Почти лишенная одежды особь, на груди и животе которой выделялись светлыми пятнами несколько пар сосков, склонилась над двумя из подстреленных противников и что-то завывала, стуча лапой в увешанный мелкими косточками бубен. И Олегу очень не нравилось то, как шевелились раненые, в чьих движениях с каждой секундой было все больше и больше осмысленности. Еще чуть-чуть — и они, скорее всего, встанут на ноги. А тогда преимущество однозначно окажется на стороне собакоголовых.

Пошевелиться у спеленатого по рукам и ногам боевого мага второго ранга не получалось. Выдать более-менее убойное заклинание из такого положения — тоже. Может, одного раненого он и добьет, но вот вражеская ведьма тогда точно нанесет пленнику контрольный удар. Он и в сознании-то до сих пор только потому, что является целителем, любого другого та молния если и не убила бы, так лишила сознания или превратила в агонизирующий кусок недожаренного мяса. А проверять результаты своего заклятия женщина-гнолл не стала, ибо слишком ее заботила судьба подстреленных сородичей. Поскольку чаще всего охотничьи группы этих дикарей формировались по семейному признаку, то те, скорее всего, были ее братьями, мужьями или даже детьми. Родителями — вряд ли, седины в шерсти нет, а долгим сроком жизни представители этой расы похвастаться не могли.

— Четвертый, я сейчас пережгу сеть у твоих рук, а ты кидай гранату в эту троицу. Знаю, что они к нам слишком близко, но лучше уж осколки и ударная волна, чем котел или приправы к шашлыку. — Олег предпочел бы освободиться в первую очередь сам, но, видимо, в нем опознали командира и чародея, а потому забросали наибольшим количеством сетей. Времени на то, чтобы уничтожить их при помощи пирокинеза, скорее всего, не хватило бы. Тем более слабоват он еще в этом искусстве, но уж на то, чтобы испортить несколько кожаных ремней, которые отчаянно дергал в попытках порвать Петр, и поджечь фитиль взрывного устройства, должно было хватить и такой малости. А потом он попробует снова нацелить револьвер при помощи телекинеза.

— Аккуратнее, ваше ведьмажество!.. — взвыл стрелец пару секунд спустя, когда Олег не сумел толком сфокусироваться и случайно задел его руки. — Без пальцев же оставите! Чем тогда гранату бросать буду?!

Третий и Идрис лишились оружия, когда возомнивший себя бессмертным гнолл сознательно подставился под удары бердышей и схватился лапами за застрявшие в его теле лезвия. Герой, понятное дело, уже спустя несколько секунд слег от кровопотери, но его соплеменник, воспользовавшись замешательством людей, рубанул одного из них по плечу, а второго по спине, оставив глубокие и опасные раны. Оставшиеся стрельцы встали спиной к спине и еще сопротивлялись натиску противников, но было понятно, что долго они против чудовищного напора и звериной ярости просто не протянут. К счастью, прежде чем их успели прирезать, граната все-таки оказалась просунута сквозь ячейки сети. И Четвертый даже смог довольно ловко катнуть ее в нужном направлении, а Олег еще и направил движение пустотелого шара с взрывчаткой, после того как поджег фитиль.

«Есть ведь в армии уже нормальные запалы. Есть. Я видел и даже пользовался… — печально подумал он, провожая взглядом так и норовящее увязнуть в снегу оружие. Если бы огонек на кончике шнура вдруг потух после соприкосновения с растаявшей от его тепла водой, то вовсе не факт, что у целителя получилось бы запалить его снова. — Ну почему их не направляют в наш гарнизон, вместо этого допотопного убожества?! Понимаю, что тут место ссылки… Но есть же разница между неудобствами службы и ее же неэффективностью!»

Один из исцеляемых гноллов, который уже успешно встал на ноги, пусть и опираясь на близлежащее дерево, грозно зарычал. Шаманка развернулась со скоростью змеи, которой отдавили хвост, злобно оскалилась, вскинула бубен… И саданула молнией по почти достигнувшему ее ног железному шару. Дитя дикого леса, она, видимо, плохо была знакома с таким достижением цивилизации, как взрывчатка. Иначе использовала бы телекинез, гидрокинез, призыв духов — да что угодно, хоть вульгарный удар лапой без всякой магии. Но только не то, что может привести к детонации гранаты. Изорванные тела нелюдей разлетелись в стороны, теряя по пути выбитые ударной волной глаза, куски оторвавшейся шкуры, мех из своих ветхих одеяний и срезанные осколками пальцы. Если они еще и были живы, то оставались такими очень недолго, секунд пять или шесть.

В плечо Олегу толкнулся кусок горячего металла, пробивший за счет своей высокой скорости форменную куртку, но легкое ранение торса смутить целителя не могло. Четвертому тоже досталось и тоже не смертельно, судя по громкости, с которой тот начал ругаться и богохульствовать. А вот испуганно и болезненно охнувший поначалу Ефим все еще молчал, что было весьма нехорошим знаком. Оставшиеся относительно целыми гноллы-бойцы, которых, к сожалению, взрыв гранаты не зацепил, отскочили от стрельцов на пару метров, переглянулись и кинулись бежать со всех лап. Прихватив по пути несколько лежащих на снегу ремней, крепящихся к сетям.

— Меня прет!.. в смысле, меня прут! — заорал Олег, которого тащило волоком по сугробам. Под пальцами, которыми он пытался цепляться за снег, неожиданно оказалось нечто, пахнущее кровью и цветами. Ладонь шаманки. Похоже, при жизни данная особа, по меркам страшноватых гноллов, являлась признанной модницей, раз пользовалась таким изобретением цивилизации, как духи. Или это был просто репеллент, отгоняющий каких-нибудь сибирских тварей, а приятный аромат являлся лишь побочным эффектом от применения данного состава? — Сделайте что-нибудь, идиоты! Упрут же командира, собаки страшные!

Револьвер, который он так и не успел поднять, остался слишком далеко для телекинетического захвата. А создавать боевые заклятия мешал недостаток концентрации, ведь сложновато сосредоточиться, когда здоровенные прямоходящие волки волокут тебя прямо через кусты, непроизвольно стуча тобой как минимум об каждое третье из попадающихся на пути деревьев. Увы, стрельцы помочь ему не могли — им бы самим кто помог. Мраны, пронаблюдавшие за схваткой из партера на ветвях деревьев, решили выразить свое горячее одобрение увиденному представлению. Только вместо одобрительного похлопывания по плечу злобные птички за неимением рук решили показать окружающим свои эмоции при помощи укола хвостового жала. А потому оставшиеся дееспособными солдаты из последних сил отмахивались от кружащих вокруг них ворон-мутантов, защищая себя и своих раненых товарищей. Даже выпустить Ефима и Четвертого из сетей у них возможности не было.

Поняв, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, Олег все же постарался сосредоточиться и сделать что-нибудь со своими похитителями при помощи волшебства. Поскольку лучше всего ему давалась целительская магия, в связи с частой практикой, то в гноллов летели то криво сформированные болевые проклятия, то паралич. Они выли, спотыкались, падали, но сеть не бросали. Более того, один из псоглавцев подскочил к своему пленнику и попытался его оглушить ударом по голове, но как раз в этот момент по-прежнему барахтающийся в сети Ефим смог добраться до револьвера и выпалить в направлении убегающих нелюдей. И даже почти попасть: пуля сорвала кусок коры из елки, росшей всего в полуметре от цели. Выругавшись почти по-русски — во всяком случае, знакомые корни некоторых слов и упоминание какой-то там матери Олег среди рыка разобрал, — нелюдь решил пока отложить экзекуцию и лишить пленника сознания после того, как окажется вне зоны обстрела. Скорее всего, так бы и завершилась судьба еще одного человека, сдуру сунувшегося в леса Сибири за добычей, но тут случилось чудо. Страшненькое, кровавое и не такое уж и большое, ну да других от этого мира ожидать не приходилось.