В дверь постучали.

– Войдите! – крикнул Родни.

Миссис Саммерс появилась на пороге его спальни.

– Добрый вечер! Рад вас видеть, – сказал он.

– Сэр! Я тоже очень рада, что вы вернулись на Рождество домой.

– И я рад. Кстати, как насчет того, чтобы немного перекусить? Признаюсь, я голоден как волк.

– Конечно, сэр. Я сейчас же приготовлю. У вас все хорошо?

– Да. Хорошо. Временами бывает скучно. Вы знаете… Особо заняться нечем. Думаю, в следующем году будет больше работы.

Кухарка кивнула головой. Конечно, когда хозяин окажется по ту сторону Ла-Манша, работы у него прибавится. А уж она постарается, чтобы это Рождество ему понравилось.

«Возможно, это его последнее Рождество на грешной земле. Кто знает? Хозяин не будет доволен, когда узнает, что сегодня вечером в доме будет званый ужин. Соберутся все эти трусы, которые, прикрываясь идейными соображениями, уклоняются от военной службы…»

Она ненавидела всех этих людей, собирающихся на литературные вечера и убивающих время в пустой болтовне, в то время как простые парни гниют в окопах и мрут на передовой, как мухи.

– Я рада, что вы дома, – еще раз сказала кухарка. – Еда будет готова через полчаса. Вас это устроит?

– Прекрасно! – добродушно улыбнулся доктор Принс. – Мне не хватало вашей стряпни.

– Не преувеличивайте, сэр! – отвечая улыбкой на улыбку, сказала миссис Саммерс.

«Хорошо все же, что он опять дома. Он такой человечный…»

– Я скажу Мэри, чтобы растопила камин. В этой комнате очень холодно.

– Спасибо.

– Послушайте, сэр! В спальне вашей супруги хорошо натоплено. Почему бы вам не переодеться там, пока здесь нагреется?

– Хорошо. Не волнуйтесь. Я сделаю именно так, как вы советуете.

Миссис Саммерс вышла из комнаты, оставив хозяина в странно приподнятом настроении. Как приятно, когда о тебе заботятся!

Лежа в ванной, нежась в пахнущей хвоей теплой воде, Родни Принс размышлял, чем бы заняться в предстоящие семь дней отпуска. Целая неделя, а делать нечего. Не будет мертвых тел и стертых в кровь ног. Он увидится со стариной Питером и Пегги. Это хорошо! Потом еще съездит в Ньюкасл со Стеллой или без… Нет, без Стеллы. Какая польза снова унижаться, если дела обстоят так, как обстоят? Он сделал последнюю попытку давным-давно – и зарекся. Больше никогда, ни за что…

«Теперь у нее нет власти надо мной… ни толики власти. Я всю жизнь вел себя, как полный дурак, заботился, любил ее, но теперь я свободен от своей одержимости. Кто мне помог освободиться? Кейт? Нет. Я избавился от иллюзий задолго до того, как Кейт заполонила мой разум.

Я увидел никчемность и жестокость жены за ее внешним блеском. Она – само воплощение дьявола! Боже правый! Какое блаженство избавиться от всякого желания ее тела!»

С минуту он болтал ногами, перемешивая воду в ванной. Затем притих, задумавшись о Кейт. А так ли уж он свободен? Не связан ли он с Кейт еще более тесными узами, чем когда-либо был связан со Стеллой? Да. Связан… скован… спаян… Но здесь все по-другому.

Его мысли вернулись к прошлому Рождеству, когда, перестав бороться с самим собой, он заключил Кейт в свои объятия. Тогда Родни прекрасно осознавал, что не будь ее матери в той же комнате и имей они время переговорить друг с другом, Кейт стала бы его… Да она и так его. В этом Родни Принс не сомневался, словно их союз освятил тот наводящий на всех страх священник. Родни хотел ее больше, чем когда-либо хотел Стеллу. Страстное желание обладать Кейт сладко терзало его тело с той памятной ночи два года назад, когда он вез ее в своем автомобиле. А еще в его чувствах к Кейт присутствовали и желание защитить ее, и восхищение той борьбой, которую она выдержала ради того, чтобы вырваться из квартала Пятнадцати улиц. От Стеллы же он хотел лишь тела, а ее характер Родни раздражал.

Когда он оставил Кейт при звуке шагов Тима Ханнигена на заднем дворике, то уже решил, что будет делать. Надо снять для Кейт и Энни небольшой домик, возможно, дачу, где-нибудь за Ньюкаслом. Никто не узнает, а если и узнают, то кому какое дело? Он смеется над всеми этими социальными условностями: они служат лишь завесой, за которой процветает безнравственность. Он никого не собирается обижать. Гордость Стеллы пострадает, и не более… Все праздники Родни чувствовал приятное возбуждение, а потом отправился к Ханнигенам и узнал, что, не оставшись на рождественский отпуск дома, Кейт раньше, чем следовало, вернулась к Толмаше. Тогда Родни Принс поехал прямиком туда, чувствуя, что просто обязан заключить любимую в свои объятия. При первом взгляде на Кейт его сердце учащенно забилось в груди. Любимая выглядела уставшей и бледной. В глазах – вселенская грусть. Он старался встретиться с ней взглядом. Родни казалось, что одного-единственного ее взгляда хватит, чтобы соединить их вновь, но через несколько минут после прихода гостя Кейт покинула комнату, так ни разу на него и не посмотрев. Братья и сестра обсуждали последние события, касающиеся Кейт, с таким сочувствием, словно ее горе было их собственным. Совесть немилосердно мучила его, когда, ища предлог остаться один на один с Кейт, Родни сказал, что здоровье Сары вызывает у него серьезную тревогу. Возможно, ее следует положить на лечение в больницу. Но прежде он хотел бы посоветоваться с ее дочерью. Конечно, это было правдой, но Родни Принсу претила мысль, что он злоупотребляет доверием этих простодушных, добрых людей. К тому же Родни не сомневался, что, узнай Бернард Толмаше истинные намерения гостя, то, несмотря на свою старческую слабость, он тотчас же выставит его вон из дома.

Когда Родни приоткрыл дверь кухни, то увидел Кейт сидящей за столом. Голова была опущена на сложенные перед собой руки. Родни почувствовал глубокую нежность и желание защитить ее от невзгод. Взяв Кейт за руки, он помог ей подняться на ноги. Но потом, когда попытался обнять ее за талию, Кейт остановила его.

– Нет… нет… – испуганно прошептала она.

– Кейт! Дорогая! – взмолился Родниа, крепко прижимая ее руки к своей груди. – Ты и сама понимаешь, что это бесполезно. Мы уже и так слишком долго боремся с нашими чувствами. Это бесполезно. Кейт! Родная!

– Пожалуйста! Не надо!

Но Родни настаивал низким полушепотом:

– Мне жаль, что так получилось с Патриком. Я искренне желал, чтобы вы сочетались законным браком, так как я боялся того, что может произойти. Я люблю тебя, дорогая! Я боготворю тебя. Разве ты этого не видишь? Нет, ты видишь. Кейт! Ты мне нужна. Не бойся меня.

Кейт отстранилась от него и повернула голову набок.

– Миссис Принс… – сорвалось с ее губ.

– Кейт! Я могу все объяснить. Посмотри на меня! Я должен был объясниться с тобой еще раньше. Когда мы сможем встретиться? Не волнуйся насчет миссис Принс… Она… Мы… Я сейчас не могу объяснить все. Слишком долго. Когда мы сможем встретиться, Кейт?

– Доктор! Я не могу… Я не должна! Не просите меня.