Андрей краем глаза уловил какое-то движение справа от себя, повернул голову и увидел толстую тетку, недовольно раздувающую ноздри вслед Темке Савину, его соседу по лестничной площадке.

— Андрюха, привет!!! Ты что тут делаешь?

Тема был не человек, а сплошной восклицательный знак. Он говорил много, быстро и шумно, все время чему-то радовался или удивлялся и оглушал неподготовленного человека в первые три минуты разговора.

— Отец просил передать кое-кому документы. — Андрей показал Теме папку. — А ты что здесь забыл?

— У меня же практика!

— В Белом доме?

— Ага. Разве я не говорил? Мэр предложил лучшим студентам пройти практику в администрации. Здорово, да? Может, и работенка какая подвернется. Представляешь, как классно здесь работать? Добрышевский — просто чумовой мужик! Вот у кого есть чему поучиться!

— Если его переизберут, — вырвалось у Андрея.

Тема вытаращил глаза, от чего стал выглядеть глупо.

— Ты в этом сомневаешься? Знаешь, какой у него рейтинг? Выборы вообще можно не устраивать!

— Для будущего работника администрации ты рассуждаешь очень недемократично, — заметил Андрей.

Тема смешался:

— Не… ну я в том плане, что…

Договорить он не успел. Словно невидимая рябь пробежала по воздуху, посылая сигналы тревоги тем, кто умел их воспринимать. Охранники вытянулись в струнку, женщины бросили причесываться у большого зеркала, мужчины перестали разговаривать.

— Владимир Григорьевич идет, — прошептал Артем, устремив на лифт благоговейный взор.

Это действительно был Добрышевский. Из лифта вместе с ним вышла худющая женщина нервного вида…

— Его помощница, — тихо пояснил Тема.

…и двое крепких ребят в темных костюмах.

— Телохранители, — послышалось из того же источника.

Мэр шел быстро и что-то говорил помощнице, та сосредоточенно слушала и на ходу делала пометки в блокноте. Телохранители держались поодаль. За все время правления Добрышевского на него не то что не покушались, даже помидором гнилым не бросили.

Владимир Григорьевич вихрем промчался к выходу. Охранник едва успел подскочить и распахнуть перед ним дверь. Блеск белозубой улыбки, взмах рукой на прощание, и дверь закрылась за Добрышевским и его телохранителями.

— Я бы хотел… как он… — восхищенно выдохнул Тема.

Андрея передернуло от отвращения. Нет будущего у города, где образцом для подражания является кто-то вроде Добрышевского.

— Ладно, Тем, приятно было пообщаться. Мне пора. — Андрей протянул руку.

Тема вдруг погрустнел:

— Я, наверное, тоже пойду. Остальные давно домой ушли.

— А ты чего ждал? Когда Добрышевский уйдет?

Тема покачал головой, зачем-то оглянулся на лифт и с видимой неохотой пробормотал:

— Девчонку одну. Мы договаривались пойти в кино… Ты ее, случайно, где-нибудь в здании не видел? — поинтересовался Тема с надеждой. — Обалденная блондинка с длинными волосами. Вместе со мной практику проходит.

— Нет, не видел.

У Темы вытянулось лицо, он стал удивительно похож на брошенную собаку.

— Плюнь на нее, она тебя не стоит, — из мужской солидарности сказал Андрей.

Про себя он удивлялся самонадеянности Темы. С его внешностью рассчитывать на взаимность «обалденной блондинки» было, по меньшей мере, недальновидно.

— Думаешь, больше ждать не сто… — начал Тема, но осекся на полуслове.

Глаза его заблестели, губы разъехались в недоброй усмешке, крылья крупного носа затрепетали. Брошенная собака исчезла как по мановению волшебной палочки, уступив место хищнику из парка юрского периода.

Обалденная блондинка соизволила появиться, догадался Андрей.

— Черт, куда ты пропала? Я тебя третий час дожидаюсь! — завопил Тема.

Андрей обернулся. На последней ступеньке лестницы застыла девушка. Действительно «обалденная» и действительно «блондинка». Она явно не рассчитывала на то, что Тема выдержит пытку ожиданием, и теперь смотрела на него в полной растерянности.

Что-то в душе Андрея дрогнуло, затрепыхало, заставило его опустить глаза и сосредоточиться на плитах пола. Светло-серая, темно-серая, снова светлая, но уже с бордовой окантовкой… И костюм на ней серый. Красивая девушка. Слишком красивая для Савина. Тема наглец и болтун и, может быть, добьется своего…

Андрей покосился на увлеченную разговором парочку. Тема что-то говорил, по обыкновению громко и быстро, девушка пыталась вставить хоть слово, но не могла вклиниться в бурный поток Теминого монолога.

Внезапно она подняла голову, и Андрей встретился с ней глазами. Он тут же снова отвернулся, злясь на свою застенчивость и нерешительность. Что ему делать? Уйти? Остаться? Напроситься на знакомство? Тема, при всех недостатках, далеко не дурак и вряд ли захочет знакомить с ним девушку, на которую имеет виды. Нет, самое разумное тихонько уйти и притвориться, что не было этого неудачного визита в Белый дом, унизительного разговора с Добрышевским и девушки с облаком золотистых волос…

Андрей почти дошел до двери, когда услышал за собой дробный стук каблучков и нежный женский голос:

— Молодой человек, подождите, пожалуйста!.. Молодой человек…

Он обернулся на всякий случай, чтобы убедиться, что обращаются не к нему, и чуть не столкнулся с Теминой «обалденной блондинкой». Вблизи она была еще лучше, чем издалека. Светло-серые глаза смотрели на него с живым любопытством и беспричинной радостью, словно он был ее давним знакомым.

По всем правилам Андрей должен был что-то сказать, но язык крепко прилип к гортани, и все, что он мог, — стоять и смотреть.

Ему казалось, что прошла целая вечность с того момента, как девушка окликнула его. Вечность, за которую он успел рассмотреть и аккуратную родинку на ее щеке, и завитки пушистых волос, и необыкновенно длинные и густые ресницы. Успел вдохнуть еле уловимый аромат ее духов, искупаться в блеске доброжелательных глаз…

На самом деле его вечность не продлилась и секунды, а вопрос, который задала девушка, моментально заставил Андрея забыть и о ресницах, и о кудряшках, и о самых прекрасных глазах на свете.

— Скажите, пожалуйста, это вы предлагали Добрышевскому финансировать раскопки в районе Дома культуры?

Маринка была так счастлива, вырвавшись из плена мэрского кабинета, что совершенно забыла о Теме и не вспоминала о нем до тех пор, пока он не выпрыгнул перед ней, как чертик из коробочки. Нужно было срочно придумать что-то в свое оправдание, но, просидев два часа на подоконнике, Маринка не хотела разыгрывать перед Артемом раскаяние или сожаление.