Мороцкий протер тележку от пыли старым шерстяным платком, спрятал его в карман куртки и кивнул мне: мол, садись.

– Ты шутишь! – неуверенно возразила я. – Мне садиться в тележку?

– А что? – искренне удивился Карл. – Мы с Пэрри друг друга катали.

– Когда это? – заинтересовалась я, убежденная, что такое могло случиться как минимум лет пять назад, когда рыжик еще не был таким серьезным почти доктором.

– Зимой, после Нового года. Когда всякую мишуру на помойку отвозили, – охотно пояснил он.

– Ну-у… э-э… – замялась я. – Так он же…

– Карина тоже не брезгует, – ухмыльнулся Карл, поняв, в чем суть моего замешательства. – Недавно сама упрашивала отвезти ее таким образом на пикник.

– Это Карина-то? – недоверчиво переспросила я.

Воображение сразу же нарисовало картину: Карина гордо возлежит на тележке в шляпе с большими полями и солнечных очках. Выглядела она, между прочим, крайне элегантно.

– Ох, Китти, Пэрри ты неплохо изучила, а Карину еще не очень-то понимаешь, – со смешком ответил Мороцкий, пока я решительно садилась на телегу: пример Карины, нарисованный воображением, убедил меня в том, что это весьма достойный и подходящий способ передвижения. – Между прочим, в Греции на пляже она в меня медузами бросалась! – наябедничал начальник, катя тележку с пассажиром к началу рынка. Потом подумал и добавил: – Правда, я первый начал… но она тоже бросалась!

Я хохотнула и покачала головой. Нет, я верила, что Карл не выдумывает, просто прикинула, насколько вероятно, что у меня тоже когда-нибудь сложатся такие же восхитительно безумные отношения, как у них с Кариной. Когда нам с Каспером станет под шестьдесят, будем ли мы кататься в тележке и бросаться медузами друг в друга на пляже? Будем ли мы с Каспером вообще вместе? Вот в чем вопрос.

Как бы там ни было, стоило нам въехать на рынок, я все-таки слезла с тележки. Ну правда, неловко как-то. Карл покачал головой, но не стал возражать, а только предложил приступить к «охоте». Некоторые торговцы сами были готовы отнести наши покупки, куда нам будет угодно, так что несколько раз я водила их к машине, чтобы загрузить большие партии сразу в нее.

Сколько разных вещей было на прилавках! Прямо-таки всё, что можно вообразить: и старинные коралловые бусы, и новенькие китайские подделки под коралловые бусы, чашки, расписанные под «гжель», – все до одной с отбитыми ручками, огромная супница без крышки, целая коллекция старых трехколесных велосипедов, полный комплект потускневших доспехов, корзинка с шерстяной пряжей, возле которой я, кажется, даже сумела рассмотреть настойчивую моль. Очень трудно было сфокусироваться именно на книгах, хотелось пощупать все эти штучки – и сокровища, и откровенный хлам.

Я рискнула примерить роскошную пиратскую шляпу с пышными перьями, надеясь, что не подхвачу вшей от ее предыдущего носителя, но она шилась явно для кого-то с головой размером с тыкву. Карл же присмотрел английскую вазу в подарок Карине, оставил меня с тележкой и лично понес в машину на вытянутых руках свое сокровище, обернутое множеством слоев пузырчатой пленки.

Пока он устраивал вазу поудобнее (надеюсь, что не на мое место), один торговец предложил мне большую партию книг практически бесплатно – все они были без переплетов. «Внучек оторвал», по его словам. Воздержавшись от комментария, что за такое внучку впору оторвать пакостные ручонки, я сгрузила книги в тележку и продолжила поиски. Скоро ко мне присоединился Мороцкий.

– О, Китти, что это? – удивился он, рассматривая одну книгу из только что купленных мной. – Такие даже просто почитать не берут!

– Я хочу попробовать сделать переплеты сама, мне Карина рассказывала, как они с девчонками в детстве оформляли свои дневники, – пояснила я.

– Зачем тебе эта возня? Тут же штук пятьдесят, ты с ними до осени не справишься!

– Ну пожалуйста! – взмолилась я. – Он все равно за бесценок продавал, а у меня классная идея. Все получится, вот увидишь!

– Ну, смотри сама, – нехотя согласился начальник. – Приспичило тебе маяться…

Я понимала его недоверие: мы оба не очень-то любили возиться с потрепанными книгами. Карл, наверное, опасался, что мне это занятие быстро наскучит и я его заброшу. Но мне действительно казалось, что я могу подарить этим произведениям новую жизнь, я даже придумала, какие именно обложки сделаю для некоторых из них. К тому же мне определенно требовалось трудоемкое занятие, которое сумеет надолго отвлечь меня от мыслей о Каспере.

Кстати, о Каспере. В одном магазинчике я приметила вещичку, которая точно должна была ему понравиться: огромные настенные часы с римскими цифрами.

– О, смотри! – потянула я Карла за рукав. – Вот бы Касперу такие!

– Эти? – удивился он. – Они же насквозь ржавые! Или ты и их хочешь отреставрировать?

– Нет, ты не понимаешь! – Я подбежала к часам и потрогала ветхие стрелки. Ничего, не отваливались. – Весь смысл именно в том, что они такие старые и ржавые. Они как бы еще раз напоминают о неумолимости времени!

– Ты думаешь, ему нужна такая громоздкая и бесполезная штука? Возьми лучше… – Карл выудил из кучи металлического хлама замысловатую подставку под зонты, – вот это. Пусть поставит у себя в кабинете, выглядит солидно.

– Нет, у него такие были, – ответила я. – Кас говорил, из-за них его любимый зонт ржавыми пятнами взялся. А похожие часы мы видели в одном кафе. Он еще посмеялся, мол, если такие повесить в приемной, сразу можно будет вычислять типов с обсессивно-компульсивными расстройствами: их нерабочие и ржавые часы просто из себя выводят. Не знаю, всерьез он это сказал или пошутил, но часы ему понравятся, я уверена.

– Тогда берем, – согласился Карл.

Я заплатила торговцу, а он помог мне аккуратно обернуть циферблат пленкой, чтобы можно было нести их под мышкой.

– Так, здесь мы, кажется, закончили. – Карл посмотрел на часы, затем взялся за ручку тележки и направился обратно к машине.

Нести огромные часы с круглым циферблатом было ужасно неудобно: я и так и эдак пыталась за них ухватиться, но они полностью заслоняли обзор. Тогда я аккуратно водрузила их на голову и поспешила следом за Карлом, словно гигантский гриб, придерживающий шляпку руками.

– А где он будет вешать эти часы? – поинтересовался Карл, когда мы уже загружали добычу в фургончик. – В «Шарите» или у Штайнера? Может, нет смысла отправлять их ему? Пусть уже здесь дождутся…

– Ну-у… я не знаю, собирается ли он переезжать в Брюгге, – нехотя отозвалась я: тема была скользкой. – Не знаю, дал ли он ответ профессору.

– Как так? – поразился Карл, на минуту даже перестав выстраивать книжные пирамидки. – Пора бы уже решить: либо он переезжает в Брюгге, либо ты в Берлин.

– Ну, я точно в Берлин не собираюсь… – потупилась я. – Что мне там делать?.. А он пусть сам решает.

– Но как же? Что же это за отношения такие? – возмутился Мороцкий. – Чтобы встречаться с девушкой, нужно как минимум находиться с ней в одном городе! Я еще могу понять, что сейчас он учится, но потом ведь не будет никаких препятствий!