то потерял. Дом словно дал трещину, в нем поселилась горькая обида. Джуд не могла припомнить, когда Зак так на нее сердился. Зак, ее сговорчивый, ласковый мальчик, превратился в мрачного, злобного юношу, который сидел, развалившись, на стуле и что-то бурчал в ответ. Он открыто выражал таким образом недовольство сестрой и матерью — и, может быть, даже Лекси, кто знает? — и хотел, чтобы все об этом знали.

Джуд пыталась не докучать ему. Все эти дни она ходила вокруг него на цыпочках, проявляла преувеличенную заботу, но ей это давалось нелегко. Она физически не могла быть в неладах с детьми. Прошлой ночью она почти не спала, все думала об этом. Лежала в кровати, смотрела не мигая в потолок и вела воображаемые разговоры, каждый из которых заканчивался смехом, и ее сын становился прежним — преданным братом, любящим сыном, хорошим учеником. Иногда он даже говорил: «Я понимаю, что мы очень молоды, мам, не волнуйся так, все нормально, спасибо…»