Подобные опыты подлинности среди подделок мы часто наблюдаем в нашей повседневной жизни. Как бизнес-романтики мы наслаждаемся ношением различных масок. Сказки братьев Гримм, Венецианский карнавал и Марди Гра, Хеллоуин, Бэтмен, хакерская сеть Anonymous – во всех этих ситуациях мы получаем возможность ускользнуть не только от других, но и от себя самих. Они волшебным образом превращают нас из людей в изображения. Мировые религии уже давно поняли это и использовали маски для изображения архетипичных ролей человека. Таким образом, маски остаются на линии разлома, между буквальным и символическим, утилитарным и трансцендентным. Их надевают для физической защиты – фехтование, кислородные маски или медицинские, которые мы уже привыкли видеть в Азии как средство борьбы с загрязнением воздуха. Они остаются также инструментом маскировки и театрального действа.

В качестве потребителей мы надеваем маски и пробуем различные роли, когда входим в помещения магазинов, покупаем продукты, услуги, культурные мероприятия и воздаем почести брендам. Ральф Лаурен, парень из Бронкса, к примеру, знаменит тем, что приглашал клиентов примерить маску истинного модника среди богачей.

На рабочих местах мы все носим маски. Наше выступление состоит в решении задач и достижении целей, чаще всего поставленных не нами. Но мы разыгрываем свое собственное повествование. Подобные представления стали существенными для оценки наших рабочих навыков. Экономика знания автоматизировала многие из конкретных задач и оставила нам только размытое пространство субъективного: формирование восприятия; выстраивание и развитие отношений; управление собственной репутацией; накопление и деление молчаливым знанием; зарабатывание уважения, популярности, авторитета и влияния. Как пишет Мэтью Кроуфорд в своей книге «Магазинный класс как духовная сила» («Crawford Shop Class as Soulcraft»), мы стали «работниками символического знания»{170}:

«Менеджер должен принимать решения и отвечать за них. Но они могут быть в любой момент отменены тем, кто занимает положение выше в цепочке. Для карьеры важно, чтобы такие отмены не выглядели вашим поражением. Вы должны тратить много времени на управление тем, что окружающие думают о вас».

Если немного преувеличить, то можно сказать, что теперь мы – это не то, что мы делаем или творим, а то, что о нас думают другие. Мы теперь такие, какими нас любят или боятся. Мы такие, о каких нас не говорят. И это имеет далеко идущие последствия. В результате мы скатываемся все дальше от того чувства удовлетворения, которое испытываем, выполняя свою собственную работу. Поскольку мы постоянно работаем с календарем, причинно-следственным списком дел «на исполнение», то единственный способ что-то сделать – это жить в соответствии с собственным брендом, показывать и рассказывать миру о своих достижениях. Это очень переменчивая и зыбкая территория, и многим из нас потребуется помощь другого человека, чтобы пройти по ней.

В результате мы носим маски на работе и выполняем соответствующие ритуалы, придающие защиту нашей хрупкой идентичности: думаем обо всех еженедельных, ежемесячных, ежеквартальных отчетах; регулярно отмечаемся в книге прихода-ухода; участвуем в ежедневных общих стоячих совещаниях команд по развитию продукта; ищем убежища где-то вдали от работы.

Подумайте обо всех специальных комиссиях, рабочих группах и советах, созданных не для более широкого распределения власти, а для формулирования нескольких этапов нашей деятельности. А еще вспомните о графиках роста, которые придумали умные подразделения по работе с персоналом для того, чтобы создать пространство для актуализации наших различных идентичностей, зачастую колеблющихся между «статусом» (например, «старший партнер» или «главный») и «ролью» (лидер в сфере ретейла, региональный менеджер по маркетингу). Некоторые работники интеллектуальной сферы видят в таких ритуалах болото корпоративной бюрократии, но бизнес-романтики стараются извлечь из каждого возможность развития различных сторон своей личности. Иерархия зачастую сглаживает различия, но сегодня существует больше чем когда-либо возможностей для интеллектуального труда, другими словами – для маскировки наших действий.

Желание выбиться из общих рядов нашло свое отражение в инструментах, придуманных социальными сетями.

Один венчурный стартап, остроумно названный Somewhere («где-то»), стремится заменить сеть LinkedIn и более привычные резюме. Это немного напоминает Pinterest для профессионалов. Somewhere – это визуальная поисковая платформа для предприятий. Отдельные личности или команды постят картинки и фрагменты, рассказывая историю своей работы, и таким образом они делятся информацией о том, что им нравится, а что не нравится делать. Somewhere позволяет пользователям представлять себя как неоднозначных, сложных людей со страстями, эмоциями и эстетическими предпочтениями. Эти нарративы связывают их с другими профессионалами, настроенными подобным образом. Если походить по сайту Somewhere, то немедленно становится очевидно, что презентация «работающего себя» – это эстетическое произведение. Все притворяются! Карьеры представляются как что-то двойственное и развивающееся, а профессиональная идентичность воспроизводится через меняющуюся личность. Сооснователь Somewhere Джастин Макмюррей говорил мне:

«Люди на работе ведут удивительную жизнь. Мы надеемся, что поможем им приоткрыть рабочий мир, заглянуть за кулисы, найти вдохновение и партнеров, с которыми им бы хотелось работать».

Разумеется, не все работы в мире эстетически привлекательны и вызывают немедленное восхищение. В 2005 году Джордж Нактриб, кино– и телепродюсер, а также современный художник, представлял материал для биогенетической фирмы Amgen и получил очень интересный эстетический опыт.

«Мы сидели в обычном кабинете без окон с рядами дверей, – рассказывал он. – Во время совещаний там считалось совершенно нормальным, что человек стоит перед своей презентацией и просто зачитывает слайды слово в слово. И никто даже не сказал, что это ужасный способ донесения информации».

Этот опыт вкупе с долгой историей художественного творчества привел Нактриба к созданию своего альтер эго, Стива Мюссельмана, и на 100 % фейковой корпорации YD Industries (YDI), выпускающей все что угодно: от контрацептивной губки динозавра и детских масляных снеков до говядины из питающихся тофу быков. Мюссельман регулярно проводит семинары на театральных площадках Лос-Анджелеса и Сан-Франциско, заявляя, например, такие темы: «Как провалиться» и «Успех YDI». Они дают всю необходимую подготовку, проводя сессии мозговых штурмов.

Все это могло бы звучать чистой сатирой, нацеленной на творческие круги, если бы опыт Нактриба не обрел популярность и среди деловых людей. Живя в Сан-Франциско, центре культуры стартапов, Нактриб понял, что тонкий канат, по которому семинары идут между реальностью и вымыслом, создает плодотворное игровое пространство для исследования инновационного процесса. Недавно он создал команду вместе с бывшим продюсером из дизайнерской фирмы IDEO для проведения семинаров по стартапам.