Полчаса назад мы приземлились в аэропорту Таллина и сейчас направляемся в сторону гостиницы. Помощница знает обо мне всё, поэтому я даже не сомневаюсь, что номер она выбрала согласно моим пожеланиям.

— Встречаемся в холле в семь, — бросаю Лере, когда открываются дверцы лифта.

— Хорошо, Тимур Каримович.

Помощница делает пометки в своём ежедневнике и скрывается за дверью номера напротив.

Командировки у меня всегда получаются спонтанными, как, например, сейчас. Несмотря на то, что сегодня я планировал провести время в парке с сыном, пришлось изменить ориентир. Поездка к нашим деловым партнерам была необходима, потому что эстонцы оказались не слишком сговорчивыми товарищами на расстоянии. Нужно было их как следует дожать своим личным присутствием.

Я наспех принимаю холодный душ, опускаюсь на кровать и беру в руки телефон. Там несколько писем от Алиева и главного бухгалтера. Сохраняю себе документы и смотрю на часы. Два ночи. Достаточно поздно, и Яна, конечно же, уже спит, поэтому я пишу ей короткое сообщение о том, что долетел и перезвоню завтра.

Новый день начинается достаточно трудоёмко. Эстонцы везут нас на свой завод и показывают производство. После экскурсии мы обедаем в ресторане поблизости, а потом долго и нудно обсуждаем предстоящий контракт. Мои юристы проверили его не один раз, поэтому я не сильно переживаю на этот счёт, но господин Адамсон — основатель завода по производству железобетонных изделий относится ко всему очень щепетильно.

Заканчиваем мы только к восьми. Директор затягивается сигарой с привкусом вишни и послабляет галстук.

— Тимур Каримович, как насчёт ужина? Или ты торопишься? — спрашивает он.

— Не тороплюсь. У меня самолёт завтра днём.

— Банкет за мой счёт, Тимур. И помощницу свою прихвати. Кажется, она проголодалась пока мы тут работали.

Адамсон привозит нас в рыбный ресторан с видом на Финский залив. Заказывает много еды и море алкоголя. Сначала ужин проходит в деловой обстановке, но чуть позже я понимаю, что директор заядлый выпивоха. За одной рюмкой следует другая, потом третья. Я тоже пью за компанию, но пытаюсь при этом сохранять ясный ум.

Лера сходит с дистанции первой и продолжает потягивать яблочный сок. Заместитель Адамсона «уплывает» вторым и просит шефа больше не наливать. Разговор из рабочего плавно перетекает в личный, и вот уже изрядно выпивший эстонец начинает мне жаловаться на свою тёщу.

— Марк, отведи начальника в машину, — прошу его заместителя.

Он поднимается с места, берёт под руку Адамсона и выводит на улицу. Голова перестает раскалываться от надоедливой болтовни. Я откидываюсь в кресле и прошу Леру вызывать такси.

— Я уже вызвала, — улыбается она.

— Оперативно сработала.

— Я стараюсь, Тимур Каримович.

Лера смущённо улыбается и поднимается с места.

Расплатившись за ресторан, мы выходим на прохладную улицу и садимся в авто. В гостинице оказываемся ближе к десяти вечера. К тому времени голова совсем не варит, и единственное, чего мне хочется — поскорее принять душ и оказаться в постели. Знал бы, что эта командировка выжмет из меня все соки, остался бы в городе и отправил бы сюда Алиева. Да только привык тащить важные дела на себе.

Мы молча поднимаемся с Лерой на пятый этаж гостиницы, выходим из лифта и направляемся в сторону номеров. Лера достает электронный ключ и на секунду замирает на месте.

— Тимур Каримович, в котором часу вызвать такси?

— Не раньше двенадцати, — отвечаю ей.

— Хорошо, поняла. Что-нибудь ещё?

— Всё. На сегодня всё, Лера.

Она покорно кивает и скрывается за дверью своего номера, а я открываю свой. Первым делом избавляюсь от «удавки». Следующим в кресло летит пиджак и рубашка. Я прохожу в ванную комнату, принимаю бодрящий душ, но привести себя в чувство не получается. Виной всему алкоголь и эстонцы. Веки слипаются от усталости, несмотря на то, что я собирался поработать перед сном.

Толкнув дверь в номер, удивленно вскидываю брови. В кресле, сложив руки на коленях, сидит моя помощница. Увидев меня, она резко поднимается с места, открывая взгляду длинные ноги от ушей.

— Что здесь делаешь? — спрашиваю её.

На Лере шёлковый комплект — майка и короткие шорты. На мне одно лишь полотенце, повязанное вокруг бедер. Она неловко переминается с ноги на ногу и кусает губы.

— Ваш номер оказался не заперт.

— И ты пришла сказать мне об этом?

Лера отрицательно мотает головой и, скрестив руки, снимает с себя майку. Она красивая и умная девушка. И фигура у неё, что надо. А ещё Лера исполнительный работник и человек, на которого я могу положиться. Я мог бы сейчас наплевать на свои принципы и перешагнуть черту между нами, потому что у меня давно не было женщины, а она вот, рядом.

Лера ничего не просит взамен, я ничего взамен не предлагаю. После этого вечера я, должно быть, попросил бы её написать заявление по собственному желанию или перевел бы в другой отдел, но сдерживает меня совершенно не это. Перед глазами в этот момент почему-то чётко стоит образ Яны. Несмотря на то, что нас с ней ничего не связывает, я понимаю, что до одури хочу только её. В тот неловкий момент, когда передо мной стоит обнаженная помощница и предлагает своё тело.

— Оденься, — произношу, отворачиваясь.

— Но… Тимур Каримович…

— Лер, давай договоримся так, — подхожу к окну, открываю его и впускаю свежий воздух в номер. — Я делаю вид, что этого не было, а ты делаешь так, чтобы подобного больше не повторилось. Если тебя не устраивает работа со мной, ты всегда можешь уйти, я не держу.

— Меня всё устраивает, — слышу за спиной тихий всхлип. — Простите… простите меня, я думала… Глупо поступила, знаю.

— Вот и умница. А теперь уходи.

Спустя секунду слышится щелчок входной двери. Я беру с тумбы телефон и, наплевав на поздний час, набираю номер Яны. Проходит несколько длинных гудков, прежне чем она снимает трубку. Судя по тихому голосу, находится в детской.

— Здравствуй. Не спишь? — усмехаюсь, глядя в окно.

— Добрый вечер, Тимур. Нет, не сплю.

Только сейчас замечаю, что у неё приятный голос. Нежный такой. Хочется слушать и слушать её.

— Как там дети, Ян?

Она тихонько смеется и, кажется, куда-то идёт. Я прикрываю глаза и представляю, как она улыбается. Светлые волосы легкой волной лежат на плечах, а на щеках, как обычно, алеет румянец. Почему-то при разговоре со мной она всегда смущается и краснеет.

— Дети спят. Артюша уснул первым.

— Отлично. Я завтра вернусь ближе к вечеру.

— Хорошо, Тимур. Мы… мы будем ждать.

Яна