Кристин улыбнулась с некоторой долей самоиронии.

– Джордан говорит мне тоже самое. Но это не утешает, знаешь ли. Но надеюсь, что все и в самом деле будет хорошо. Но вот и наш чай.

Горничная, миленькая пухленькая мексиканка, внесла поднос с небольшим фарфоровым чайником с кипятком, чайничком для заварки, двумя чашками и большой тарелкой с соблазнительно пахнущей домашней выпечкой.

Составив все на чайном столике красного дерева, она сделала книксен и почтительно спросила:

– Не нужно ли еще чего-нибудь?

Софи сдержанно попросила:

– Сообщите нам, пожалуйста, когда из кабинета ДжиДжи выйдет мистер Клейтон.

Горничная кивнула головой, еще раз сделала книксен и поспешила выполнить поручение.

Налив чаю себе и матери, Софи подала Кристен чашку и принялась молча пить чай, внимательно прислушиваясь к звукам в коридоре. Внезапно хихикнув, спросила у Кристин:

– Мама, ты не знаешь, на нашей конюшне еще порют провинившихся?

– Как в начале прошлого века? Неужели ты думаешь, что твой отец распорядится высечь твоего жениха, своего будущего зятя? Не думаю, что Джордан на это пойдет. Хотя и считаю, что Клейтон вполне заслужил добротную порку.

Софи отрывисто вздохнула, но возразить не решилась. Она до сих пор помнила тот ужас, который испытала во время похищения. А что же в это время пережили ее родители? Тем более беременная мать? Хорошо, что все обошлось, но гнев ДжиДжи вполне оправдан.

Но время шло, а в доме не было слышно ни шороха. Софи вконец извелась.

– Боже мой! Что там отец делает со Стивеном? Может быть, мне стоит вмешаться?

Кристен отрицательно взмахнула рукой.

– И не вздумай! Эти южные джентльмены такие щепетильные! Если ты дашь понять, что они не хозяева в собственном доме, жди беды! Их хрупкое «эго» этого не выдержит!

Пожав плечами, Софи отвернулась. Да уж, хорошо, что Стивен не принадлежит к этим так называемым «южным джентльменам»!

Прошел еще час, и она, не выдержав, решительно встала и пошла к отцовскому кабинету. Кристин даже не пыталась ее отговорить. Но не успела Софи пересечь холл, чтобы подняться по лестнице в другое крыло здания, как ей навстречу спустилась запыхавшаяся горничная.

– Мисс! Сеньор вышел из кабинета! – от волнения она даже изъясняться стала по-испански. – Он идет сюда!

Вслед за ней широкими шагами по лестнице сбежал Клейтон. Не обращая внимания на горничную, он подхватил Софи и неистово завертел вокруг себя. У девушки закружилась голова, и она была вынуждена вцепиться в его плечи, закрыв глаза.

Быстро поцеловав Софи в губы, Стивен гордо заявил, не скрывая торжества:

– Ты теперь моя! Хотя, признаю, это было более чем трудно. У твоего отца тяжелый нрав, любовь моя.

Софи в ответ насмешливо переспросила:

– Тяжелый нрав? И ты не можешь подобрать для определения его характера слова поточнее?

Стивен коротко хохотнул.

– Могу. Но, поскольку мы теперь родственники, то не буду. Он мне почти отец, а отцов нужно уважать. Хотя про моего родного отца он, как выяснилось, знает множество пикантных подробностей, и сравнивает меня с ним. Честно говоря, мне стоило большого труда держать свои мысли при себе и не вступать с ним в пикировку. Но у меня была благородная цель, и ради нее я вытерпел все.

Софи прекрасно представляла, что мог в праведном раже наговорить Джордан, и успокаивающе поцеловала Стивена в щеку. Это произвело самый неожиданный эффект. Он выпустил ее из рук и сделала шаг назад. Сухо попросил:

– Дорогая, не делай этого до свадьбы! Хотя она и назначена на ноябрь, но до нее еще целый месяц. Не знаю, как я его переживу. Мне велено отправляться в Нью-Йорк и приехать сюда только за пару дней до торжества. Да и то остановиться в гостинице в Джексонвилле, а не здесь. В общем, сплошной экстрим, но зато я сегодня же могу подать объявления о помолвке во все газеты.

Софи пораженно спросила:

– Но как тебе удалось добиться всего месячного срока?

У Клейтона глаза загорелись хищным блеском.

– Просто я намекнул твоему отцу, что он вполне может стать дедом, гм, несколько раньше положенного срока, и попросил не затягивать помолвку.

Софи покраснела. Почему-то эта возможность не приходила ей в голову, но Стивен был прав, они и думали предохраняться. Решив оставить опасную тему в стороне, перевела разговор:

– Но неужели ты не будешь приезжать к нам хотя бы на выходные? Или не хочешь ссориться с отцом?

– Приеду, конечно. Но ты представляешь, какая это будет для меня мука? Нам же не разрешено встречаться наедине.

Софи стало смешно, в голосе Стивена и впрямь слышалось подлинное страдание. Тихо пообещала:

– Стивен, в парке столько укромных уголков, что всегда можно найти один, где нас никто не увидит.

Встрепенувшись, он быстро попросил:

– Может быть, ты покажешь мне парк прямо сейчас? Видит Бог, мне чрезвычайно нужна хотя бы краткая передышка. После обеда встречаются наши адвокаты и начинают обсуждать пункты брачного договора.

Софи удивилась.

– А нам нужен брачный договор?

Клейтон пренебрежительно передернул плечами.

– Это идея твоего отца, а не моя. Я вообще отказался от твоего приданого. Но мистер Джаром в свойственной ему высокомерной манере заявил, что приданое он дает тебе, а вовсе не мне. Так что составлять договор будут наши юристы, а подписывать – мы с тобой.

– Остается надеяться, что он будет достаточно к тебе лоялен.

Стивен проникновенно заглянул ей в глаза.

– Мне все равно. Главное, чтобы ты, наконец, была со мной. Знаешь, прожить два года в раю, а потом в одночасье его лишиться, это уж слишком. И я не знаю, как пережить этот месяц. Боюсь, что для меня он будет длиться дольше, чем столетие.

Софи тихо призналась:

– Для меня тоже.

Стивен сделал порывистый шаг к ней, намереваясь обнять, но тут горничная испуганно прошептала:

– Осторожнее! Сюда идет мистер Джаром!

Они замерли, и вовремя, – по лестнице спускался Джордан. Вид у него был сердитый и озабоченный.

– Ну, Софи, если ты и в самом деле решила выйти замуж за этого идиота…

Стивен перевел на нее умоляющий взгляд. Почувствовав его неуверенность, Софи широко улыбнулась и твердо заявила:

– Да, папа.

Скривив губы в неодобрительной усмешке, мистер Джаром согласился:

– Ладно. Но я настаиваю на полугодовой помолвке.

Содрогнувшись, Клейтон возопил:

– Но мы же договорились на месяце, сэр!