Подойдя к кровати, Фрэнк включил лампу дневного света над головой Дафны.

Незнакомец шагнул в палату. Темный костюм с галстуком, серые кожаные перчатки, на вид лет сорок с небольшим.

– Меня зовут Юджин Джексон, – представился он. – Агентство национальной безопасности.

Он в явном нетерпении переминался с ноги на ногу. Маррити прищурился.

– Так что это за мультфильм? Он… он говорил с моей дочерью! И что он там сказал про пожары? Как он мог разговаривать с ней?

Фрэнк усилием воли собрал разбегающиеся мысли.

– Агентство… У вас удостоверение есть?

Дафна уже полностью проснулась и теперь, плотно укутав плечи выбеленным хлоркой одеялом, жалобно моргала, глядя на незнакомца.

– Да, он разговаривал с вашей дочерью, – Лепидопт вытащил из внутреннего кармана пиджака и протянул Маррити чехол для карточек и показал пластиковое удостоверение АНБ. Это была новейшая модификация – хотя откуда Маррити знать? – с синей полосой по верхнему краю, как положено полевому агенту, и пробитыми компьютером отверстиями по левому краю – сканирование выдало бы имя «Юджин Джексон» и нулевой идентификационный номер.

Лепидопт вышел далеко, очень далеко за рамки привычной предосторожности. Не так и не здесь предпочел бы он налаживать контакт с Маррити – но, увидев эту фигурку на телеэкране, он выдернул из ушей наушники и вмешался. Сейчас Лепидопт сжимал резиновые вкладыши в узком правом кулаке, руки чесались снова сунуть их в ушные каналы, но важнее было уделить максимум внимания этому мужчине и девочке.

Маррити явно не ждал увидеть в телевизоре злого демона диббука, даже близко ничего такого. Это было и хорошо, и плохо: это означало, что Маррити не замешан в деле, но одновременно – что он плохо понимает, с чем играет.

– Что… что это было? – снова спросил Маррити.

Лепидопт прикрыл тяжелую дверь и встал перед ней так, чтобы его не видно было из коридора. Ему хотелось как можно плотнее ее закрыть, чтобы до него не долетали звуки с ближайшего сестринского поста. Что с ним будет, когда сюда донесется телефонный звонок? Он просто упадет замертво с обширным инсультом?

– Мы надеемся, – заговорил он, – что вы поможете нам разобраться, что это было. Мы знаем, что это связано с Пеккавитом.

– С Эйнштейном, – уверенно поправил Маррити.

– Да, с Эйнштейном. И с вашей бабушкой, и с Чарли Чаплином.

Маррити глубоко вдохнул и выдохнул.

– Как же… это ведь правительственное агентство, да? Вроде ФБР? Как вы оказались в это замешаны?

Вытащи из него все, что можно, здесь и сейчас, подумал Лепидопт. И поторапливайся. Маррити не оставит дочь одну, чтобы поговорить в другом месте, зато, к счастью, он еще не совсем проснулся.

– Эйнштейн, – начал Лепидопт, сдерживаясь, чтобы не частить, – принимал участие в паранормальных исследованиях, касающихся контактов с умершими. Понимаю, в это трудно поверить, но вспомните это рисованное существо, которое только что видели в телевизоре. Он, Эйнштейн, держал все в большой тайне, но нас интересуют его открытия, – Лепидопт взмахнул свободной рукой. – Есть умершие, с которыми мы хотели бы побеседовать. Первооткрыватели бывают неосторожны: Хэмфри Дэви отравился флюором, мадам Кюри убила себя, работая с радием. О необходимых мерах предосторожности люди узнавали намного позже. Эйнштейн подвергал себя и своих детей… – Лепидопт бросил взгляд на жадно слушавшую Дафну, – опасности. Ваша бабушка была гораздо более осторожна, и все же, вероятно, вчера ее настигли последствия отцовских опытов. А мы умеем обнаруживать паранормальные события: в частности, нам известно, что одно из них произошло вчера в четверть пятого в Сан-Бернардино, где-то в районе вашего дома. Вы в это время не чувствовали каких-либо, – он махнул кулаком в перчатке в сторону темного телевизора в углу, – вторжений?

– Паранормальное – это значит ведьминское? – уточнила Дафна.

– Да, – ответил Лепидопт. Он то и дело поглядывал на девочку, но та смотрела только на отца.

– А вы, – спросил Маррити, – можете это прекратить?

– Если сумеем воспроизвести работу Эйнштейна, думаю, да, сможем. Мы успеем спасти… прекратить эти вторжения, пока… они не зашли слишком далеко.

Маррити не сомневался: этот человек говорит обиняками, чтобы не пугать Дафну. «Мы можем спасти жизнь вашей дочери», – по всей видимости, подразумевал он или, по крайней мере, «ее рассудок». И «пока еще не поздно».

– Возможно, мне придется… неожиданно уйти, – говорил между тем Джексон, доставая визитку из кармана брюк. – Возьмите и позвоните нам, если что-нибудь надумаете или… вам что-то понадобится.

Маррити взял: на визитке был только телефонный номер, начинающийся на 800. Он спрятал визитку в нагрудный карман и спросил:

– Вы говорите по-немецки?

– Да.

– Что этот рисованный сказал по-немецки – в конце?

Агенту, видимо, не хотелось отвечать, но он все же сказал:

– Это значит: «Режь ей горло».

Дафна потрогала шов под подбородком и шепнула:

– Еще раз?

– Нет, – возразил Джексон. – Это было эхо слов, сказанных днем, когда ты задыхалась.

– Это говорила старуха в ресторане, – вспомнил Маррити. – Вы там были? Что же это такое? Та старуха и есть эта тварь в телевизоре? Объясните, что происходит!

– Не могу, пока не узнаю, что произошло. У вас накануне происходили какие-то вторжения?

– Да, – прошептала Дафна.

– Да, – эхом повторил Маррити и потер глаза. – Это ваша женщина заговорила со мной несколько часов назад? Ее подготовили… она знала, что я читаю, что курю – чтобы выспросить у меня?

– Нет, – ответил агент АНБ. – Где это произошло?

– У входа в больницу Святого Бернардина, куда нас сначала привезли. Она даже сигареты курила те же, что и я.

– Как она выглядела?

– Как Одри Хэпберн, – Фрэнк поймал себя на том, что рассказывает скорее Дафне, чем Джексону; они не так давно посмотрели «Завтрак у Тиффани». – То есть стройная, темно-каштановые волосы собраны в хвост. Солнцезащитные очки. Бордовая рубашка, черные джинсы. Около тридцати.

– У вас есть ручка и бумага, – заметил Джексон. – Давайте продолжим разговор письменно?

– То есть… не вслух? – понял Маррити.

– Совершенно верно. На мой взгляд, так легче не отклоняться от темы.

Маррити с удивлением следил, как Джексон поспешно вставляет в уши наушники. Наверное, от миниатюрной шпионской рации, сказал он себе.

Он прошел к столику Дафны, оторвал верхнюю страничку блокнота и сунул ее в карман.

10

Раскасс, прищелкивая пальцами свободной руки, слушал телефонный скрэмблер. Прервавшись, он прикрыл ладонью трубку и гаркнул шоферу: