— Нет, Такер. Пока ничего. От нас требуют инвестицию в счет будущего.

После еще одной паузы Макдэниел ответил:

— Я смогу, наверное, выделить шесть… ну восемь тысяч.

— И все?

— А сколько же, черт возьми, ему надо?

— Я веду переговоры.

— Дело в том, что мы еще не совсем определились с уровнем важности этого дела, Фред. Преступник захватил нас врасплох.

Дельрею вдруг стало ясно, что Макдэниел не желает тратить деньги. Он перевел основные средства на свой проект «Сигинт» и на группы, работавшие с ним. И естественно, первое, из чего он вытряс деньги, был бюджет, выделяемый на тайную агентуру.

— Начни с шести тысяч. Посмотри, что он тебе может предложить. Сумма немалая. Возможно, я смогу наскрести девять или десять тысяч.

— Такер, я практически уверен, что он может добыть очень ценную информацию.

— Ну что же, вначале все-таки надо получить какие-то доказательства… Минутку… Мне по другому телефону звонят из технико-информационной группы. Извини. У меня с ними срочный разговор.

Щелчок отключения.

Дельрей захлопнул телефон и несколько мгновений стоял, тупо уставившись на дерево. До него с разных сторон доносились обрывки чьих-то фраз:

— Она, конечно, возбудилась, но знаешь, что-то было с ней не так и у нас ничего не вышло… Нет, это не календарь майя, возможно, Нострадамус… Они все просрали… Эй, где ты был, скотина?..

Но на самом деле в голове у Фреда звучал голос одного его товарища по работе в ФБР, который уже много лет назад сказал ему: «Никаких проблем, Фред. Я съезжу за тебя». И отправился в командировку, в которую должен был ехать Дельрей.

И потом ему вспомнился голос его тогдашнего начальника из нью-йоркского офиса, который двумя днями позже сбивчиво и с огромным трудом сообщил Дельрею, что его товарищ погиб во время устроенного террористами взрыва в федеральном здании в Оклахома-Сити. Он находился в конференц-зале — там, где вместо него должен был быть Дельрей.

И в то мгновение Фред Дельрей, сидевший в другом конференц-зале, уютном, безопасном, с кондиционированным воздухом, расположенном очень далеко от дымящегося кратера, поглотившего множество человеческих жизней, принял важное решение: теперь главным приоритетом в его служебной деятельности будет беспощадное преследование террористов и всех тех, кто убивает невинных людей во имя каких-то абстрактных идеалов, политических, религиозных и каких угодно других.

Да, Макдэниел его оттесняет на обочину. Он просто не принимает его всерьез. Однако Дельрей не собирался ему мстить или доказывать преимущества ведения расследования старыми методами.

Он стремился к одному — остановить самое страшное зло: убийство невинных людей.

Он вернулся к Уильяму Бренту, сел рядом и произнес:

— Согласен. Сто тысяч.

Они обменялись номерами мобильных телефонов, которые выбросят через день-два. Дельрей взглянул на часы.

— Сегодня вечером. На Вашингтон-сквер. Рядом с юридическим факультетом, у шахматных досок.

— В девять? — уточнил Брент.

— Лучше в девять тридцать.

Дельрей встал и по правилам работы с информаторами ушел из парка первым, а Уильям Брент еще какое-то время оставался сидеть на скамейке, делая вид, что читает газету или созерцает вяз Кришны.

Или размышляет над тем, как лучше потратить деньги.

Но тайный агент очень скоро остался далеко позади, а Фред Дельрей задумался над тактикой, которую ему следует применить, какую окраску хамелеона на сей раз предпочесть. Почему-то он был уверен, что на этот раз у него все выгорит. Недаром Фред оттачивал свои способности на протяжении многих лет.

Просто ему никогда раньше не приходило в голову, что он когда-нибудь воспользуется ими, чтобы ограбить своего работодателя — американское правительство и американский народ — на сто тысяч долларов.

Амелия Сакс следовала за Чарли Соммерсом в его кабинет на противоположной стороне «Котла» в комплексе зданий компании «Алгонкин». Она чувствовала, как с каждым шагом по тому сложному пути, которым они шли, становилось все жарче. И все громче становился грохот, наполнявший коридоры.

Амелия ни при каких обстоятельствах не нашла бы обратной дороги. Вверх по лестницам, потом снова вниз — по другим лестницам. Следуя за Соммерсом, она отправляла и получала текстовые сообщения по своему мобильному, но когда они стали спускаться все ниже и ниже, ей пришлось сосредоточиться на цели их пути. Коридоры становились все менее уютными и приобретали все более индустриальный облик. Наконец связь на мобильном и вовсе пропала, и телефон пришлось убрать.

Температура поднялась еще выше.

Соммерс остановился у толстой двери, рядом с которой располагалась полка для шлемов.

— Беспокоитесь за свои волосы? — спросил он, пытаясь перекричать сильный грохот по другую сторону двери.

— Мне бы не хотелось их потерять, — ответила Амелия. — И только.

— Им предстоит немного взлохматиться. Здесь самый короткий путь в мой кабинет.

— Чем короче, тем лучше. Я тороплюсь.

Она схватила шлем и нахлобучила на голову.

— Готовы?

— Думаю, что да. А что там за дверью?

Соммерс задумался на мгновение, а потом сказал:

— Ад.

И кивком пригласил ее войти.

Сакс вспомнила тело Луиса Мартина, испещренное крошечными ранами словно горошинами. Дыхание у нее участилось, и она вдруг почувствовала, что рука, потянувшаяся было к дверной ручке, вдруг застыла. Однако Амелия сделала над собой усилие, крепко сжала ручку и открыла тяжелую стальную дверь.

Да уж, действительно ад! Все в наличии: огонь, сера и прочее.

Температура в помещении зашкаливала. Она явно перевалила за сорок градусов, и Сакс почувствовала не только болезненное покалывание на коже, но и неожиданное уменьшение боли в суставах, так как жара немного успокоила ее артрит.

Время было уже довольно позднее: около восьми часов вечера, — но здесь оказалось много рабочих. Потребность в электричестве в течение дня меняется, но полностью никогда не исчезает.

Тускло освещенное огромное помещение примерно двести футов высотой было заполнено лесами и бесчисленным количеством самого разнообразного оборудования. В центре находилось несколько массивных машин светло-зеленого цвета. Самая большая из них была довольно крупной, с закругленным верхом и напоминала здоровенный дом из гофрированного железа. Из нее выходило множество труб, трубок и проводов.

— Это наша МОМ,[4]— сообщил Соммерс, указывая на нее. — М-О-М. Мидвестский операционный механизм. Изготовлен в 60-е годы в Гэри, штат Индиана.