Он больше походил на жадную белку, собирающую богатства на долгую и суровую зиму — коллекционера роскошных дронов, произведений искусства, скульптур и всего остального, что было трудно и дорого достать. Включая мою мать, которая чаще оставалась с ним, чем одна. Он попросил у меня разрешения жениться на ней, и я все еще обдумывал это. Этот мужчина был дураком, и позволить ей проводить с ним время было моим способом позволить ей самой убедиться в этом, прежде чем связать себя с ним.

Моя мама была в восторге от того, что мы пришли, и когда я представил Зобеля Перл, он чуть не облизнулся от редкого удовольствия познакомиться с кем-то настолько утонченным. Да, Зобель распознал сокровище, когда увидел его.

Ужин был подан в комнате, более роскошной, чем мои личные апартаменты. Золото, мрамор и замысловатое мастерство в сочетании с новейшими технологиями произвели впечатление на всех гостей, но Перл оглядела все это почти с отвращением.

— Я так взволнован встречей с членом Совета, — сказал Зобель и широко улыбнулся Перл. Ему было около семидесяти, он был по крайней мере на пятнадцать лет старше моей мамы и того же возраста, что и мой отец, если бы он был жив.

Зобель больше не был тем красивым мужчиной, каким был когда-то, и он выглядел слабее, чем когда я видел его в последний раз четыре месяца назад.

— Не говоря уже о привилегии снова видеть двух женщин за моим столом. — Зобель указал на большую картину. — Моя жена Мария умерла шесть лет назад. — Он тяжело вздохнул. — Я ужасно скучаю по ней, но, по крайней мере, Эрика была достаточно добра, чтобы часто навещать меня. — Его улыбка моей матери была такой любящей, что мне пришлось отвести взгляд.

— У вас есть дети? — вежливо, хотя и натянуто спросила Перл.

— Да, да, я гордый отец трех дочерей и сына. К сожалению, мой сын был убит много лет назад на турнире.

— Мне жаль это слышать, — сказала Перл с сочувствием. — Должно быть, это было очень тяжело для вас.

— Да, это было так. — Он развел руками. — Теперь Питера нет, чтобы унаследовать все это.

— Кому же тогда все это достанется? — Перл наклонилась вперед. — Я не хочу совать нос в чужие дела; я просто пытаюсь понять, как работает ваша система наследования.

— Я передам это Хану и Магни. Они мои крестники и самые близкие моему сердцу.

— А как насчет ваших дочерей?

Он усмехнулся.

— Это не Родина, дорогая. Женщины здесь не владеют ценностями; они сами по себе ценны. Полагаю, я мог бы подарить это их мужьям, но, честно говоря, они мне не очень нравятся.

Перл закрыла глаза, и эйфория поднялась в моей груди. «Давай, Перл, давай…» Я молча ликовал, представляя ее словесные когти прямо под кожей.

— Могу я спросить, почему женщинам не разрешается ничем владеть? — спросила Перл, и на этот раз мягкости в ее тоне поубавилось.

— Потому что мы, конечно, не хотим, чтобы женщины были независимы от своих мужей, — сказал я и выгнул бровь, чтобы заставить моего ангела разозлиться.

Ноздри Перл расширились, когда она сделала долгий глубокий вдох.

— Все хорошо, — жизнерадостно сказал Зобель. — Мои дочери ни в чем не испытывают недостатка. Их мужья, может, и тупицы, но они чертовски богаты. — Он рассмеялся своей собственной шутке, и я присоединился к нему, просто чтобы еще больше раззадорить Перл.

— Итак, вы планируете сидеть на всех этих богатствах до самой смерти, а затем отдать их двум и без того самым богатым людям в стране, я правильно поняла? — спросила Перл спокойным, но твердым голосом.

— Угу, — ответил Зобель и отправил в рот большой кусок телятины.

Перл ерзала на своем сиденье, а я просто ждал, когда ее горящий фитиль попадет во взрывчатку и сработает.

— По пути сюда… — сказала она. — Мы проезжали мимо города, который сгорел дотла.

— Это Ларсонз-Крик, — с энтузиазмом кивнул Зобель и отпил из своего бокала вина. — Бедняги потеряли почти все в прошлом году. — Он поднял вилку и указал на нас. — Хорошо, что у них есть я, чтобы обеспечить их работой, иначе они были бы полностью потеряны.

Она уставилась на него.

— Сколько погибло? — спросил Магни.

— Больше половины. Это было очень прискорбно, — пробормотал он. — Теперь мне приходится набирать рабочих на всем пути от Старого Ватерлоо.

— И что вы сделали, чтобы помочь выжившим? — спросила Перл; ее вилка и нож лежали на тарелке, и она отодвинула их, как будто у нее пропал аппетит.

— Сделал? Что ты имеешь в виду? — Он пожал плечами. — Я не разжигал огонь; почему я должен что-то делать?

Она втянула воздух и покраснела от того, что прикусила язык.

— Что бы ты посоветовала мистеру Зобелю сделать? — с вызовом спросил я ее. — Помни, что это не Родина. — Я засмеялся, чтобы фитиль сгорел быстрее, и это сработало.

— И вы удивляетесь, почему некоторые люди сговариваются свергнуть вас? — сказала она. — Разве вы не видите, что вы никогда не сможете жить по-настоящему полноценной жизнью в своих замках, пока люди голодают на улицах?

— Мне жаль, что я разрушаю твой пузырь, дорогая, — рассмеялся мистер Зобель, — но я вполне доволен.

— Может быть. Но удовлетворенность и самореализация — это две разные вещи. Вы живете поверхностной жизнью и измеряете свою ценность тем, сколько вы можете накопить для себя. Самореализация — это не пребывание в золотом замке, полном охранников, которые защищают вас от ограбления. Разве вы не видите, что все эти вещи… — она обвела руками вокруг, — …это то, что действительно грабит вас? Вы потеряли свою свободу и, что еще хуже, свою человечность.

— Мою человечность? — Он сморщил лицо, и моя мать бросила на Перл недовольный взгляд.

— Да, люди страдают, и у вас есть средства, чтобы помочь им, но вы этого не делаете. Если бы вы только знали, что помощь другим — это самый быстрый способ помочь себе.

— Чепуха, — нахмурился на меня мистер Зобель. — Что за странные вещи ты говоришь. Я создаю рабочие места, и это множество добрых дел для одного человека.

— Осмелитесь ли вы, — сказала она и встала, — пойти со мной прямо сейчас и накормить голодных мужчин. Я гарантирую, что вы почувствуете глубокое удовлетворение, видя их улыбки, когда они утолят свой голод.

Глаза Зобель метались между Магни, Финном и мной, вероятно, ожидая, что кто-то из нас признается, что Перл разыграла его.

— У меня нет времени туда ходить. Это далеко, — сказал Зобель, когда никто не предложил ему выхода.

— Тогда дайте мне еду, и я раздам ее от