— Приятно было познакомиться, — сказала Маргаритка и стала что-то писать на бумажке. — Наши наилучшие пожелания аллигаторам. Или крокодилам, кто у вас там… — Она взялась за ручку двери.

— Подождите! — крикнула Няня Фатум каким-то немного не своим голосом. — Если будете очень, очень хорошо себя вести…

— Пока! — крикнули Крошки хором.

— Подождите! Что я должна сделать?

— Скажите Старшому, чтобы шел с нами.

— Нет, — сказала Няня Фатум.

— Закрываем, — сказал Пит Фраер.

— Но он же к вам не хочет, — сказала Няня Фатум.

— Нет, — сказал честный Пит Фраер, — не хочет.

— А я привезу его в Сьюдад-Ольвидада на Коронацию, — сказала Няня Фатум — Можете спросить его там еще раз.

— Ладно, — сказала Маргаритка — Но нам нужны Пропавшие Дети с родителями. Спускаю вам на подпись Охранную Грамоту.

Даже в колодце, в пропитанных чаем панталонах Няня Фатум сохраняла устрашающую силу воли. Маргаритка, испытывая легкое головокружение, положила грамоту в бежевую корзиночку и спустила ее в яму.

— Подпишите. Тогда мы скрутим веревку из вашей занавески и вытащим вас наверх.

— Мои красивые занавесочки!

— Где тут живет горчица? — спросил Кассиан.

— Зачем?

— Подкину ее крокодилам или как их… аллигаторам. Чтобы им вкуснее было кушать.

Молчание. Потом Няня Фатум спросила:

— Где подписать?

— Внизу, — сказала Маргаритка — Чернилами.

Пятью минутами позже Няня Фатум стояла в углу своей бежевой гостиной и смотрела в стену, чтобы Питу Фраеру и Крошкам не было видно ее ужасных голубых глаз. Она сказала:

— Вы об этом еще пожалеете.

— Время покажет, — откликнулась Примула.

На видавшем виды, но добром лице Пита Фраера возникло обеспокоенное выражение.

— Она нас всех загипнотизирует, — шепнул он Маргаритке.

— Это она так думает, — ответила та. — Но мы-то знаем, что она намерена украсть корабль и удрать. Посмотрим, что будет, когда народ узнает.

— Не отчаивайся, — сказала Примула.

— Старая дура, — сказал Кассиан.

— Да, — сказал Пит Фраер. Он постучал себя по зубам Охранной Грамотой и сделал глубокий вдох. — Тогда пошли отсюда. И пусть победит сильнейший.

— Сссссс, — сказала Няня Фатум.

— И не забудьте привезти Старшого…

Няня Фатум рассмеялась. Бежевые обои под ее взглядом задымились и стали плавиться.

— Мой королик-короленочек…

— Кроник-принцик, — поправила Маргаритка, обожавшая точность.

— …хочет остаться со своей Няней. А если кто говорит другое, я говорю, что он НЕ ПРАВ. Всем вам хочется спатеньки-дрематеньки. Быстро, быстро спатеньки…

— ЛЯ-ЛЯ-ЛЯ, — закричала Примула, чтобы заглушить ее голос. — Она пытается нас загипнотизировать. Пошли отсюда. Пойте!

Они запели. Запели, как гномы по дороге на работу, только громче и фальшивей. Вывели из детской своих питомцев и заставили петь тоже. При виде Охранной Грамоты Няни перед разломанной бежевой дверью расступились. Крошки, Пит и дети Хунты рысью выбежали за ворота и полезли в гору: позади, в Поселке Нянь, поднялась суета, как в разворошенном муравейнике. По-прежнему с песнями, но сильно запыхавшись, они стали спускаться в соседнюю долину.

— Так, — сказала Маргаритка. — Сначала в лагерь. Покажем охране Охранные Грамоты, чтобы выпустили Эль Гусано, Эль Президенте Реаль Банано и остальных. Потом — в Сьюдад-Ольвидада, на Коронацию. Она, думаю, будет интересной — насколько может быть интересной Коронация.

— Будут аварии, — сказал Кассиан.

— Хе-хе, — сказала Примула.

— Да! — воскликнула Маргаритка. — Вперед и дальше.

И они устремились вперед и дальше.

14

И был День Коронации.

* * *

Сразу после завтрака пастухи, пасшие овец над Няниным Долом, услыхали звон большого колокола. Вскоре после этого труба, торчавшая из зелени между коттеджами, стала извергать огромные клубы черного дыма. Не прошло и пятнадцати минут, как и трава, и коттеджи скрылись из виду — веселую зелень накрыло густое черное одеяло. Под ним рычали и лязгали механизмы.

* * *

Открой глаза, открой глаза.

Старшой открыл.

Твоя головоломка заряжена. Сегодня день твоей Коронации. Мы едем.

— НАЙН, НЕ ХОЧУ…

Пораааа.

— НАЙН.

Звук шлепков и ударов.

— НАААЙН! МИХАЭЛЬ! ОНА УКРАЛА МОЙ МИХАЭЛЬ!

Ты хочешь спатеньки. Ты подпал под мои чары.

— НЕ ХОЧУ. ТЫ ФОРОФАЛА МОЙ МИХАЭЛЬ. МИХАЭЛЬ, ИТИ К ПАПЕ.

Ты малышка-глупышка. Не будет Коронации — не будет Михаэля. Ну?

— ТА. Я ПУТУ.

Подожди минуту. Где клюююч? Он висел у тебя на шее-е-йке.

— КАКОЙ КЛЮЧ? Я НЕ ФИТЕЛ НИКАКОЙ КЛЮЧ.

Ключ от кораааблика.

— АХ, ЭТОТ КЛЮЧ. ОТ НЕГО ФСЕГТА НЕПРИЯТНОСТИ. Я СПУСКАЛ ЕГО Ф УНИТАЗ.

Аааааа. Озорник. Безобразник.

— НУ, И ЧТО ТЫ ПУТЕШЬ С ЭТИМ ТЕЛАТЬ?

Сейчас — ничего. Но потом… Ссссссссссссссссссссссссссс.

* * *

В 11 часов 00 минут под дымным одеялом, накрывшим Нянин Дол, что-то зашевелилось. Волоча за собой хвосты маслянистого черного выхлопа, из Дола выползли машины. Целый караван машин: три черных фургона с черными окнами, за ними броневик, за ним бронированный фургон с золотой короной на крыше, за ним трейлер с каким-то грузом под брезентом. Караван на большой скорости поехал по горной дороге в направлении Сьюдад-Ольвидада.

* * *

По всему городу висели плакаты.

ПО ПРИКАЗУ — так начинались они, — НЯНИ ФАТУМ, НАШЕЙ ВЕЛИКОЙ, В ЭТОТ ДЕНЬ ВЛАСТЬ ПЕРЕХОДИТ К КОРОЛЮ БЕОВУЛЬФУ I. КОРОНАЦИЯ В 12 ЧАСОВ РОВНО. НА ЦЕРЕМОНИАЛЬНОЙ ПЛАТФОРМЕ ПЕРЕД БОЛЬШИМ НАРОДНЫМ ДВОРЦОМ. ВЕРНЫЕ ПОДДАННЫЕ БУДУТ НАБЛЮДАТЬ С ГЛАВНОЙ ПЛОЩАДИ. ПРИВЕТСТВИЯ ОБЯЗАТЕЛЬНЫ. ТЫ ПОНЯЛ?

СЧАСТЛИВОГО ОТДЫХА ОТ ТРУДОВ И СЧАСТЛИВОГО ПЛАВАНИЯ ВЕЛИКОЙ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ БЕОВУЛЬФ!

К половине двенадцатого Главную площадь заполонил Народ Нянягуа. Угрюмый народ и усталый — кроме тех мест, куда смотрели Няни (там народ фальшиво улыбался). Но по большей части Народ пребывал в хмуром молчании и ждал.