После торжественной части вся наша параллель под строгим присмотром учителей и родительского комитета отправилась в кафе на набережной. Время там пролетело незаметно – нас рассадили за столики, вкусно накормили, включали музыку и развлекали конкурсами, на один из которых выпихнули меня. Если честно, подобные конкурсы я не любила, считая их чем-то средним между публичным унижением и абсурдом, однако отказаться от участия не могла – подобная участь постигла всех. Конкурс мне достался парный, и его суть заключалась в том, что девочка должна сделать мальчику как можно больше хвостиков, используя микроскопические заколки и резинки. В партнеры мне достался Матвеев – сама не знаю как. Но это меня даже обрадовало, поскольку на его волосах средней длины можно было соорудить хоть что.

Засекли время, и конкурс начался. Я приступила к работе. Возиться с его темными волосами было забавно.

– Я думал, ты как-нибудь остроумно пошутишь про вшей, – сказал Матвеев.

– А я думала, что ты их вывел, – отвечала я. – Зачем шутить про болезни? У тебя, кстати, перхоти нет?

– Нет.

– А у меня есть! Сейчас потрясу головой над твоим кочаном, отсыплю чуток.

Он нервно задергался.

– Да успокойся ты, – рассмеялась я, – нет у меня ничего.

– И мозгов тоже, – как в детстве, ответил он. – Заплетай быстрее, чего возишься?

– Волосы короткие! Мне сложно их подцепить! Ты сам себе когда-нибудь хвосты делал?

– Естественно, нет.

– Вот и молчи.

И я принялась остервенело делать крошечные хвостики. С ними Данька смотрелся уморительно.

– Мне вообще-то больно, – замечал он время от времени.

– Потерпишь, – отмахивалась я. – Ради победы. Будь мужиком.

Время вышло. Мы отстали от победителя всего лишь на два хвоста, и то лишь потому, что парень в той паре был патлатым до невозможности! Наступил второй раунд, в котором нас поменяли местами, и теперь уже я восседала на стуле, а Даня с явным недоумением возвышался надо мной – настал его черед заплетать. Но по условиям конкурса, делать он должен был уже не хвостики, а косички. Когда он запустил пальцы в мои распущенные длинные волосы и зачем-то легонько помассировал голову, я вздрогнула, но попыталась ничем не выдать себя.

– Где же твои шуточки? – поинтересовалась я.

– Я же нормальный, – отвечал он. – Знаю, что нехорошо шутить над человеком, у которого на голове коросты.

– Какие коросты? – с содроганием спросила я, не сразу из-за хорошо сыгранного удивления поняв, что это новый его подкол.

– Тебе лучше знать какие. Я не заражусь? – В его голосе искреннее сопереживание.

– Ты болен, Матвеев, болен, – выдохнула я.

– И какой у меня диагноз? – полюбопытствовал он.

– Веришь в бред, который зарождается в твоей голове.

– Новый левел, – спокойно отреагировал он.

– Чего-о-о?

– Новый уровень шуток, Пипа: они стали более смешными.

Ответить я не успела, потому что в это время наконец замолчал ведущий, раздражающе-весело вещавший что-то на все кафе. И Даня занялся делом – едва не лишил меня последних волос, которые из-за предэкзаменационного стресса и без того хорошо выпадали. Косички он плел умело и быстро, на радость всему нашему классу, который за нас болел.

– Да ты прям парикмахер от Бога, он тебе в ладошки плюнул и послал на землю, – ядовито сказала ему я, чувствуя, как меня лишают чуть ли не целого клока волос – хорошо, что сегодня я их распрямила!

Мой подкол Матвеев проигнорировал. И почему-то вдруг сказал:

– Я всегда поражался девчонкам с длинными волосами. Как вам хватает терпения сначала растить это, а потом еще и таскать это на своей голове.

– Это еще и мыть надо, – сварливо ответила я. – Несколько раз в неделю. Сначала шампунем, потом бальзамом, а затем еще и масочку делать.

– Время, потраченное в никуда, – вынес вердикт Даня, принимаясь за новую косичку.

– Зато парни любят девчонок с длинными волосами.

– Не все, – не согласился он.

– Тебе нравятся короткие? – спросила я, потому что сама мечтала подстричься после школы. Такие длинные волосы и правда надоели. Длинные, густые и вьющиеся.

– Средние, – отозвался Матвеев. – Во всем нужна мера.

– А я хочу подстричься коротко… Ай! Осторожнее! – воскликнула я – слишком сильно он потянул за волосы.

– Глупо, – сказал он и принялся за новую косичку.

– У Каролины были длинные волосы, – елейным тоном заметила я.

– И что? – поинтересовался он.

– Просто мыслю вслух.

– У тебя и про себя мыслить получается плохо, так что не нужно вслух.

Я фыркнула. Каролину я действительно не могла забыть. О ее существовании постоянно что-то напоминало. То кто-то из наших встречался с ней во время поездки в Москву, то во всеуслышание вспоминал что-то связанное с Серебряковой, то она сама отмечалась на стене Даниной странички и к тому же до сих пор состояла в закрытой группе нашего класса и переписывалась со многими ребятами. Мне казалось, что она всегда незримо была за моей спиной.

– А у Каролины волосы сейчас короче, – вдруг заявил Даня.

– Откуда ты знаешь?!

– В Питере встречались, – пожал он плечами, – когда я на конференцию по физике ездил. Она тоже там была.

Это поразило меня до глубины души. Встречались они! Обалдеть! А ведь я даже фото не видела их совместных – Даня не выкладывал, а к Каролине на страницу я старалась не заходить.

– А как же Громкоговоритель? – вкрадчиво поинтересовалась я.

– Кто?

– Мисс Большое… кхм… достоинство?

Даня снова больно дернул меня за волосы – то ли нарочно, то ли случайно.

– Не понимаю, о ком ты, – сказал он, а его пальцы продолжали порхать над моей головой.

– Юлия Конищева. Подружка твоя.

– Она не Конищева.

– Но ржет-то как конь!

Я ничего не могла поделать со своей ревностью. Она была похожа на смерч, зависший у меня над головой.

– Сергеева, перестань так шутить, – склонившись ко мне, на ухо прошептал Даня, обжигая дыханием. – От твоего юмора у меня мурашки по коже.

Сегодня от него пахло прохладной свежестью и хвоей. Я резко повернулась и… коснулась губами его щеки. Случайно. И это было словно вспышка.

Он замер. И я тоже. Боже, что я за неудачница?! Но… я попробовала бы это снова.

– Заплетай дальше, – велела я ему, поборов смущение.

– Ок, – коротко ответил он.

Мы все-таки победили – благодаря ловким Даниным пальцам. И в результате получили призы – какие-то блокнотики и забавную канцелярку. От призов Клоун отказался, и мои жадные ручки загребли все себе.