Василий на минуту задумался: «Давно же я никуда не ездил. Да хоть бы и в парк. Проветриться и мне не помешает».

– А поехали. Тут неподалёку есть хороший парк, рядом речка. И сеть там, кстати, ловит, в Интернете посидите.

– Отлично, тогда сейчас мы с Николь наведем порядок и отправляемся.

– Вот и хорошо. Я пока соберусь.

Василий поднялся в их с Дианой спальню, решил переодеться во что-нибудь, подходящее для поездки в парк. Открыл шкаф. Там, вперемежку с его вещами, всё еще лежали вещи Дианы. Там всё еще витал запах её духов. После похорон он никого не подпустил к её одежде, хотя прекрасно знал о традиции раздавать вещи покойного. Для него она была живой, а сейчас – живой как никогда.

«А может зря я с ними еду на природу? Стоит ли сближаться? Если мне придётся принести Софию в жертву и избавиться от Николь как от свидетеля, смогу ли я? Хотя, мы уже и так с ними… кто со стороны посмотрит – счастливое семейство. Если придётся – всё равно это будет тяжело. Мне уже жаль их. Но Диана… Ради неё я готов на всё. Главное, чтобы София всё спокойно взвесила и приняла единственно верное решение», – подумал Василий.

Приверженец. Последователь, который еще не получил всего, что он от вас ожидает.

Амброз Бирс, «Словарь Сатаны»

Семён набрал номер Вениамина Петровича. Тот долго не брал трубку.

– Вениамин Петрович, здравствуйте. – начал Семён, когда из трубки раздалось: «Слушаю».

Трубка помолчала, потом знакомый голос, в котором сквозило крайнее недовольство, ответил.

– Послушай, не помню, говорил я тебе или нет, но по телефону – никаких имён, никаких адресов, ничего. Ясно?

– Простите, ясно. Я думал, что эти новые защищенные аппараты…

– Да какие, к дьяволу, аппараты. Ну ладно, что у тебя, – голос Вениамина Петровича вернулся в свои обычные рамки.

– А то, что нам надо срочно встретиться. Вот хорошо бы прямо сейчас. – ответил Семён.

– Да вы сговорились, что ли? Сначала этот, потом ты. Видно, и правда надо. Через три часа. Место знаешь. – сказал Вениамин Петрович.

– Хорошо, буду. – ответил Семён и на том конце тут же разорвали связь.

Семён и Вениамин Петрович прибыли в поместье почти одновременно. Дмитрий Михайлович еще не приехал, хотя охрана уже установила наблюдение за местностью.

– Вениамин Петрович, давайте пока в двух словах обсудим… – сказал Семён.

– Давай, только отойдём в сторону.

Они пошли по аллее в глубь поместья.

– Скажите, о чём можно говорить при Дмитрии Михайловиче? О тех документах, например?

– Он их тоже видел, там для него ничего нового нет. Главное – не дай ему понять, что ты в курсе его возможных проблем. И, естественно, полное молчание о том, что связано с «Чёрной книгой». В общем-то, он пока полностью наш человек, а действительно ли он что-то против Ордена задумал, об этом точно пока говорить нельзя. – ответил Вениамин Петрович.

– Спасибо, а то я часто делаю глупости… – Семён выглядел виноватым.

– Хорошо хоть понимаешь это и советуешься. – успокоил его Вениамин Петрович.

Приехал Дмитрий Михайлович, они снова собрались в той же комнате, в которой разговаривали еще вчера вечером.

– Так, господа, судя по всему, за эту ночь у нас набралось новостей. – открыл заседание Вениамин Петрович.

– Да, и похоже, что мы очень близки к цели. – ответил Дмитрий Михайлович.

– А ты, Семён, что скажешь? – обратился к нему Вениамин Петрович.

– Да я, в основном, о некоторых вещах из тех записок, что вы мне дали. Я ведь их прочёл, не спал всю ночь. Думаю, там есть несколько здравых мыслей. – ответил Семён.

– Ладно, ты потом. Говорите, Дмитрий Михайлович. – сказал Вениамин Петрович.

– Самое главное, наблюдается необычное движение вокруг нашего подопечного. Появилась около него некая София Канселье. Из агентства ему направили. Мы её уже пробили – ничего необычного, лингвист, жила во Франции, теперь перебралась в Москву, квартиру снимает. Вроде бы раньше она с нашим другом не контактировала, но судя по всему, где-то они всё же встречались. Причём, то, что она появилась именно сейчас – это не случайно. Главное то, что с собой она привезла девчонку, Николь её зовут. Дом-то прослушивается, она её называет сестрой. Легенда, в общем-то, совпадает, София осталась без родителей, но вот никакой сестры у неё никогда не было. Само по себе это странно, но всему можно найти объяснение. Скажем, приглядывает за девочкой пока родители сидят, ну мало ли что в жизни бывает.

– И что еще не так с этой Николь? – спросил Вениамин Петрович.

– Вот я к этому и веду. Мы ведь за ним наблюдаем. Кстати, надо бы маскировку лучше, а то торчат в машине. Ну, может дом поблизости снимем. Но это неважно. Важно то, что наблюдение ведется еще и с использованием тепловизора. Хорошая штука. Так вот, когда эта Николь попадает в поле зрения прибора, тот как будто с ума сходит. Её фигура постоянно меняет форму и размеры. То гаснет, то разгорается, то переливается такими цветами, что криминалисты, когда я им запись с тепловизора показал, решили, что либо аппарат сломался, либо я над ними подшутить решил. В общем, девчонка непростая, надо бы к ней присмотреться.

– Еще что-нибудь? – продолжал спрашивать Вениамин Петрович.

– Да, еще много всего. Вот чем мы заняты? Ждём, когда кто-то добудет камень, потом откроем Его завещание. Так?

– Да, так, сам же знаешь. – подтвердил Вениамин Петрович.

– По видимому, он хочет с помощью этого камня новую жизнь обрести. – продолжил Дмитрий Михайлович.

– Это наша, так сказать, рабочая версия. Вот когда завещание откроем – тогда точно узнаем. – снова подтвердил председатель.

– Знаете, что наш Василий учудил? – Дмитрий Михайлович подогревал общество.

– Ну откуда нам знать, говори уже, не тяни. – поторопил его Вениамин Петрович.

– Вчера ночью он гроб своей жены с кладбища привёз, вот что! – сказав это, Дмитрий Михайлович с удовольствием наблюдал, как другие отреагировали на эту новость.

Семён сделал круглые глаза и приоткрыл рот. Вениамин Петрович ударил кончиками пальцев по столу.

– Как же он выкопал её, там же должна быть охрана. – спросил Семён.

– Да как. Сама охрана всё и сделала. Не знаешь, что ли, как у нас вопросы решаются? Допросили мы одного гробовщика, который Василию помог всё обстряпать. Я так думаю, наш товарищ отвалил ему столько, что тот бы ему всё кладбище в дом перевёз. Ну, мы его сильно не трясли, незачем было. Он на катафалке от Василия ехал, остановили, стали спрашивать, тот сразу всё и выложил. Я сам не видел. Трясся он, говорят. Сначала я думал пришить его, от греха подальше, а потом решил – пусть идёт своей дорогой. Его даже обыскивать не стали. Рыльце-то у гробовщика в пушку. Уж он-то точно молчать будет, не хуже покойников. Насколько мне известно, его уже в городе нет. Вы, Вениамин Петрович, понимаете, к чему это всё?