– Ну вот представьте себе – Алеша впервые привел ее в наш дом, хотел нас познакомить. Я решила взять себя в руки, принять ее по-хорошему. Поверьте, мне это было трудно. Однако я купила торт, приготовила горячие бутерброды, достала самый лучший чайный сервиз, немецкий, принадлежавший еще моей маме…

– Здорово! – оценила Лола.

Она представила, с какими чувствами эта женщина поила чаем свою будущую невестку, и почувствовала к ней невольное уважение. Уже для того, чтобы не подсыпать невестке в чай крысиную отраву или хотя бы слабительное, нужно немалое самопожертвование, а уж поставить на стол свои любимые чашки… да за это вообще орден надо давать или по крайней мере медаль!..

– Вы понимаете, Оля! – Анна Николаевна взглянула на нее в поисках сочувствия. – Мне не в чем было себя упрекнуть!

– Ну и что дальше? – поторопила ее Лола.

– А дальше… в той комнате, где мы сидели, был включен телевизор. Понимаете, я почти все время одна и привыкла не выключать телевизор. Это помогает скрасить одиночество…

Вот как раз этого Лола совершенно не понимала. Она терпеть не могла, когда в квартире постоянно включен телеящик. Возникает ощущение, что в этой квартире всегда полно народу, причем в основном каких-то сомнительных личностей – бандитов, латиноамериканских домохозяек, пошлых юмористов… Однако Лола оставила свое мнение при себе, чтобы не портить отношения с собеседницей.

– И что же дальше? – снова поторопила она Анну Николаевну, опасаясь, что та так и не дойдет до дела.

– И можете себе представить – вдруг эта особа… ну то есть Лиля… буквально завопила: «Не может быть!» – да еще взмахнула руками, сбросила со стола чашку… чашка, конечно, вдребезги… я не скупая, но ведь это была чашка из маминого сервиза! Да я сама от неожиданности так перепугалась, у меня едва не случился сердечный приступ! У меня вообще слабое сердце… ну скажите – можно ли так себя вести? Особенно в доме своего будущего мужа…

– Что же ее так всполошило? – заинтересовалась Лола. – Что такое показывали по телевизору?

– Да какую-то ерунду. Передача про здравоохранение…

– Разве Лиля имела какое-то отношение к медицине?

– Нет, насколько я знаю… – Анна Николаевна сосредоточилась, припоминая. – Ну да, там выступала какая-то женщина, вылечившаяся от рака. Она говорила о том враче, который ее спас. Он разработал какое-то потрясающее лекарство, которое буквально творит чудеса, спасает совершенно безнадежных больных на самой последней стадии. Так вот та женщина, которая выступала по телевизору, сказала, что год назад она умирала, все остальные врачи от нее отказались, ей давали не больше месяца жизни. А тот врач… как же его фамилия… кажется, Ростоцкий, он взял ее в свою клинику и полностью вылечил. Она сказала, что теперь совершенно здорова и организовала фонд для сбора частных пожертвований в помощь клинике доктора Ростоцкого…

– А при чем же здесь Лиля? – удивленно спросила Лола.

– А Лиля заявила, что этого не может быть, что год назад она встречала эту женщину и она была здорова… и еще что она – профессиональная актриса…

– А что вы думаете? – со знанием дела проговорила Лола. – Я сама несколько раз принимала участие в телевизионных ток-шоу и точно вам скажу – там все липовое! Постановочное, как у них говорят! Помню, как-то два мужика в прямом эфире чуть не подрались, якобы один у другого жену увел. Я и то поверила… а как только эфир закончился, они дружно отправились в бар выпивать, и липовая жена вместе с ними. Все это фальшивка…

– Ну, одно дело – какое-то шоу, а тут – лечение от такой серьезной болезни. Не думаю, что в таком случае пошли бы на обман. Ведь для многих людей это вопрос жизни и смерти. Так что я думаю, Лиля все это выдумала, а вот этого я уже не понимаю. Во всяком случае, тот вечер был безнадежно испорчен…

Лола явилась домой в самом плохом настроении. Во-первых, все утро она провела на кладбище, а согласитесь, что похороны, даже и совершенно чужого человека, не способствуют улучшению настроения и повышению жизненного тонуса. Во-вторых, получалось, что на кладбище поперлась она совершенно зря, потому что не выяснила там ничего полезного.

Кому мешала Лиля Коврайская – симпатичная скромная молодая женщина? Только вот этой самой несостоявшейся свекрови, которая теперь вполне заслуженно мучается совестью. Но если бы она наняла убийцу Лили, то уж, верно, не трепалась бы о своих с ней отношениях с первой встречной.

В квартире было тихо и чисто, из кухни пахло жареной курицей, и на звук отпираемого замка явился Маркиз, умиротворенный и обвешанный зверями. На плече у него сидел попугай, на руках удобно разместился кот, а Пу И пристроился под мышкой. Звери тоже выглядели сытыми и довольными.

– Лолка, а тебе тут письмо какое-то пришло! – сообщил Леня. – Надо хоть изредка в почтовый ящик заглядывать, там уже реклама вываливается!

Он протянул Лоле тщательно заклеенный конверт. Адреса на конверте не было, только фамилия и имя, марки, естественно, тоже отсутствовали.

Лола схватила конверт и, ни слова не говоря, скрылась в своей комнате. Там она сняла темный костюм и плюхнулась на кровать в совершенном изнеможении.

«Принять ванну и поваляться на диване с Пу И, – думала она, – только это мне поможет…»

Под ней что-то зашуршало, и Лола раздраженно вытащила из-под себя конверт.

– Что еще за письмо… – ворчала она, разрывая конверт. – Небось ерунда рекламная…

На кровать выпала фотография. Лола взглянула на нее и потеряла дар речи. На цветном, хорошего качества, снимке была запечатлена очень откровенная постельная сцена. Двое на широкой кровати, и самое ужасное, что женщиной была сама Лола.

– Не может быть! – вскрикнула она. – Это не я.

Лола закрыла глаза и помотала головой, стремясь избавиться от ужасного видения перед глазами. Потом приоткрыла один глаз и осторожно посмотрела на снимок. Да, все так и есть, это она сама в таком неприглядном виде!

Лола глубоко вдохнула и выпустила воздух через сжатые зубы. Помогло. То есть фотография никуда не делась, но Лола немного успокоилась – сердце перестало заходиться, а руки – трястись. Теперь Лола могла спокойно рассмотреть фотографию. В первый момент она подумала, что это монтаж. Но потом, приглядевшись повнимательнее, узнала свой собственный гостиничный номер в отеле на Мальорке. А мужчиной в таком случае мог быть только Антон. Вот теперь Лола его узнала, хотя лицо располагалось в тени. Вот ее физиономия маячила на первом плане, сразу бросалась в глаза, как будто Лола специально позировала неизвестному фотографу!

Лола отложила снимок и решила поразмышлять, для чего, собственно, ей его прислали. Тут и думать нечего, хотят получить с нее деньги. Нет, ну каково, а? А еще приличный отель!

– Лолка, у тебя мобильник звонит! – постучался к ней в комнату Маркиз.

– Не входи, я не одета! – заорала Лола, в испуге заметавшись по комнате со злополучной фотографией в руках.