Да уж, с зеркалами надо завязывать. Смотреться в них было приятно только в теле пирата, да и то недолго. Неожиданно меня охватила такая тоска, что захотелось выть. И я завыл.

Блин! Даже самому стало страшно, а на другом берегу кто-то ломанулся сквозь заросли, подальше от воющего монстра. Тело затрясла мелкая дрожь, и опять выступили те самые пупырышки. Паника начала захлестывать с головой.

Успокойся!

Я закрыл глаза и постарался представить, что я опять Иван Боев, сижу на продавленном диване в квартире родителей. Все мое при мне – и руки с минимумом мышц и бледной от офисной жизни кожей, и начинающий округляться живот, и не самая глупая голова, поросшая вечно торчащими в разные стороны темно-каштановыми волосами.

Это – я, и даже в теле монстра я останусь собой. Во что бы то ни стало! Всем, мать вашу, назло!

Стало немного легче. Открыв глаза, я вновь увидел чужой мир и упиравшиеся в камень чужие руки. Вновь ощутил вселенную нечеловечески чуткими органами. Но все же я – это я, несмотря на оболочку. Жалко, конечно, и слабых рук, и выпестованного посиделками с друзьями животика, но пережить такую потерю вполне можно.

Ну что ж, вперед – зарабатывать право на жизнь вне камня. А способ выбраться из этой пятой точки мира я найду. Обязательно.

До места, где можно забраться на гигантскую «ступеньку» обрыва, пришлось бежать километров десять. Это было одновременно хорошо и плохо. С одной стороны – тяжко, а с другой – если я знаю этот расклад, а мои враги нет, – можно на нем неплохо сыграть.

И все же до края плато я не добежал. Когда скалистый обрыв уменьшился метров до десяти, на глаза попалась явно рукотворная тропа – кто-то выбил в скале узкую дорожку, иногда переходящую в ступени. Выбил давно, потому что и ступени, и дорожка местами сильно осыпались, но пройти все же можно, а это экономило километра три пути.

Сверху на плато рос такой же лес, но с той разницей, что здесь почти не было кустов. Передо мной открылось живописнейшее место с вековыми деревьями и огромными валунами серого цвета, неожиданно появляющимися из-за частокола древесных стволов. Эдакий попавший в реальность из голливудских фильмов эльфийский лес. Вот только эльфов здесь не было, зато были дари.

Дабы не терять времени, я направился в сторону реки, срезая угол, но так и не дошел до нее. Едва уловимый звон тетивы заставил меня резко присесть, и буквально над головой в толстую ветку вонзился короткий арбалетный болт.

Три шага в сторону, а затем рывок вперед. В щель между огромными валунами пришлось буквально ввинчиваться, но это дало свои плоды.

Одетый в странный цветастый комбинезон человек взводил арбалет, а его напарник, одетый не менее нелепо, особенно для прогулок в лесу, водил своим оружием в поиске пропавшей цели. Меня он почувствовал только тогда, когда правый клинок уже покинул ножны и через секунду должен был воткнуться в его спину. Но произошло нечто неожиданное: мой противник успел повернуться и тут же рухнул на колени. Его напарник повторил это действо, а я остался стоять с нелепым видом, сжимая в руке так и не попробовавший крови клинок.

– Простите, господин. Мы не знали, что это вы. Мы готовы расстаться с жизнью по вашему приказу, – затараторил на имперском языке парень с рыжей, явно крашеной шевелюрой.

Оба одетых как клоуны человека тут же достали длинные кинжалы и выжидающе уставились на меня.

Ничего не понимаю. Что это за самураи, блин, такие?

Максимум, что я мог сделать, – это отрицательно покачать головой. Рыжий тут же оживился и спрятал кинжал.

– Позвольте проводить вас в лагерь, господин?

Угодливый тон, раболепная поза. Что здесь происходит?

Все прояснилось уже через минуту, но не полностью. Парни действительно оказались клоунами. После моего согласного кивка Рыжий побежал впереди, а его напарник остался на посту. Буквально через десяток метров мы обогнули очередной валун и вышли к развалинам гигантского замка. Издалека этот архитектурный ансамбль не был заметен по простой причине – все выше второго этажа было разрушено.

На площади между зданиями, которые сейчас больше напоминали горы битого камня, расположился бродячий цирк в прямом смысле этого слова – десятка два практически одинаковых коробкообразных возков, запряженных флегматично жующими траву волами. Большая часть возков была клетками с разнообразным зверьем, а меньшая представляла собой жилые вагончики с дверками и лесенками наверх. Все это было разрисовано цветными пятнами веселых оттенков. Из общей картины выбивались лишь два глухих возка с большой дверью в задней части. Дверь закрывалась снаружи на массивный засов.

Между возками бегали ярко одетые люди, создавая привычную атмосферу для бродячего цирка. Только нигде не было видно женщин и детей, а также не слышно смеха. Что вкупе с серьезными лицами «клоунов» создавало атмосферу ужастика.

В стороне от площади виднелось очень широкое здание, от которого остался лишь первый этаж с мраморной лестницей, ведущей на несуществующий второй ярус. Между обрубками стен второго этажа виднелись отблески пламени большого костра. Именно туда и направлялся мой провожатый.

Когда мы проходили рядом с фургонами, мне удалось рассмотреть обитателей клеток. Это оказался настоящий парад монстров. Там был огромный зверь, похожий на дикого кабана, не считая того, что прямо из щетинистого тела в разные стороны у него росли большие костяные шипы, к тому же любой матерый секач как минимум вдвое уступал этому чудовищу. Дальше шел настоящий перистый змей, как в индейских преданиях, – большая змея, практически ничем не отличающаяся от обычного удава, вдруг зашипела и резко, словно зонтик, раскрыла оперение, явно не уступающее по пестроте фазаньему хвосту. Обычная горилла, похоже, была обычной только для меня. Несмотря на всю ее флегму, мой провожатый обошел клетку с солидным запасом. К тому же пол под гориллой был усеян костями.

Да уж – это вам не земная поедательница бананов.

В последнем фургоне-клетке сидела уже знакомая мне пятнистая кошка. Как и все кошачьи, она обладала непредсказуемым характером. Вот сидит и блаженно жмурится на вечернее солнце, а вот – стремительно прыгает вперед с жутким шипением. Провожатый дернулся от испуга, но я не мог себе этого позволить, к тому же догадался об ее намерениях за секунду до прыжка – если честно, то сам не понимаю как. Поэтому мне удалось сохранить самообладание, несмотря на то что о надежности клетки человек знал больше меня.

Кошка всем своим весом врезалась в железные прутья и тут же отскочила обратно, вновь блаженно жмурясь на солнце, будто говоря: «Не получилось – и не надо».

Рассмотреть остальных животных не удалось, хотя и очень хотелось: не останавливать же провожатого для экскурсии.

Еще одно происшествие случилось, когда мы проходили возле трех отдельно стоящих фургонов: двух «воронков» и одного жилого. Очень крепкий с виду, запертый на засов фургон вдруг содрогнулся от удара. Вслед за этим кто-то начал колотить в стену второго. Провожатый испуганно втянул голову в плечи и ускорил шаг. Я тоже не стал задерживаться, хотя было интересно – кто же там такой нервный. Можно было заглянуть в память дари, но развязка близка, и в предстоящем бою головная боль могла стать роковой.