— Ты что это, чудной, что ли? — спросила женщина, пока не растревожившаяся всерьез. Бывали у нее любовнички и такого свойства, что без пут на подвиги собраться не могли.

— Сейчас увидишь, — пообещал Марк, перемещаясь за спину Солы и продолжая опутывать ее руки веревкой.

Одна петля обхватила талию, вторая прижала к сосенке бедра, третья вновь скользнула вверх.

— Я так не то что пошевелиться — вздохнуть не смогу, — пожаловалась женщина, когда ее шея оказалась примотана к стволу несколькими витками веревки.

— А тебе дышать и не нужно будет, — сказал мужчина, отступая назад и словно любуясь делом рук своих.

Сола попробовала дернуться, но путы держали крепко. Крепче, чем нужно для любви.

— Ты уж побыстрее давай, а то утро уже скоро на двор придет.

— Да, скоро… — Марк задрал голову, вглядываясь в небо между высокими кронами. — Мне пора.

— Иди, — разрешил чей-то тихий, шепчущий голос, и теперь Сола вздрогнула по-настоящему. Но страх пришел чуть позже, когда из-за кустов, окружавших поляну, выступила вперед фигура, закутанная в плащ.

— Я вернусь после полудня, — сказал мужчина.

— Приходи к хижине.

Марк кивнул и бесшумно вернулся на тропу, а странная незнакомка — Сола была уверена, что это женщина, уж больно тонкой и маленькой была фигура, — подошла к пленнице и откинула капюшон плаща.

Сола открыла рот, чтобы истошно закричать, увидев белые пятна глаз и лоскуты гниющей кожи, еле удерживающиеся на черепе, но мервячка накрыла губы женщины своими. Первое прикосновение показалось невыносимо ледяным и пронизало тело пленницы дрожью с ног до головы, и все же было очень коротким. А следом пришло забвение.

* * *

Конрад оглядел строй работников, приготовившихся к отправлению на болота, и не досчитался одного.

Вернее, одной. Женщина по имени Сола, признанная своими товарками за главную, не пришла на поверку.

— Где она? — спросил сквайр, не обращаясь к кому-то отдельно.

— Так спит, наверное, — неуверенно предположил один из работников.

— Не, не спит, — возразил другой. — Ее постель пустая стояла.

— Может, в село ушла спозаранку? Я видел, она на двор еще до рассвета вышла, — вспомнил третий.

Подобные отлучки случались. Конрад недовольно цыкнул зубом и сурово посмотрел на строй:

— Раз не углядели, работы, приходящиеся на ее долю, выполнять будете. Вслед за своими!

Раздавшийся ропот звучал тихо и недолго, вместе с обещаниями прибить провинившуюся.

— Поискать ее? — предложил Марк.

— Сама придет. А я ее тут подожду, — пообещал сквайр.

Работники чуть оживились, уже воображая, какие кары просыплются на Солу, но болото не ждало, и ватага уныло зашагала по лесной тропе. Конрад проводил своих людей взглядом, а сам вернулся в дом, чтобы заморить усталость бессонной ночи хотя бы короткой дремотой.

Проснулся он спустя часа два, когда солнце уже вовсю карабкалось по небосводу. Обошел дворовые пристройки. Сола так и не вернулась. Неужели надумала сбежать, как Бетта? Нашла нового покупателя? Только бы не очередного эльфа или, того хуже, орка. Придется заняться поисками.

Конрад достал из потайного кармана кошеля бледно-голубой мутноватый кристалл на длинном ремешке и зашел в пристройку, где в числе прочих женщин ночевала пропавшая.

А вот и ее постель. В лучшем месте, у окна. Незаправленная, но это и хорошо. Сквайр подержал амулет над кроватью, пока тот из голубого не стал ярко-синим, а потом двинулся во двор. Пришлось немного покружить, выходя на след беглянки, но четверти часа хватило, чтобы понять: женщина ушла куда-то в лес по одной из троп, лучами расходящихся от поместья. Конрад подхватил неснаряженного «шершня», который все принимали за странный посох, и, сверившись с кристаллом, ступил на нужную тропу.

По большому счету, амулет можно было убирать обратно: на хвое ясно просматривались следы. Причем следы двоих, а не одного. Правда, тот, кто шел рядом с Солой, похоже, имел хорошую привычку таиться, потому что так и норовил все время поставить ступню на твердую поверхность только самым краем, и отпечатки получались размазанными, такими, что определить, кому они принадлежали, не представлялось невозможным.

Конрад невольно пожалел, что амулет, которым его столь щедро наделили, теперь должен был не меньше суток очищаться от ауры женщины, а за это время второй след потеряет свою полезность. Ну да ладно. Если удастся отыскать беглянку, уж он ее расспросит. Обо всем.

Тропа кружила по лесу, все дальше уходя от обжитых мест, правда, не приближаясь к болоту, а словно огибая его, и стелилась под ноги столь охотно, что сквайр едва не пропустил то место, где следы женщины заканчивались. Оборвались прямо посреди дороги… Куда же она делась? Пришлось снова доставать амулет и качать кристалл над кустами по обе стороны тропы. Ага, шагнула направо. Что ж, отправимся за ней.

Конрад раздвинул ветки, пробираясь на маленькую, но очень уютную поляну, и еле сумел удержаться от смачного ругательства, увидев, куда его привели путеводные чары.

Сола была здесь. Была еще утром, а теперь то, что осталось от нее, женщиной больше называться не могло. На веревках, обмотанных вокруг сосенки, висело тело, несомненно, мертвое, но такое, каких сквайр не видел даже в бытность свою ассасином.

Походило на то, что здесь кто-то пировал, причем делал это с чувством, толком и совершенно не опасаясь быть застигнутым врасплох. Но кому могло понадобиться резать человеческую плоть на кусочки? На кожаные ленточки с тонким слоем мяса, оставлявшие после себя нечто, больше всего напоминающее освежеванную тушу, над которой теперь роились громадные полчища мух?

Если бы на трупе не были до сих пор видны остатки приметного Солиного платья, да не свисал бы с облепленной пожирателями падали кулон, Конрад бы усомнился в том, что нашел свою пропажу, потому что прочих отличительных черт у трупа не было. Даже волосы были сняты вместе с кожей, обнажая череп.

По людским законам тело следовало бы упокоить так, чтобы умершая не стала потом добычей Мортис, но сквайр не стал ничего трогать. Вдруг убийца надумает вернуться? Тогда отсутствие жертвы растревожит его и заставит затаиться. А так есть шанс добраться до душегуба скорее, чем он найдет себе новую дурочку. Сола ведь наверняка пошла за ним, прельщенная или парой монет, или возможностью утолить свою женскую жажду, в этом Конрад не сомневался, потому что часто выслушивал от селян жалобы о непристойно ведущей себя работнице. Вот кто-то и воспользовался. Но кто?

Разрезы были сделаны коротким лезвием, вроде того, каким пользуются травницы, это становилось понятным, если предположить, сколько мяса было срезано. Но вряд ли мужчина, а Солу конечно же заманил в лес именно мужчина, стал бы брать в руки такое орудие. Да и привязывать ее зачем понадобилось? Убийце достаточно было придушить жертву или ткнуть ножом под ребра.