— Тогда взгляну на комнату Рика, — сказала я. — Если в ней не слишком дымно, буду жить там. В конце концов, умер он не в комнате.

— Верно, — согласилась Сильвия. — Притом она проветривалась. Вот, возьмите ключ. Если она вам не понравится, буду звонить по другим гостиницам в этом районе.

Комната Рика выглядела замечательно, но как сказала Сильвия, там слегка пахло дымом и сыростью. «Сойдет», — сказала я себе.

— А, Эмиль, — сказала я, когда Сен-Лоран вошел в вестибюль. — Я надеялась увидеть вас. Хочу попросить об одолжении.

— Надеюсь, смогу помочь. В чем нужда? — спросил он.

— Не дадите ли на время свою лупу?

— Пожалуйста, — ответил он, доставая ее из кармана. — Сами проверяете какой-то антиквариат?

— Не совсем, — ответила я. — Лупу сейчас верну.

* * *

Придя в свою комнату, я сняла с лампы абажур и положила молоток на стол. Осмотрела его со всех сторон, осторожно поворачивая, потом поднесла лупу к одному углу. К поверхности прилип крохотный волосок, удерживала его, как я решила, кровь. Я осторожно положила молоток в большой пластиковый пакет. Орудие убийства найдено. Я позвонила Клайву.

— Клайв, думаю, нам нужно отправить всех домой.

— Лара, о чем ты говоришь?

— Думаю, Рик Рейнолдс был убит. Я…

— Почему ты так решила? — перебил он.

— У меня было сновидение, настоящий кошмар, а потом…

— Лара! Ты понимаешь, как это звучит? Я слышал, подобные вещи случаются с женщинами твоего возраста.

— Клайв! Дай мне договорить! Женщины моего возраста! Я разговаривала с Робом Лучкой, и он сказал мне, что происходит с головами людей, когда они ныряют в бассейн таким образом. Повреждения Рика были несовместимы с нырянием. Он получил удар по затылку.

— Может быть, он нырял спиной вперед, делал сальто или еще что-то?

— Вряд ли. Думаю, его ударили по голове, и кажется, я нашла орудие убийства. Только подумай, Клайв: если мы не отправим их домой, и с кем-то что-то случится, это падет на наши головы.

— Что говорит тамошняя полиция?

— Да ничего, — нехотя ответила я. — Полицейские по-прежнему считают, что смерть Рика была случайностью.

Клайв немного помолчал.

— Лара, тебе придется как следует взять дело в свои руки. Понимаю, тебе трудно заботиться обо всех, но то, что ты предлагаешь, безумие. Подумай как следует. Если мы отправим всех домой, то обанкротимся. Мы заранее оплатили стоимость авиабилетов и гостиницы, кроме того, нам придется платить штраф за перемену рейса. Нас могут привлечь к суду за нарушение контракта. Как мы объясним, почему все отменяем, если, по версии полицейских, эта смерть была совершенно случайной? Скажем, что ты видела дурной сон? Понимаешь, как это звучит?

— Ты прав, — сказала я. — Мы, женщины определенного возраста, паникуем из-за пустяков. Пойду к группе.

* * *

— Почему Кэтрин перебирается в отдельную комнату? — спросила потом Сьюзи. — Мне казалось, мы прекрасно ладим. Я понимаю, мы разные и все такое, но она очень славная, и… не знаю. Видимо, она меня недолюбливает.

— Сьюзи, — сказала я, — вы не трогали вещей Кэтрин? Может, примеряли ее одежду или пользовались ее косметикой?

Говорить об этом тактично не было возможности.

— Нет-нет! — возмущенно ответила Сьюзи. — Воспользовалась только ее средством против загара, когда куда-то задевала свое. Но я сперва спросила у Кэтрин разрешения, и она позволила. Мы очень старались держать наши вещи по отдельности. Да и все равно, ее одежда не подошла бы мне, так ведь? Это было правдой.

— Вы не приносили в комнату крокетный молоток? — спросила я.

На лице Сьюзи появилось недоуменное выражение.

— С какой стати?

— Не замечали, чтобы ваши вещи оказывались не на месте или выглядели так, будто с ними что-то делали?

— Служащие слегка поправляют мои вещи, когда убирают комнату, — ответила она. — Я не особенно аккуратна. Все дело в этом? Она не может терпеть моего беспорядка?

— Сьюзи, я не знаю, в чем дело, — ответила я. — Может, Кэтрин из тех людей, которым необходима отдельная комната?

— Придется мне платить больше, раз остаюсь одна в комнате? — спросила Сьюзи. — Я не особенно богата.

— Не беспокойтесь, — успокоила я ее. — Дополнительной платы не будет. Мы позаботимся обо всем. Думаю, вам нужно забыть обо всем этом и наслаждаться оставшимися днями тура.

— Конечно, — сказала Сьюзи, но вид у нее был очень обиженным.

* * *

Следов блокнота Кристи по-прежнему не было. Я нашла нож Марлен с выкидным лезвием. Он торчал между плитками там, где кончался плавательный бассейн и начинался сад. Значит, Марлен была там, но это не означало, что она убийца. В конце концов, Рик не был заколот.

Я долго и напряженно думала о том, где может быть блокнот. Вероятность была ничтожной, но проверить стоило. Я подошла к книжному шкафу в гостиной и открыла стеклянную дверцу. Там были десятки томов, несколько книг в красивых старых кожаных переплетах и два ряда популярных книжек на нескольких языках в бумажных обложках, многие, видимо, были оставлены различными постояльцами.

Я оглядела полки, потом протянула руку к корешку одной из книг. Это был в самом деле блокнот Кристи. Я быстро пролистала его. Список исчез.

* * *

— А теперь, леди и джентльмены, я с большим удовольствием открываю наш фольклорный вечер в ресторане «Les Oliviers», — сказал ведущий. — Меня зовут Тарик. Пожалуйста, расслабьтесь и наслаждайтесь представлением. Первым делом мы услышим так называемый малуф. Это очень древняя музыкальная традиция, уходящая корнями в Испанию девятого века, — объяснял Тарик, — в ней сочетаются музыка Ближнего Востока и андалусские мотивы. Ее принесли в Северную Африку мусульмане и евреи, бежавшие из христианской Испании с двенадцатого по пятнадцатый век. Теперь мы считаем ее своей национальной музыкой и очень ею гордимся.

Наша группа заняла главную террасу ресторана, в конце ее установили временные подмостки. На верхней террасе несколько посетителей передвинулись к барьеру, чтобы видеть и слышать происходящее. Свет ненадолго погасили, потом включили снова, и мы увидели группу музыкантов в красно-золотистой одежде, с ними были двое певцов, мужчина и женщина. Началась музыка, исполняемая на арабской лютне, рубабе, двухструнной скрипке, цитре и двух или трех различных барабанах. Экзотичная, она как будто нравилась членам нашей группы. Азиза выглядела бледной, но Кертис уговорил жену пойти, и музыка как будто взбадривала ее.

Через несколько минут представление приняло иной оборот, появились исполнительницы танца живота, и ритм стал быстрее. Вскоре Тарик пригласил добровольцев, и Бетти, Сьюзи, Честити и Бен появились на сцене, их стали учить этому танцу. Джимми закрыл глаза, когда Бетти, оживленная и раскрасневшаяся, в свою очередь завернулась в вуаль и закружилась.