В других правилах для сокрытия значения шифр–обозначений рекомендовалось такое изменение их значности (шифробозначения в данной цифирной азбуке от 6001 до 7000):

«В шифровании писем… всегда выпущать первые две цифры и писать 1. 2. 3. 31. 56, что в расшифровке будет значить 6001. 6002. 6003. 6031. 6056 и проч.

Так же от 6221 по 6999 как можно чаще в шифровании пиесы выпущать первую цифру 6 и писать 221. 356. 763 и проч., что в расшифровке будет значить 6221. 6356. 6763, чего, однако же, не делать с числами, имеющими в конце нули, как то: 6020. 6030. 6200. 6250 и проч.»[104].

Чрезвычайно существенным для шифров этого типа было продолжение в них традиции использования при зашифровании одного сообщения разных языков: как правило, все шифры третьего типа были двуязычными. Словарь их состоял из двух частей: русской и французской (реже немецкой). Открытый текст депеши составлялся на этих двух языках, при переходе в процессе зашифрования с одного языка на другой ставились особые, заранее оговоренные в правилах числа, которых для каждого шифра было несколько. Этот прием, когда разные части одной и той же депеши писались на разных языках, приводил к тому, что при зашифровании не только практически вдвое увеличивалось число используемых кодовых обозначений, но, что самое существенное, смешивались и в определенной степени выравнивались статистические характеристики шифртекста, столь важные для расшифрования при отсутствии ключа. При этом основные правила как для русской, так и для иноязычной части были одинаковыми, т.е. множество пустых, зашифрование больших кусков псевдотекста, которые при расшифровании уничтожались, и т.д.

Как говорилось в правилах: «В случае нужды смещаемы быть имеют между русскими французские речи и сочинения, равно как и между французскими русские… Пустые числа употребляются в начале и в конце параграфов по строке, по полуторе, по две и более, а иногда по одному только, по два и по три числа. Иногда пиесы начинаются или оканчиваются самыми значущими. Но во всяком случае часто пишутся пустые в самой середине параграфа и вместо просодии (пробелов. — Т. С.), а иногда и вмешиваются и в середине фразисов и речений. Да сверх того ставятся между пустыми и самые значущие числа, кои не понадобятся и уничтожаются»[105].

Вообще правила к этому типу шифров составляются весьма полные и подробные. Изучение их дает представление о криптографических взглядах составителей шифров того времени. Так, в этих правилах обосновывалось отмеченное нами и для более ранних шифров обязательное наличие двух и более шифробозначений для гласных, наиболее употребительных имен собственных и слогов «Сiя новая цыфра зделана столь пространна въ томъ единственно намъренiи, чтобъ означить въ ней всъ гласныя, такъ же часто употребляемыя имяна и рьчи многими числами, и прибрать къ ним возможныя окончанiя: частое повторенiе первыхъ и стеченiе вторыхъ, когда они многими изображены слогами, открываютъ обыкновенно цыфру».

Важнейшим условием правильного шифрования считалось постоянное равномерное использование всех шифробозначений, включая пустышки и те, которые исключались при расшифровании. Такие величины следовало вставлять в середину фраз и даже слов.

Увеличение использования шифробозначений, в частности, могло достигаться и тем, что при повторении одних и тех же слов или имен собственных в тексте шифровать их с помощью других элементов шифра, нежели в первый раз. Например, зашифровав слово в первый раз, набрав его по буквам, в другой раз набирать его по слогам или использовать дважды слоги, но в разных сочетаниях с буквами и т.п. С другой стороны, в этих шифрах одному шифр–обозначению порой соответствовали разные слова (например, Китай, китаец, китаянка). Это делалось для того, «чтобы не было неиспользованных слов». При расшифровании из контекста, как правило, легко можно было выбрать необходимое слово.

Во всех правилах подчеркивалась необходимость строгого соблюдения правил пользования шифрами, давались частные рекомендации по их практическому использованию. Так, например, не разрешалось запоминать наизусть шифробозначения, в том числе гласных и слогов, хотя это было и легко, так как они использовались чаще других величин. Такое запоминание, по мнению составителей, мешало использовать другие шифробозначения этих же словарных величин, вставлять пустые, что облегчало поиск ключа к шифру. И вообще рекомендовалось не особо полагаться на память, так как это могло привести к ошибкам, изменяющим смысл шифровок.

Читая сейчас эти старые правила пользования государственными шифрами России, невольно обращаешь внимание на их целевую направленность на воспитание у лиц, имеющих дело с шифрами. чувства долга, глубокого и осознанного уважения к государственным интересам: «Пространство ея (цифири. — Т. С.) испужаеть можетъ быть и своихъ, пока они с нею не спознаются: но пусть трудна она и въ самомъ деле; неть въ свете ни труда, ни прилежания, коими бъ не должно жертвовать сохранению цыфръ, когда сему превращению вверяются часто великия государственныя тайности».

Сохранившийся в архиве один из шифров, которым пользовалась императрица Екатерина Великая для переписки с канцлером, представляет собой именно такой тип шифра[106]. Но в екатерининскую эпоху появляются шифры еще более сложного устройства, с еще более подробными и сложными правилами. Характерным для них является то, что кроме двух словарей (русского и французского), они имеют еще и два так называемых прибавления, которые включают в себя дополнительный перечень отдельно русских и отдельно французских слов и словосочетаний, а также еще раз алфавит и перечень слогов, предлогов, а для французских прибавлений — дифтонгов и артиклей с кодовыми обозначениями другой, в отличие от основного словаря, значности. Так, например, в цифири 1781 г. для переписки Коллегии с находившимся во Франкфурте–на–Майне графом Румянцевым[107] словарные величины 1–го листа (русского словаря) имели кодовые обозначения от 1001 до 2000, 2–го листа (французского словаря) — с 3001 до 4000, французское дополнение состояло из 299 величин с шифробозначениями от 500 до 799, русское дополнение также имело трехзначные шифробозначения: с 222 до 321, с 666 до 765 и с 888 до 987. Чтобы «вмешивать» величины из русского прибавления в текст, шифруемый по основной части, следовало употреблять в качестве переходных числа от 222 до 322 (сколько угодно и в любой последовательности), а также от 666 до 766 и от 888 до 988, т.е. всего триста чисел, которые следовало писать «с прибавкой нуля в конце».

По этому типу шифров следовало шифровать, меняя в строке значность шифробозначений (с 3–на 4–значные и наоборот) по особым правилам. Весь шифртекст писался слитно без разделения шифр–обозначений точками.

Когда корреспондент располагал несколькими шифрами со словарями на разных языках, ему рекомендовалось иногда использовать русскую часть от одного шифра, а французскую часть от другого. Так, например, в правилах к одному из цифирных ключей, принадлежавшему послу в Стокгольме Рикману, говорилось: «А чтоб в случае нужды можно было вмешивать между русских и французские слова, то для сего употреблять французскую генеральную цифирь, дав приметить разбирателю то постановлением чисел, значущих А,Б,С». По окончании французского текста следовало поставить шифробозначения, соответствовавшие слогам бю, ки. Русское приложение этот шифр Рикмана имел свое собственное[108].