Без четверти двенадцать сдержанное народное гудение сменилось сдержанным гулом. Затем на площадь с ревом выкатил караван. Няни отдали честь. Караван по пандусу въехал на платформу и резко взял влево.

— Теперь смотрите, — сказал Эль Гусано с притворным зевком.

Перед этим Кассиан, Эль Гусано и Пропавшие Дети Нянягуа старательно размазали смазку на том самом месте, где караван должен был резко взять влево.

— Иии! — закричал Эль Гусано. — Я ГЕНИЙ!

Зловещие черные фургоны неожиданно превратились в зловещих черных фигуристок. Они мотались из стороны в сторону, полностью потеряв управление. Они снесли одиннадцать пальм и с грохотом взорвавшейся бомбы врезались в дальнюю стену Большого Народного Дворца. Церемониальную платформу заволокло дымом. Толпа охнула.

— Я такой крутой, — сказал Эль Гусано.

С минуты на минуту толпа расхохочется, и дело будет в шляпе…

Но толпа не расхохоталась. Наоборот, она протяжно и испуганно вздохнула. Из дыма вынырнули две машины — всё еще на ходу. Бронированный фургон с короной и трейлер. Под брезентом на трейлере скрывался какой-то гигантский аппарат. Колеса у обеих машин были с большими шипами и поэтому не проскальзывали. Машины остановились у края платформы. Няни принялись снимать с трейлера загадочный аппарат. Другие Няни устанавливали посреди платформы гигантский золоченый трон.

— Спокойно, — сказала Маргаритка. — Старуха обречена.

— Ей крышка, — сказала Примула.

— Да-а, — сказал Кассиан. Но вид аппарата ему не понравился. Совсем не понравился.

* * *

Крошки подошли поближе. Примула навострила уши.

— Что это за звук? — сказала она. Со стороны фургона доносился плач, тихий и как будто далекий. — Там, — сказала она.

— В фургоне кто-то хнычет, — сказал Эль Гусано, презиравший слабость. — Вон она, идет.

— Заткните уши, — велела Маргаритка, раздавая затычки.

По обе стороны платформы встали на караул две высоченные Няни. А на середину глупыми маленькими шажками вышла глупая мелкая фигурка — Няня Фатум. Она подошла к микрофону.

— Кхе-кхе, — произнесла она тонким дребезжащим голосом. — Странная нынче погода для этого времени года.

По Главной площади пронесся странный шелест: десятки тысяч людей очень вежливо прошептали, что, кажется, дождь собирается.

— Безобразие, — сказала Ла Нянья, обводя толпу фарфоровыми голубыми глазами. — Безобразие, безобразие!

Маргаритка поежилась. Температура на площади упала на двадцать градусов.

— Вы были плохими, — сказала Ла Нянья. — Вы изводили свою Няню! Другие Няни поставили бы вас в угол, коленями на горох. Но ваша Няня милостива. Я сделаю то, что сделаю, потому что вынуждена это сделать. И мне это огорчительнее, чем вам. — Она замурлыкала, как чудовищная кошка. — Дети мои, у меня есть планы на ваш счет. Чудесные планы, вы будете в восторрррге.

Зачарованная публика радостно кивала.

— А почему на нас не действует? — спросила Примула.

— Потому что у нас в ушах затычки, — сказала Маргаритка, прочтя ее вопрос по губам.

— Чего? — сказал Кассиан.

— Вот мой план, — сказала Няня Фатум. — Хватит с нас правительств. Мы не любим Хунт. Они недостойны.

— Недостойны, — бормотнула толпа.

— Я покидаю вас, чтобы провести приятный отпуск на море, — сказала Ла Нянья. — После плаванья я, может быть, вернусь. Тем временем мои Няни присмотрят за вами и позаботятся о вашей безопасности. Главой государства будет лицо королевской крови, потому что короли очень важные. И я подобрала вам достойного Короля.

— Достойного, достойного, — забормотала толпа.

— Видите, что у нее под мышкой? — спросила Маргаритка.

— Чтоб мне провалиться, — сказал Пит Фраер, прочтя ее вопрос по губам.

— Это Королевский Михаил, — сказала Примула, тоже прочтя вопрос по губам.

— А где же Старшой? — спросил Кассиан.

— Пррравитель коррролевского пррроисхождения, — раскатисто пророкотала Няня Фатум. — Из семьи, ррррожденной прррравить. Дамы и господа или, лучше сказать, подданные, приветствуйте вашего нового Монарха.

— ТА, ТА, — раздался голос. — ЭТО БУТУ Я. — Из бронированного фургона с короной вылезло громоздкое существо в военном мундире, с островерхим шлемом на голове, с блестящим орденом Трески и Вулкана на груди и со слезами на толстых щеках.

— Народ Нянягуа, — завопила Ла Нянья. — Мой послушный народ, который обещает больше никогда не безобразничать. Имею честь представить тебе Его Августейшее, Милостивое и Благородное Высочество Короля Беовульфа Первого!

— Ох! — выдохнул Народ. Нелепая фигура нового Короля как будто несколько ослабила чары Няни Фатум.

— Вы ищете нужные слова, — тихим и угрожающим голосом произнесла Ла Нянья. — И я их вам подскажу: «Ура! Да здравствует!» — Она поманила Старшого пальцем. — Выйди вперед, Ваше Королевское Высочество. Сядь на трон, и Няня Фатум возложит на тебя корону!

— ГТЕ МОЙ МИХАЭЛЬ? — оглушительным голосом выкрикнул Старший Механик.

— Позже, — прошипела Ла Нянья. — Когда ты дашь своей Няне нужненькое.

— Я ХОЧУ ЕГО! — крикнул Старшой.

Толпа зашевелилась. Нянины чары определенно рассеивались. Крошки вынули затычки из ушей.

— Это мы еще посмотрим, — сказала Няня Фатум — А ну-ка, все успокоились!

Температура на площади снова понизилась.

Неожиданно Пит Фраер, стоявший рядом с Маргариткой, сорвался с места и молнией взлетел на платформу. Головой вперед, как нападающий в регби, он бросился к Няне Фатум и выхватил у нее из-под мышки Королевского Михаила. Няня завопила: «Охрана! Охрана!», и с обеих сторон на Пита накинулись два десятка Нянь. Внезапно из кучи-малы вылетело маленькое бурое существо. Оно пролетело по воздуху над Кассианом, тот протянул руку, подпрыгнул, поймал его и помчался к набережной, где стояли катера с «Клептомана». Он бежал, лавируя между ногами, и кричал:

— Старшой! Михаил у меня! Идите возьмите!

— МИХАЭЭЭЭЭЛЬ! — взревел Старшой и грузно потопал за Кассианом.

— Стоять! — крикнула Няня Фатум.

Народ мычал, как обалделое стадо.

Кассиан не остановился.

— Лови! — Он швырнул Королевского Михаила Старшому и белкой вскарабкался на осветительную вышку. Оттуда он увидел, как Старшой протянул руки, пытаясь поймать своего любимца.

— Отличный пас, — сказала Примула Маргаритке.

Она поторопилась, читатель.

С левого края платформы клетчатой молнией ринулась одна из Нянь. Она пронеслась перед носом Старшого, пересекла платформу и врезалась в стену. Посыпались кирпичи. Няня затихла.