Может быть, ей даже удастся устроить так, чтобы снова повидать Хестер, с надеждой подумала Камилла, провести с девочкой немного времени и объяснить, почему ей приходится уехать.

Все это сводилось к одному: она сыграет ту роль, которую предложил ей граф. От этого выиграет он сам, и Хестер, и лондонские власти, разыскивающие убийцу. А она сможет хоть на короткое время заглянуть в роскошную и изящную жизнь, о которой ей остается только мечтать.

Она встретилась с Шарлоттой за завтраком в столовой некоторое время спустя, где та нервно потягивала кофе из чашки.

– Мисс Смит! – воскликнула Шарлотта, заметив входящую Камиллу. – Как вы себя чувствуете? Э-э, съешьте булочку. На буфете есть яичница с ветчиной и картофелем. – Последовала короткая напряженная пауза, затем Шарлотта выпалила: – Вы приняли решение насчет предложения графа?

– Кажется, да. Я собираюсь попытаться сыграть ту роль, которую выбрал для меня граф, – ответила Камилла, садясь на один из обтянутых красным бархатом стульев, стоящих вокруг огромного стола. Стул был восхитительно удобным, отполирован до блеска, да и вся комната казалась такой красивой. Но в утреннем свете, льющемся в окна, Шарлотта выглядела бледной и усталой, будто после бессонной ночи. И ей явно не понравился ответ Камиллы. На ее личике в форме сердечка промелькнуло выражение отчаяния, которое тут же сменилось выражением холодной вежливости.

– Вам не по душе эта идея? – спросила Камилла с легкой тревогой. – Я не стану выдавать себя за вашу кузину, если вы решительно против, – твердо произнесла она, – как бы граф ни настаивал.

Шарлотта покачала головой.

– Вы не знаете Филипа, если думаете, что можно сопротивляться его приказам, – с горечью ответила она. – В этом доме его слово – закон. И даже Джеймс, который обычно бывает очень резким и упрямым, как и все Одли, даже он уступает воле брата. Думаю, это потому, что он чувствует свою вину.

– Вину в чем?

Шарлотта, намазывающая джемом одну из ароматных маленьких булочек, которые кухарка испекла рано утром, замерла, сообразив, что она сказала лишнее, и краска волной разлилась по ее лицу и шее. Она бросила на Камиллу испуганный взгляд.

– Я не должна больше ничего говорить. Умоляю вас, забудьте, что я это сказала.

Несмотря на снедающее ее любопытство, Камилле ничего не оставалось делать, как кивнуть головой в знак согласия.

– Забудем об этом, – быстро согласилась она, но про себя подумала: «Почему Джеймс чувствует себя виноватым? Если бы я это узнала, то, возможно, поняла бы причину натянутых отношений между ним и графом». Вслух же она спокойно сказала: – Шарлотта, надеюсь, вы будете со мной откровенны по поводу этого необычного розыгрыша, который задумал его сиятельство. – Она сжала руки на коленях. – Вы хотите, чтобы я отказалась?

– Я… вы… – Шарлотта запнулась и замолчала. – Мы с Джеймсом разошлись во мнениях, – наконец сказала она. У нее был очень несчастный вид, и Камилла тотчас же пришла к выводу, что вчерашний инцидент в библиотеке привел к ночной ссоре между супругами. – Джеймс не видит ничего ужасного в планах Филипа. Готова поклясться, что он столь же безрассуден, как и его брат! Но нельзя же так попирать законы общества! – Шарлотта устало провела рукой по глазам. – Меня всегда учили соблюдать определенные правила приличия, считаться с законами и ограничениями, принятыми в обществе воспитанных людей, и не делать ничего такого, что может вызвать скандал. Если этот обман раскроется, мисс Смит, нас всех ждут ужасные неприятности!

– Значит, он не должен раскрыться, – неожиданно раздался голос графа.

Камилла слегка вздрогнула и повернула голову, глядя на входящего в столовую Филипа. Он выглядел великолепно в сюртуке для верховой езды и туго облегающих бедра коричневых панталонах, в высоких сапогах, начищенных до блеска. В отличие от Шарлотты граф в это утро выглядел отдохнувшим, являя образец здоровья и бодрости. Выражение его худого лица было непринужденным, а в серых глазах застыла холодная, спокойная решимость, к которой Камилла успела привыкнуть.

Шарлотта напряглась и уставилась на стоявшую перед ней фарфоровую чашку с золотым ободком, пока граф наполнял себе тарелку различными яствами из блюд, стоявших на буфете, и усаживался напротив Камиллы.

– Полагаю, вы готовы начать брать уроки. – Этот вопрос был больше похож на приказ.

Ее глаза воинственно вспыхнули.

– Вы заранее предположили, что я собираюсь подчиниться вашим желаниям, милорд. Ну возможно, я мало осведомлена о жизни великосветского общества, но зато я знаю, что ничего нельзя предполагать заранее.

– Я и не предполагаю, Камилла, – я настаиваю, – вкрадчиво произнес он. – Не говорите мне, что вы передумали. У меня сложилось впечатление, что все уже решено. – Он налил себе чашку горячего кофе и холодно взглянул на Камиллу. – Не надо горбиться за столом, моя милая. Расправьте плечи. И кладите нож вот так, когда он вам больше не нужен. Не так, а именно таким образом. И мне кажется, вам больше пойдут другие цвета, – прибавил он, критически оглядывая ее темно-серое платье. – Бледно-розовый или ярко-розовый больше вам подойдет, и еще зеленый, любого оттенка. И голубой тоже будет неплохо смотреться. Портниха должна посоветоваться со мной до того, как вы сделаете свой окончательный выбор. Сегодня после обеда я выделю для нее время.

Щеки Камиллы вспыхнули от его бесцеремонных замечаний.

– Я думала, что моей учительницей будет леди Шарлотта, а не вы, ваше сиятельство, – резко ответила она, вздернув подбородок. И повернулась к Шарлотте: – Вы ведь тоже так поняли?

Шарлотта кивнула, теребя пальцами лежавшую на коленях салфетку. Граф неспешно глотнул кофе и поставил чашку, в упор глядя на Камиллу.

– Если вы хотите быть неуязвимой в компании Бриттани Девилл, лорда Марчфилда и этой чертовой кучки гостей на вечеринке в Мэрроуинг-Холле, мисс Смит, вам не следует пренебрегать никакой помощью. Вы умеете красиво говорить, и ваши манеры достаточно изысканны, но вам еще многому надо научиться. Некоторые вещи могут показаться вам не столь уж важными, но поверьте мне, другие сочтут крайне странным, если вы не будете знать имен патронесс Олмэка, не будете обращаться с веером именно так, как это принято в свете, не будете держать вилку именно так, а не иначе, и не будете всякий раз появляться в модных, элегантных и безупречно сидящих нарядах, которые вам больше всего к лицу.

Камилла бросила взгляд на Шарлотту. Та кивнула в знак согласия.

Девушка вздохнула. Внезапно еда на стоявшей перед ней тарелке стала казаться ей не такой уж вкусной.

– Вы говорите так, словно люди только тем и заняты, что следят друг за другом придирчивым взором и ждут случая придраться к чему-нибудь.

– Так оно и есть.

– Все?

– Почти все. Лично мне наплевать на то, что думают окружающие, – это кредо семьи Одли, между прочим, – сардоническим тоном прибавил он и осушил свою чашку. – Но в вашем случае дело обстоит иначе. Мой план ни за что не удастся, если вы не выдержите перед ними экзамен.