– Это мистер Кривид и газетчик, – прошептала она, вновь прячась.

– Только не попадитесь им на глаза, – настойчиво попросила Вайолет.

– Отец Конора – сообщник Арчеров. Город в большой беде.

– А где моя мама? – нервно спросила Анна.

– С Мэдлен всё в порядке, – ответила Вайолет и на мгновение задумалась. – Как ты сюда попала, Анна?

– Я пробралась в Город следом за тобой, – ответила девочка, не глядя Вайолет в глаза. – Я видела, как ты зашла в ратушу, и хотела пойти за тобой, но дверь была заперта, и я не смогла найти мамины ключи. Поэтому я стала ждать и услышала ужасные звуки. Я испугалась и нашла Джека, я знала, что он найдёт способ пробраться внутрь. Когда мы вернулись сюда, Арчеры и Детокрад уже уходили. Почему с ними был Мальчик?

– Анна, моя мама сейчас, наверное, очень волнуется, – сказала Вайолет, не отвечая на вопрос о Мальчике.

– Нет, я сказала ей, что устала и хочу спать, поэтому она отвела меня в свободную комнату. Когда ты ребёнок, взрослые думают, что ты всегда устаёшь, и всё время пытаются заставить тебя лечь спать, поэтому она точно мне поверила. Потом я вылезла в окно. Это было довольно легко, намного проще, чем улизнуть из моего дома.

– Вайолет, почему ты сказала, что Город в большой беде? – спросил Джек.

– Арчеры пытаются вернуть себе власть. Они заперли папу, Меррилла, Мэдлен и Уильяма в часовой башне, – ответила Вайолет и стала описывать всё, что произошло в тот день.

Она рассказала Джеку о погоде и о том, как её отец обнаружил, что близнецы управляют эмоциями всех горожан. Джек вздохнул с облегчением, когда Вайолет объяснила ему, что гнев и печаль – ненастоящие.

– В последнее время я чувствовал себя ужасно, – сказал он, качая головой. – И это Арчеры во всём виноваты?

Вайолет кивнула и поведала Джеку и Анне о заседании Комитета, о том, что это была уловка, и о том, как Арчеры побили сами себя.

– Хочешь сказать, они в самом деле наносили себе удары? – Джек снова покачал головой, словно пытаясь осознать всё это.

– Да, это жутко выглядело, – кивнула Вайолет. – Они пытаются представить дело так, будто Уильям и остальные напали на них и попытались захватить Город, чтобы власть принадлежала ничейникам.

– Но ведь близнецы сами пытаются захватить Город! – фыркнула Анна.

– Вот именно, Анна. Мы должны остановить их, – ответила Вайолет. – Они хотят вернуть Идеал и снова запереть всех нас в Ничейной земле.

– Они не могут этого сделать, – Анна вздрогнула. – Я хочу быть со своей семьей. Я не хочу возвращаться в сиротский приют!

– Люди на это не клюнут, Анна, не волнуйся, – успокоил её Джек.

– Они уже клюнули, Джек. Как я сказала, Арчеры управляют нашими эмоциями и используют их против нас. Они заставили нас всех считать Город плохим местом. Теперь, когда Мальчик помогает Арчерам, люди поверят всем дурным россказням об Уильяме.

– Но Мальчик не стал бы им помогать, – настаивал Джек, и в его словах звучал гнев.

– Я видела его, он действительно это делает. Возможно, Арчеры каким-то образом управляют им.

Вайолет вытащила из кармана фотографию, вспомнив медсестру Пауик.

– Эта женщина, должно быть, имеет какое-то отношение к происходящему, – сказала она, указывая на медсестру. – Я видела её с Мальчиком, и это она велела Детокраду посадить меня под замок. Джек, ты помнишь её?

Она протянула ему фотографию и внимательно посмотрела на его лицо.

– Думаю, она работала в приюте, так написано на обороте, – продолжила Вайолет. – Мальчик тоже написал кое-что – мне кажется, это его почерк, но я не понимаю, что он имел в виду. Он написал: «Два меня?»

Лицо Джека медленно побелело, как будто он увидел привидение.

– Что такое? – прошептала Вайолет.

– Я знаю, что Мальчик имел в виду, написав «Два меня?», – тихо ответил он.

Рука Джека дрожала, когда он возвращал фотографию Вайолет.

– Ты меня пугаешь, – сказала Анна, дёргая его за рукав.

– Посмотрите на фотографию ещё раз… Очень внимательно, – подчеркнул он.

Вайолет сделала так, как ей было велено, не зная, что именно она должна увидеть.

– А ты есть на этом снимке? – растерянно спросила Вайолет.

– Нет. – Джек покачал головой и указал на задний план фотографии. – Ты кого-нибудь там узнаёшь?

Мальчик и девочка с застывшими лицами жались друг к другу, глядя на фотографа, а за ними, почти скрытая, пряталась ещё одна маленькая фигурка.

Вайолет пристально посмотрела на паренька, застенчиво выглядывающего из-за плеча маленькой девочки. Затем она перевела взгляд на Пауик и Мальчика у неё на руках.

– Мальчик прав, – прошептал Джек. – Их двое.

– Я не понимаю, – сказала Вайолет, переводя взгляд с одного мальчика на другого и обратно. Они выглядели абсолютно одинаково.

– У Мальчика есть брат-близнец! – взволнованно воскликнула Анна.

– Близнец? – Вайолет с сомнением покачала головой. – Но Мальчик никогда мне не говорил… Тебе он что-то говорил, Джек?

– Нет, – ответил Джек, всё ещё глядя на изображение. – Возможно, он и сам не знал. Я не помню, чтобы он когда-нибудь упоминал о брате, и я никогда его не встречал. Хотя мне было семь лет, когда меня забрали от родителей, а Мальчик к тому времени уже пять или шесть лет жил в приюте. Может, его брат исчез до того, как я туда попал?

– На обороте фотографии написано, что Пауик уходит на пенсию, и она говорила что-то о воспитании Мальчика – или, скорее, его брата-близнеца, – когда они беседовали на кладбище. Может, медсестра забрала его брата, уходя из приюта? – пробормотала Вайолет, пытаясь разобраться в своих мыслях.

Она не могла оторвать глаз от изображения. Оба мальчика выглядели совершенно одинаково, за исключением, как ни странно…

– У его брата глаза белые! – объявила Анна, словно прочитав мысли Вайолет.

Анна была права, но Вайолет описала бы этот цвет немного иначе. Глаза у него были поразительные, льдисто-голубые и кардинально отличались от почти чёрных глаз Мальчика.

У Уильяма Арчера, их отца, радужки были разного цвета. Вайолет заметила это, когда впервые встретила его – в тот раз они с Мальчиком забежали в его дом, чтобы скрыться от Дозорных. Тогда она не могла отвести взгляд от его глаз, хотя сейчас уже привыкла к ним. Один глаз был тёмным, почти чёрным, а другой – холодного голубого цвета, как льдистое зимнее утро. Эдвард даже упоминал об этой особенности Уильяма в своей недавней речи на ступенях ратуши. Он сказал, что у Уильяма раздвоение души, пытаясь убедить всех, что брат не в себе.

Вайолет всегда считала глаза Мальчика на редкость тёмными, и теперь, глядя на льдистые глаза его брата, она вздрогнула. Как будто Уильяма Арчера разделили надвое.