– От ненависти до любви – одно свидание, – хмыкнула Танька. – Так давай устроим вам это свидание! Какой телефон там у твоего Данечки? Я договорюсь.

– С ума сошла? – волком взглянула я на нее, все еще видя перед глазами лицо Дани, на котором были написаны злость и отвращение. – Только попробуй!

– А зря! Я уверена, что ты ему нравишься, – заявила Таня, невозмутимо рассчитываясь с Виктором.

– Благодарю-с. Второе свидание будем делать? – спросил актер.

Сестра вопросительно на меня взглянула. Я покачала головой.

– Ты думаешь, я правда ему нравлюсь? – тихо спросила я Таньку, перед тем как мы попрощались.

– Правда, Кудряха. Не тупи. Завоюй его. Я ведь знаю, что и он тебе нравится. Чувства – это здорово.

– А у тебя почему парня нет? – подозрительно посмотрела я на сестру.

– У меня нет чувств, – призналась Таня и подмигнула мне: – Ведьмы любить не могут.

Как позднее оказалось, могут, да еще как, правда, выбирают при этом крайне странных личностей вроде собственного преподавателя в университете, но это уже совсем другая история.

СЛОВА СЕСТРЫ ВРЕЗАЛИСЬ мне в душу. Я даже спать не могла спокойно. Он мне нравится. И я… я тоже, кажется, ему нравлюсь. Я попробовала представить нас вместе. Держащихся за ручку, обнимающихся, целующихся. И мне стало так неловко, что я начала нервно смеяться.

Я точно решила, что на следующий день в школе подойду к Матвееву и… и позову куда-нибудь. Я настраивалась почти всю ночь и целое утро, однако в школе у меня так ничего и не получилось. Рядом с Клоуном постоянно ошивались друзья. Подходить к нему при них я не хотела. И лишь постоянно украдкой оглядывалась на Даню. Он был спокоен, но неразговорчив, больше слушал, чем говорил, и переписывался с кем-то по телефону. Правда, в какой-то момент его явно взбесил сидевший рядом Петров, потому что Матвеев на перемене вдруг резко занес сжатый кулак, будто хотел ударить друга, но вовремя остановился. Петров даже ржать перестал – до следующей перемены.

«Хочешь погулять?» «Давай сходим куда-нибудь?» «Может, посидим вместе в кафе?» Вот что крутилось у меня в мыслях и вертелось на языке. И страшно отчего-то было так, словно от согласия Дани зависела моя жизнь. Не могла же Таня ошибиться? Я хотела подловить Клоуна после школы, чтобы вместе с ним выйти и поговорить, но уже почти на выходе меня выловила организатор – ей нужно было срочно обговорить сценарий к будущему празднику. Я с трудом от нее отцепилась, сказав, что опаздываю к репетитору, и выбежала из школы. Только Матвеева уже и след простыл.

Расстроенная, я пришла домой. И поскольку терять уже было нечего, позвонила к Матвеевым в дверь. Никто не открыл – значит, Дани не было дома. Я наспех пообедала и вышла на улицу, решив, что он скоро вернется, а я непринужденно окликну его и скажу что-то вроде: «Эй, милый, хочешь перекусить в «Макдаке»? Угощаю». Однако сидела я до последнего – до того самого счастливого момента, когда мне позвонил репетитор и спросил, где я. Пришлось срочно ехать на занятие.

На следующий день история повторилась. Вокруг Матвеева постоянно толпились его дружки.

– Что они вокруг него вьются, как голуби возле старушки с семечками, – бурчала мне на ухо Ленка, которая была в курсе всего. – А ты точно ему признаешься?

– Наверное, – вздыхала я. – Думаешь, зря?

– Нет, конечно! – возмутилась подруга. – Решила – делай! Из вас крутая пара получится!

Я лишь криво улыбнулась. И не менее криво решила уравнение – все мысли были о Матвееве. Я железно постановила, что в этот раз не упущу его после уроков. Едва только прозвенел звонок, я и Ленка дружно вскочили, бросились в гардероб, схватили одежду и чуть ли ни первыми оказалась на улице – на крыльце стояла какая-то высокая рыжая девушка в кожаной куртке да бегали первоклашки, бросившие рюкзаки прямо на асфальт.

– Удачи, детка, – хлопнула меня по спине Лена. – Сделай его! – И отошла, дабы не мешать.

Я набрала воздуха в грудь. Сейчас Данечка выйдет и… Он вышел. Только, не видя меня, подошел вдруг к той самой рыжей девушке. Она улыбнулась ему, цапнула за руку, и они ушли. А я стояла, смотрела им вслед и, подозреваю, генерировала пар из ушей. Боже, как мне было обидно! Я почти решилась, почти поверила, что могу ему нравиться, а он… Он просто нашел себе новую девушку!

Да, она стала новой подружкой Клоуна. Ее звали Юля, она училась в другой школе и часто приходила к нам: высокая, фигуристая и, самое главное, громкая. Она громко смеялась, громко разговаривала, громко стучала каблуками, и каждый раз, когда я ее видела, – а видела я ее теперь почти каждый день – начинала злиться. Злость переполняла меня с головой и заставляла сжимать зубы.

– Что он в ней нашел? – с тихой яростью спрашивала я, в очередной раз наблюдая, как Юля виснет на Клоуне.

– Ты посмотри, какая у нее грудь шикарная, – отвечала Ленка. – Вот бы у меня была такая…

– И что бы ты с ней делала? Наглаживала перед зеркалом?

– Это бы делали другие, – хихикнула подруга.

То, что у Дани появилась подружка, стало для меня настоящей трагедией – ну, знаете, как это бывает в семнадцать лет? Я только-только призналась сама себе в том, что Клоун нравится мне, только-только нашла в себе смелость сказать об этом и ему, как он выбрал другую. Это доказывало – еще раз! – что я для него все-таки не девушка, а вечная соседка по площадке, мелкая девчонка, с которой он провел все детство, не стоящая внимания одноклассница. Сестра – так ведь Даня тогда сказал Шляпе? Вот кто я для него. Сестра. Он защищает меня и, кажется, приглядывает, но я не привлекаю его как девушка.

В сестер не влюбляются. Сестер оберегают. Но он мне вовсе не брат. Он тот, от кого по рукам дрожь и в горле ком. Тот, к кому вдруг вспыхивает то огонь странной болезненной нежности, то горькая обида и злость. Он – настоящий генератор моих эмоций, и я только сейчас осознала это. Как я и предполагала, общие воспоминания не смогли вытянуть нас из бурной реки жизни, разводящей в разные стороны. Эти нити не выдержали, оборвались, и в какой-то момент мне показалось, что и внутри меня тоже что-то оборвалось. Наверное, та самая детская, нежная и наивная вера в то, что мы с Даней будем всегда вместе.

Честно говоря, я однажды не выдержала и расплакалась – тихо, колотя подушку и обзывая этого идиота последними словами. Неожиданно вернувшаяся домой мама и пришедшая к нам в гости тетя Таня застали меня врасплох. И стали расспрашивать, что случилось.

– Дашенька, ты мне скажи, легче будет, – в который раз повторила мне мама. А я сидела, нахохлившись, держала в обеих руках кружку с горячим чаем и упрямо молчала. Посвящать маму в проблемы моей личной жизни не хотелось.

– Все хорошо, мам, – ответила ей я, желая, чтобы от меня отстали.

– Если ты плачешь из-за мальчика, то он дурак, – рассмеялась мама и погладила меня по всклокоченным волосам. – Такую девчонку потерял!